Читать онлайн «История Украины». Страница 38

В эти же дни от приступа мочекаменной болезни умер король Владислав IV и Речь Посполитая, еще совсем недавно казавшаяся могучей европейской державой, оказалась на грани краха. Поляков охватил такой ужас, что, как писал современник событий, казаки в тот момент могли захватить Варшаву и Краков без всякого сопротивления.

Огромный военный успех не мог не иметь глобальных социальных и политических последствий. В современной украинской историографии все большее распространение получает термин «национальная украинская революция». И хотя с ним можно спорить, но то, что социальные и экономические изменения в украинских землях, происшедшие в результате восстания Б. Хмельницкого, носили революционный характер – безусловно.

На территории Украины начинается массовое изгнание поляков, сопровождавшееся показачиванием крестьян, вливавшихся в армию Хмельницкого и увеличивавших ее до десятков тысяч (сам Богдан называл цифры и сто, и триста тысяч человек). Города и замки брали штурмом отряды под руководством новоявленных атаманов. Польская шляхта, не успевшая бежать, подвергалась безжалостному истреблению. По словам очевидца «такой ужас охватил всех, что все живое бежит, утикает и едва кто сотый остается». Восставшие не щадили женщин и детей, разрушали костелы и убивали ксендзов. Не меньшим объектом мести стали евреи, составлявшие в Украине ненавистную прослойку арендаторов и шинкарей. Историки разнятся в подсчетах жертв еврейских погромов, называя числа от 20 до 100 тысяч человек.

На освобожденных территориях устанавливались казацкие порядки, а казацкие старшины начинали фактически исполнять роль уничтоженной польской администрации.

Единственный, кто из поляков организовал сопротивление, был Иеремия Вишневецкий (впрочем, скорее литовско-украинский магнат), который, собрав шляхту и собственных вооруженных слуг, отступал летом 1648 г. из Левобережья по пути Лубны-Переяслав-Чернигов-Погребыще-Староконстантинов, «огнем и мечом» уничтожая всех, заподозренных в сочувствии восставшим. Прросвященный Вишневецкий действовал теми же методами, что и презираемая им «чернь»: сотнями сажал на кол, жег и убивал. Ему отвечал тем же отправленный Хмельницким в Подолию и Волынь Максим Кривонос. Восстание, таким образом, перекинулось на Правобережье. 10 августа был взят Бар, резиденция коронных гетманов в Украине.

Богдан Хмельницкий, зажегший весь этот пожар, оказался в роли человека, не знавшего как с ним справиться. Перед ним не мог не возникать вопрос – что дальше. Но идея государственности не возникла в первые же месяцы восстания. Богдан тянул время, писал письма, уверяя в своей верности королевской власти и оправдывая свои поступки несправедливым обращением магнатов. Он все еще оставался законопослушным шляхтичем, подданным короля, желавшим получить от Речи Посполитой лишь некоторые уступки и гарантии. Правда – уже не для себя лично, но для всего казачества и православной церкви. Да и Речь Посполитая оставалась для него отечеством. Он не осознавал своей власти и боялся того моря насилия, которое захватило Украину. Побаивался он и своих своевольных соратников – особенно, таких как Кривонос или Чарнота, толкавших его на «полное уничтожение ляхов». Но, видимо, именно опасение утратить контроль над этими шальными головами, и заставило Богдана повести войска вперед, на Западные земли. Отпраздновав свадьбу с Еленой Чаплинской, Хмельницкий все больше начинает брать власть в свои руки. С конца лета 1648 г. он перестает слепо следовать требованиям всеобщей рады.

В сентябре 1648 года происходит третье сражение, под Пилявой. В Речи Посполитой для спасения отечества было объявлено посполитное рушение (всеобщее ополчение шляхты). Войско насчитывало 40 тысяч шляхетского ополчения, 8 тысяч немецкой пехоты. Вместе с челядью силы поляков достигали 90 тысяч. В их распоряжении имелось около 100 пушек и огромный обоз, насчитывавший 50 тысяч возов. Шляхта, в большинстве своем не имевшая дело с казаками, бахвалилась, обещала разогнать «чернь» нагайками. У Хмельницкого общая численность войска тоже достигала почти 100 тысяч, но из них только чуть более половины были должным образом вооружены. Остальные – «крестьяне от плуга».

Сильной стороной казаков была их пехота, которая под защитой обоза не знала себе равных в Европе. У поляков наоборот славилась конница, прежде всего тяжелые гусары и легкие драгуны. Противостоять им в открытом поле казаки не могли, поэтому Хмельницкий решил сразу занять такую позицию, которая должна была нейтрализовать преимущество польской конницы. Болотистая местность под Пилявой на берегу реки Иквы как раз соответствовала этим требованиям.

