Читать онлайн «За что сражались советские люди». Страница 29

Впрочем, эта заминка была недолгой.

«Члены «Перконкруста» 4 июля сожгли в хоральной синагоге Риги 500 евреев, бежавших из литовского города Шауляй. В тот же день местными националистами в Риге было сожжено и уничтожено более 20 синагог и молельных домов. Летом — осенью 1941 г. члены отряда Арайса на специальных автобусах, окрашенных в синий цвет, регулярно выезжали в провинцию... Они разыскивали и убивали евреев и коммунистов в Абрене, Кулдиге, Круспилсе, Валке, Елгаве, Балви, Бауске, Тукумсе, Талей, Екабпилсе, Виляни, Резекне. Только в Виляни 4 августа ими было уничтожено около 400 евреев»306.

Жестокость, проявлявшаяся в ходе этих акций, потрясала. Евреев сжигали в синагогах, до смерти забивали ломами, топили в воде, насиловали и убивали в собственных квартирах. Уничтожали всех, включая женщин и детей. Ефрейтор 415-го пехотного полка Карл-Гейнц Дроссель с ужасом вспоминал о зрелище, свидетелем которого он стал: «Я видел мальчика, вероятно, лет шести, который все порывался пойти направо. Думаю, там стоял его отец. Тогда стоявший за ним человек выстрелил мальчику в затылок и пинком сапога сбросил его тело в яму. Этого я вынести не мог. Образ того маленького мальчика и сегодня не дает мне покоя»307.

Прибалтийские националисты приняли деятельное участие в решении еврейского вопроса. Сначала они сгоняли евреев в гетто...

...а потом уничтожали. В дюнах под Лиепаей каратели из латышских националистов расстреляли десятки беззащитных женщин

Оккупационные власти спешно формировали из проявивших себя прибалтийских националистов подразделения вспомогательной полиции. У этих карательных частей было много работы на прибалтийской земле, а еще больше — на оккупированных немцами территориях России, Украины, Белоруссии.

...В конце октября из Каунаса в белорусский Слуцк прибыл 12-й литовский полицейский батальон. Командир батальона заявил немецкому коменданту города, что получил приказ в течение двух дней ликвидировать все еврейское население города и что к выполнению этого приказа его батальон приступит немедленно.

Немецкий комиссар от такой постановки вопроса пришел в некоторое изумление и стал возражать, что, во-первых, проводить такую операцию «с колес» нельзя, а во-вторых, евреи города нужны для производства, да и устраивать бойню на глазах у населения нецелесообразно. Однако все возражения были проигнорированы литовскими карателями, без промедления приступившими к делу. «Их действия, — докладывал немецкий комендант, — граничили с садизмом»308.

Евреев выгоняли из домов; по всему городу слышались выстрелы. На некоторых улицах появились горы трупов расстрелянных. Перед убийствами евреев жестоко избивали чем только могли — палками, резиновыми шлангами, прикладами, не щадя ни женщин, ни детей. Попутно литовские полицейские грабили все попавшиеся им дома. Не различая, кто обитает в этих домах — евреи, русские или белорусы, — каратели забирали все, что только могло пригодиться, — обувь, кожу, ткани, золото и другие ценности. По рассказам солдат вермахта, литовцы буквально вместе с кожей стаскивали кольца с пальцев своих жертв. Даже склад, в котором хранилось имущество немецких гражданских учреждений, был ограблен. Каратели врывались в дома и на предприятия, где работали евреи, и немецкий комендант был вынужден с оружием в руках «спасать то, что можно спасти». Тех евреев, кого не убили сразу, вывозили за город, заставляли выкапывать могилы и расстреливали. Еще несколько дней спустя из закопанных ям выползали раненые309.

Действия прибалтийских националистов очень скоро вышли за всякие рамки; речь шла уже не об уничтожении части евреев, а об их поголовном истреблении. Прибалтийские каратели превзошли своих учителей из айнзатцкоманд: они впервые продемонстрировали нацистам, что «решения еврейского вопроса» можно достигнуть не выселением евреев из страны или заключением их в гетто, а уничтожением.

Куда как просто!

