Читать онлайн «Быстьтворь: бытие и творение русов и ариев. Книга 2». Страница 17

В этой связи имеет смысл коснуться личности Белорева (Баламбера). Иордан называет его Великим Князем гуннов Баламбером. Русские источники, в том числе «Велесова книга», называют его Белоревом князем славян. А так как гунны и другие русы были этнически родственными народами и воевали с одним врагом — готами, то Белорев и Баламбер — это одно и то же лицо, только был он не Великим Князем, а гетманом гуннского войска. Разгром остроготов А. Винитара завершил освобождение западных русов от господства готов и означал возрождение Русколани от Волги и до Дуная. Это произошло в 386 году с.л. Разгром готов и возрождение Русколани позволили восстановить русо-арийское единство от Лабы (Эльбы) до Тихого океана.

Разгром А. Винитара дал возможность гуннам в течение нескольких лет наладить общественную и хозяйственную жизнь Русколани и несколько реорганизовать войско. Войско было, как и в Рассении. разделено на старшее и полевое. Старшее войско (акациры) теперь располагалось на территории Русколани родовыми объединениями, которые возродились благодаря смешению старших воинов с местными народами.

Полевое войско превращалось в походное войско, которое во главе с гетманом теперь могло совершать быстрые походы, не обременяя себя семьями и большими обозами. Ставка старшего войска находилась на Верхнем Дону. Все эти мероприятия были закончены к 390 году с.л. В 391 году полевое гуннское войско во главе с гетманом Белоревом вторглось на родину семитов-сарматов. К 397 году оно разгромило Каппадокию, Сирию и Мессопотамию, создав серьёзную угрозу Византии с востока. Это было последнее серьёзное вторжение потомков русов и ариев на Ближний Восток.

Император Византии Феодосий I Великий (умер в 395 году с.л.) осознавал опасность для империи вторжения гуннского войска на Ближний Восток и укрепления позиций гуннов на Кавказе и в Причерноморье и, видимо, считал положение Ромеи (Византии) безнадёжным. Для этого были веские основания, так как Ромея занимала исконные территории русов (нисейцев, троян, фракийцев и македонян). Возрождение Русколани вполне могло привести и к возрождению Бореи. Желая сохранить хоть какую-то часть империи, он разделил её на две части между своими сыновьями Аркадием и Гонорием.

Аркадию он отдал Ромею, а Гонорию Рим. Этот шаг Феодосия I можно было бы считать делом выдающегося государственного деятеля, если бы не последующая гибель Западной Римской империи, которая оказалась неспособной сопротивляться многочисленным противникам, обрушившимся на неё не без содействия Византии. Ромейская (Византийская) империя сохранялась продолжительное время именно потому, что её дипломаты умели ловко стравливать своих противников, оставаясь в большинстве случаев вне их непосредственного военного воздействия.

«Дары» греков-ахейцев (данайцев) усовершенствовались настолько, что превратились в основу межгосударственной и международной политики периода Ромеи. Пока русы громили готов, Ромея была заинтересована в принятии готов в состав империи на разных условиях. Но когда гуннское войско создало угрозу Ромее с востока, имперцам стало ясно, что нужно найти им противовес. Начался лихорадочный поиск сил. способных отвлечь угрозу. Такой силой, оказавшейся способной отвести угрозу от Византии, вновь явились готы.

К 400 году с.л. обстановка на Балканах выглядела следующим образом. В Дакии расположился готский народ гепидов во главе с Ардарихом. который признавал своё подданство гуннам и был личным другом Руга (Ругилы), ставшим после смерти Белорева (Баламбера) гетманом гуннского войска. Остроготы, ушедшие с визиготами в 376 году в пределы Ромеи, не ужились там. Позже их военноначальники Алатей и Сафрах увели своих остроготов в Паннонию и поселились на берегах Дуная.

Мятежный готский конфедерат Гайна попытался захватить власть в Константинополе, но проиграл столкновение с его населением и бежал за Дунай. Для гепидов Ардариха на Дунае складывалась явно неблагоприятная обстановка. Для Византии же, наоборот, эта обстановка была наиболее благоприятной, потому что позволяла направить гуннов и других русов на запад. Византийские дипломаты сделали всё, чтобы натравить гуннское войско на готов.