Табор поляков растянулся на 8 км, его никто не укреплял. Единоначалия не было, распоряжения не выполнялись, план действий так и не был разработан. 21 сентября начались бои за переправу. На следующий день казаки укрепляли табор, а к вечеру подошел отряд татар около 6 тыс. 23 сентября казакам удалось захватить переправу и оттеснить поляков к их лагерю. К вечеру в польском войске все больше проявлялись панические настроения, особенно подогретые слухом о приходе всей орды. Поздно вечером военачальники тайно покинули лагерь вместе с конницей. Попытки организовать отход ни к чему не привели. Тысячи обезумевших от ужаса людей бросали оружие и бежали, куда глаза глядят. На долгие десятилетие презрительное прозвище «пилявчики» стало синонимом трусости и позора. Казакам достался весь обоз с артиллерией, огромным запасом пороха, десятки тысяч возов. Путь за запад был открыт.

Но и после этого Хмельницкий не спешил воспользоваться положением. 6 октября войска казаков подошли ко Львову, но гетман умышленно затягивал осаду города. Многие объясняют это теми сентиментальными чувствами, которые он испытывал в отношении города, где учился, и где прошла его юность. Именно в обозе под Львовом через своего бывшего учителя иезуита Андрея Мокрьского Хмельницкий начал переговоры с королевичем Яном Казимиром, недвусмысленно высказавшись в пользу его кандидатуры на выборах короля. Этим самым он продолжил казацкую традицию настаивать на «рыцарских», равных шляхте, правах в избрании суверена. Довольствовавшись небольшим выкупом в 220 тысяч злотых, Богдан оставил Львов и в ноябре уже на польской территории начал явно безнадежную осаду прекрасно укрепленной крепости Замостья. Правда, там укрылись многие его личные враги, а разосланные отряды казаков тем временем приводили к повиновению западные территории Украины, выбивая последние гарнизоны поляков. Казацкие полки действовали в Каменец-Подольском, Луцком и Владимирском поветах.

Тем не менее, вместо того чтобы идти на Варшаву, как настаивал Кривонос, Хмельницкий предпочел ожидать результатов элекционного сейма. Единственной уступкой радикальному крылу стал генеральный штурм Замостья 28 октября, в котором казаки (в основном «показаченные») понесли тяжелые потери, а один из лидеров левого крыла, обозный Чарнота, был сильно ранен.

Оценивая позицию Хмельницкого в этот период, нельзя приписывать такие действия только его нерешительности или сохранявшейся вере в «доброго короля». Продолжение военной компании в условиях начинавшейся зимы на территории противника – было бы не только рискованно, но и опрометчиво. Тем более, что остро ощущалась нехватка коней, осадной артиллерии, боеприпасов. К этому добавилась и чума (в декабре от нее умер М. Кривонос). Поэтому Хмельницкий благосклонно встретил известие об избрании Яна Казимира и охотно выполнил первый приказ нового короля – распустить войска и отступить в Украину. Это происходит 24 ноября 1648 г. Наступает перемирие.

Именно в этот период, после возвращения казацких войск в Украину зимой 1648–1649 гг. – происходит переворот в сознании участников восстания, а прежде всего – в сознании самого гетмана. Своеобразным толчком к размышлениям стала встреча Богдана с Константинопольским патриархом Паисием. Этот греческий патриарх видел в украинском гетмане борца против засилья католической церкви. Он устроил Хмельницкому торжественный прием в Киеве, заставив промолчать враждебно настроенное украинское духовенство. Он открыто именовал Богдана «светлейшим князем», оказывал ему всевозможные почести и предложил помощь в переговорах с Москвой, куда сам направлялся. Видимо именно беседы с Паисием, небывалый триумф, с которым встретили в Украине казацкие войска и наконец – мирная передышка, позволившая осмыслить происшедшие события, кардинально изменили позицию Богдана.

На переговорах с польскими комиссарами, которые начались в Переяславле 20 февраля 1649 г., Хмельницкий впервые назвал себя «единовладцем и самодержцем руським. Он отклонил статьи договора, которые значительно превосходили его собственные требования лета 1648 года. Во многом к такой позиции отказа от мирных переговоров, Хмельницкого подтолкнули и жестокие расправы над повстанцами, которые творились поляками в Подолии, вплоть до линии Бар-Меджибож. Пленных казаков сажали на кол, не щадили ни мещан, ни крестьян. Становилось ясно, что компромисс невозможен.