Еще один вывод, который сделали нацисты из прибалтийского опыта, заключался в том, что «борьба с евреями» мобилизует местных националистов, вяжет их кровью. Из натасканных на евреях карателей можно создавать подразделения «вспомогательной полиции» — очень полезные подразделения. Во-первых, «вспомогательная полиция» помогает усмирить оккупированную территорию. Во-вторых, она с легкостью выполняет акции по массовому уничтожению советских недочеловеков — необходимые, но морально очень тяжелые для немцев. В-третьих, каждый батальон местной полиции позволяет высвободить необходимые для фронта подразделения немецких войск: ведь русские войска продолжают ожесточенно сопротивляться!

Пока в айнзатцгруппах, РСХА и аппарате рейхсфюрера осмысляли этот опыт, произошло еще одно очень важное событие — корректировка действий пропагандистского аппарата.

Еще до войны ведомство Геббельса выработало основные положения пропаганды, направленной на население Советского Союза. «Никакого антисоциализма, никакого возвращения царизма, не говорить открыто о расчленении русского государства (иначе озлобим настроенную великорусски армию), против Сталина и его еврейских приспешников, землю — крестьянам, но колхозы пока сохранять, чтобы спасти урожай. Резко обвинять большевизм, разоблачать его неудачи во всех областях»310.

Десятки миллионов листовок, сброшенных на советскую землю, кричали о том, что Германия воюет не против русских, а за их освобождение от большевизма. Что германские власти начали войну потому, что не могли более спокойно смотреть на варварство Сталина и коммунистов против собственного населения.

Однако вся эта пропаганда оказалась далеко не столь продуктивной, как хотелось доктору Геббельсу. Успехи на Востоке базировались на военном превосходстве вермахта, а не на разложении советских войск. Бойцы Красной Армии сражались стойко и мужественно, вовсе не стремясь сдаваться в плен «освободителям», а, напротив, встречая их штыком и пулей. Практически каждый день Геббельс записывал в дневнике: «Противник сражается хорошо... Русские обороняются отчаянно... Русские сражаются очень упорно и ожесточенно... Они стоят насмерть... Красный режим мобилизовал народ... Наши солдаты едва справляются...» В конце июля министру пропаганды пришлось расписаться в собственном поражении:

«На стороне противника распространяется демонстративный оптимизм. Для этого в данный момент имеются по крайней мере некоторые основания. Большевики держатся гораздо более устойчиво, чем мы это ожидали. Они, конечно, знают, что борьба идет за само их существование»311.

Под «большевиками» Геббельс имел в виду советский народ в целом, убедить который в «освободительном» характере войны никак не удавалось.

Направление пропаганды необходимо было скорректировать.

12 августа в дневнике появляется примечательная запись. «В настоящий момент большевистская пропаганда овладела опасным лозунгом, в котором она заставляет звучать панславянские мотивы. Правда, это происходит еще в небольшом размере, но мы должны быть в этом вопросе очень внимательными и осторожными... Еврейский вопрос опять... сделался актуальным»312.

Антисемитизм был старым, проверенным и одним из наиболее эффективных орудий нацистской пропаганды. В течение нескольких десятилетий именно евреи были основной мишенью нацистских пропагандистов. Разжигание ненависти к евреям уже показало себя хорошим способом мобилизации немецкого народа под нацистскими знаменами.

Газеты, радиопередачи, уроки в школах — всюду говорилось одно.

Евреи разложили страну во время Первой мировой войны и способствовали падению Второго Рейха. Евреи эксплуатируют немецкое население внутри страны. Евреи строят козни извне. Евреи насилуют девушек, чтобы те никогда уже не смогли родить чистокровных арийцев. Евреи являются злейшим врагом арийской расы.

«Секретным оружием Германии является антисемитизм, потому что если он будет систематически проводиться Германией, то станет проблемой всеобщего значения, с которой будут вынуждены считаться все народы», — писал рейхсляйтер Роберт Лей313.

«Антисемитизм является удобным революционным средством, — указывал своим соратникам Гитлер. — Антисемитская пропаганда во всех странах является почти необходимым условием для проведения нашей пропагандистской кампании. Вы увидите, как мало времени нам потребуется для того, чтобы перевернуть представления и критерии всего мира только и просто с помощью нападок на еврейство. Вне всякого сомнения, это самое сильное оружие в нашем пропагандистском арсенале»314.

Теперь испытанное оружие нацисты собирались использовать на оккупированной территории для того, чтобы расколоть советские народы, воспитать в них ненависть к «жидовской» Москве. И раньше связь между большевизмом и «жидовством» не обходилась вниманием нацистских пропагандистов; однако теперь это стало главным направлением удара.