В 400 году с.л. гунны вновь появились на Дунае. Они объединились с гепидами Ардариха и совместными усилиями легко разгромили федератов Гайны. Его самого схватили и обезглавили. Остроготы Алатея и Сафраха в Паннонии и бежавшая к ним часть федератов обратились к Риму, который и двинул свои войска им на помощь. Это был роковой шаг Гонория, который как раз и спас Ромею. Римлянам не удалось соединиться с остроготами. Гунны окружили войско римского военноначальника Гаудеция. Чтобы освободиться из окружения, Гаудеций вынужден был отдать в заложники своего сына Аэция, который в гуннском войске сдружился со своим сверстником Атталом (Аттилой) — племянником гетмана Руга (Ругилы).

Этот поход гуннского войска, планировавшийся как частный для наказания федератов, испугал не только римлян, но и многие другие народы, обитавшие на Дунае, в том числе злейших врагов гуннов алан, которые давно покинули свою родину. Страшась гуннского войска, они в 405 году с.л. ворвались в Италию, но были окружены войсками Стилихона. Вождь алан Радагайс за намерение захватить и казнить римских сенаторов сам был предан аланами и казнён. Свевы, вандалы, бургунды тоже двинулись на запад.

Паннония опустела. Гунны и другие русы без серьёзных столкновений заняли Паннонию и к 420 году укрепились в ней. Свевы, бургунды, вандалы, аланы, остатки остроготов и визоготов, бросившиеся на запад в пределы Римской империи, наводили ужас своими разбоями и ещё больше — рассказами о мнимом варварстве гуннов. А так как нажим с их стороны нарастал, то римляне вынуждены были впустить бургундов в долину Роны, вандалов, свевов и алан — даже в Испанию, визиготов — в Аквитанию, франков — в Галлию.

Продолжая преследовать своих врагов, гунны и их союзники в 430 году с.л. достигли Рейна. Этим выходом был значительно расширен ареал распространения русо-арийских народов на западе. Естественно, встал вопрос: что делать дальше? Движение дальше на запад вызывало столкновение не только со своими прежними врагами, но и с Западной Римской империей. Гетман Руг (Ругила) это хорошо понимал. Понимал он также, что его войско уже утратило свою былую боеспособность. Это уже было конно-пешее разноплемённое ополчение, в численности которого гуннские всадники-витязи составляли менее половины. Назревал кризис.

Как всякий умный правитель, Руг (Ругила) интуитивно почувствовал его наступление и попытался остановиться, наладив с Римом дипломатические контакты. Чтобы добиться мира, он даже давал войско для подавления восстания багаудов в Галлии. Но преждевременная смерть в 434 году оборвала деятельность гетмана Руга (Ругилы) — одного из самых выдающихся военных деятелей всех времён и народов. Управление войском перешло к детям его брата Мундзука — Атталу и Бледу. Это трагически сказалось на судьбе гуннов и их союзников в целом.

Чтобы понять, почему в дальнейшем разразилась катастрофа, необходимо проанализировать сложившуюся ситуацию. Возрождённая гетманом Белоревом Русколань была федерацией этнически родственных народов. Двинувшиеся на запад с гетманом Ругом русы встали во главе разноплемённого союза, который при своём движении на запад становился всё более этнически разнородным, а потому неустойчивым. Причём в нём становилось всё меньше и меньше русов и всё больше и больше других союзников.

По сведениям западных авторов, в число этих союзников входили: часть остроготов, гепиды, тюринги, герулы, алеманны, руги, турклинги, булгары, а также много римлян и греков, предпочитавших справедливость гетманов русов (какими были Белорев и Руг) произволу и корысти цивилизованных чиновников Ромеи и Рима.

У западных авторов нет упоминания о русах, кроме ругов. И это вполне понятно, потому что германские хронисты считали ругов германским племенем, а между гуннами и русами не находили различий ни во внешнем виде, ни в языке, потому что язык был один. Различия если и были, то, видимо, на уровне различий между современными великорусами, белорусами, малорусами, казаками, сибиряками, поморами и т. д.

Бросается в глаза то, что представители чуждых народов, входивших в окружение гетмана, уже составляли большинство. Теперь в этой неестественной федерации господствовала иная идеология. Объединяла все эти этнически чуждые народы не созидательная борьба за освобождение родной страны и этнически родственных народов, а захватническая, грабительская идеология. Влияние этнически чуждых элементов росло.

К моменту объявления гетманом Аттала оно стало настолько сильным, что совет глав родов и волхвов стал всё больше и больше подменяться известным нам уже по Македонии советом товарищей гетмана. Все решения теперь принимались лично гетманом в кругу его приближённых. По существу Аттал (Аттила) стал управлять как император. Такая трансформация управления вызывала беспокойство совета глав родов и волхвов, который со старшим войском (акацирами) остался в Русколани.