Читать онлайн «Русские — не славяне, или Тайна ордена московитов». Страница 73

А забавным это выглядит на фоне всеобщей «манкуртизации» галичан, происшедшей еще в начале XX века в Австро-Венгрии при императоре Франце-Иосифе I. Заключалась она в отказе от русской (русинской, Ruthenes) идентичности и переходе к названию «украинец», на чем настаивали австрийские власти в связи с началом Первой мировой войны. Очень не хотелось им, чтобы русины Галиции ощущали свое родство с русскими, с которыми Австро-Венгрия готовилась вступить в войну.

Так и родилась «девственно чистая» украинская нация. По указке свыше. И таковой она оказалась не по причине пресловутого «чистокровия», а как раз по причине отказа от собственного прошлого. «Очистилась», стало быть.

Тогда и были заложены в западноукраинском обществе основы иррациональной русофобии. Иррациональной, потому что, как следует из всего сказанного, это ненависть «украинцев» не только к «москалям», но и к самим себе, русским. Ненависть, навязанная извне, чужая, «хозяйская».

Справедливости ради следует упомянуть и о других причинах русофобии. Одной из них наверняка является ошибочное перенесение названия стрельцов-московитов на весь российский народ. С этим названием за россиянами закрепилась и слава отъявленных головорезов и мародеров. И немудрено. Солдаты — они ведь в принципе не могут быть белыми и пушистыми. Тем более это относится к солдатне времен создания первых регулярных армий. Трудно ожидать от вчерашних «половцев», — а именно они составляли костяки этих армий, — проявления высоких моральных качеств.

Но ведь нельзя же ненавидеть вечно. Да и к народу в целом вряд ли стоит относиться как к его части, к тому же не самой представительной. Следуя этой логике, все нации должны ненавидеть друг друга, поскольку в прошлом обязательно сталкивались друг с другом на полях сражений.

Значит, надо говорить и о других, более современных, причинах этой ненависти. Ведь нет же таковой, например, между украинцами и поляками, хотя поводов для этого в истории можно найти предостаточно. Более того, Польша позиционирует себя, как стратегический партнер Украины в продвижении к Евросоюзу.

В отношениях же с Россией — все с точностью до наоборот. Хотя с ней украинцы длительное время довольно безбедно проживали в рамках единого государства (вначале — Российской империи, затем — СССР), говорили на одном языке, исповедывали одну религию, отношения у нас не складываются. -

Значит, кому-то это выгодно. Этот «кто-то» и придумал финских «мокселей» в качестве предков россиян, сочинил историю «многострадального» украинского (как вариант: белорусского) народа с его «вековым» стремлением к «нэзалэжности» от них.

На самом деле украинцы никогда и не помышляли о независимости. Выступления против Польши, предпринятые Богданом Хмельницким, вряд ли можно считать «национально-освободительной борьбой». Они, как и действия Мазепы с Виговским в направления отделения от России, имели совсем другую природу. Никогда украинцы не стремились и к построению собственного государства, ибо по своей казацкой природе были противниками всякой государственности. Здесь и демократия-то прижилась лишь потому, что была естественным продолжением казацкой вольницы. И «порыкивали» они время от времени только из-за того, что тосковали по этой самой утерянной в рамках империи вольнице. Если бы украинцы нуждались в своем государстве, они бы давно его создали. Но мы видим, что даже то государство, которое у них сейчас есть, создано не ими, а их российскими собратьями.

Это «клятые москали» в лице царя Алексея Михайловича (1645–1676 гг.) положили начало украинской державе, вступив в войну с Польшей, после чего по Андрусовскому договору 1667 г. земли Украины пополнились Левобережьем и Киевом. А это ни много ни мало — 20 % территории нынешней Украины!

Это «клятые москали» в лице оплевываемой «свидомыми» Екатерины II в результате 2-го и 3-го разделов Польши (1793, 1795 гг.) «прирастили» Украину Правобережьем и Волынью.

Это «клятые москали» в ходе русско-турецких войн 1768–1792 гг. отвоевали у турок и татар все Северное Причерноморье и Крымский полуостров и, назвав эти почти безлюдные земли Дикого поля Новороссией, заселили их греками, сербами, болгарами, венграми, итальянцами, а по большей части выходцами из России и малороссами.

Это «клятые москали» в лице большевистских вождей, а не какая-то там Центральная Рада с Директорией, во время гражданской войны всю Новороссию, — а называлась она тогда Донецко-Криворожской республикой, — передали в состав УССР. О таком подарке Грушевский с Петлюрой и мечтать не могли. Это треть нынешней территории Украины.

Это «клятые москали» в лице оплевываемого «свидомыми» Сталина, «прирастили» Украину землями за Днестром и Збручем. По пакту Молотова— Риббентропа в 1939 году к УССР перешли Волынь и Галиция (Волынская, Ровенская, Львовская, Ивано-Франковская и Тернопольская области). Впрочем, они это сделали напрасно. В лице галичан, натасканных их бывшими хозяевами, австрийцами и поляками, в лютой ненависти ко всему русскому, Россия получила смертельного врага. Это они, будучи проводниками западного влияния в СССР, воспользовавшись его слабостью, спровоцировали отделение Украины.

Это «клятые москали» в лице любителя всего украинского, Хрущева, преподнесли Украине в 1954 году поистине царский подарок в честь 300-летия Переяславской Рады: включили в ее состав Крым.

И вот свершилось: в 1991 году Украина, как спелая груша свалилась в руки национал-радикалов. Но это опять-таки не их заслуга, а все тех же «клятых» большевистских «москалей». Это они наделили республику правом выхода из СССР.

Как видим, в деле создания государства в его нынешних границах украинцы не особо и суетились. А поэтому, когда мы читаем о «многовековой борьбе украинского народа за независимость», надо знать, что это не реальная история, а комментарии современных «фахiвцiв».

Еще один урок, который можно извлечь из истории, связан с происхождением монголо-татар. Неудобными для многих оказались их подлинные корни. Обнародование фактов их европейского прошлого могло вызвать закономерные сомнения по поводу цивилизованности Запада. Это сулило бы процессу дальнейшего распространения западноевропейских ценностей отнюдь не радужные перспективы.

Потому и было мифологизировано данное явление. То, что получилось в результате, оказалось на редкость удобным для всех. Прежде всего, были даны карты в руки русофобам всех мастей, привыкшим изображать россиян в виде кровожадных упырей. Именно этому по сей день исправно служит миф о звероподобных монголо-татарах, якобы, прискакавших из далекого Забайкалья и обильно рассеявших в Волго-Окском междуречье, будущей Московии, свой генофонд.

А еще от этого выиграли западноевропейские блюстители национальной чистоты. Это помогло им избавить Европу от сомнительного родства. Свалив все свои безобразия на безответный народец халха, они отвели упреки в адрес их настоящего творца — Тевтонского ордена, так и оставшегося для многих образцом цивилизованности и гуманизма.

Российским историкам, как ни странно, этот миф также сослужил добрую службу. Они, как и западные европейцы, получили возможность дистанцироваться от проделок своих ближайших родственников — обитателей Поля, рисуя себя пострадавшими от «навалы» злых дальневосточных дикарей. Этим можно было объяснять и определенные задержки в общественном развитии. Дескать, проклятые монголы во всем виноваты. Миф о том, что Русь грудью прикрыла от них Европу — из той же серии.

Так и стали несчастные монголы «громоотводом» для идеологов всех мастей. Впрочем, сами себя они обиженными не считают. Напротив, сыплющиеся в адрес их предков проклятья — бальзам на их души. И то правда: кто бы нашел эту Монголию на карте, если бы миссионеры в свое время не подсуетились, создав для нее «великую» историю. Теперь аратам есть чем скрасить свое прозябание в стойбищах: они предаются ностальгии по славным временам приписанного им могущества.

Sic tranzit gloria mundi![165]

Они настолько прониклись этими воспоминаниями, что, несмотря на стенания мировой общественности (дескать, изувера канонизируют), даже памятник воздвигли своему многоликому прародителю в столице. Правда, не в Каракоруме, которого, кстати говоря, по сей день не нашли.

Я отлично понимаю, что никаких строгих доказательств сказанного нет и, вероятнее всего, не будет никогда. Но если под «строгими» доказательствами понимать лишь материальные свидетельства прошлого, то это и не обязательно. «Лицом к лицу лица не увидать», — сказал поэт. То есть, всматриваясь в детали, можно не увидеть главного. Нужен взгляд с высоты «птичьего полета». Иными словами, лишь на основании знаний об общих тенденциях мирового развития можно установить, что произошло в том или ином конкретном случае. Без этого отдельные события прошлого не выстроятся в единую логическую цепь.