Читать онлайн «История Халифата. Том 2. Эпоха великих завоеваний, 633—656». Страница 42

После этого сражения мусульмане сравнительно легко захватили Умм Дунайн и перебили значительную часть гарнизона, лишь тремстам человекам из него удалось спастись на судах и бежать в сторону Никиу. Иоанн сообщает, что, узнав о поражении, Доменциан, префект Файйума, тоже бежал в Никиу и арабы заняли Файйум и Абоит, перебив многих жителей. Но это, вероятно, связано с падением Бабалйуна, а не сражением под Умм Дунайном, так как у Амра было еще достаточно хлопот с осадой Бабалйуна. Это была превосходная крепость, построенная римлянами. Стены толщиной в два с половиной метра, сложенные из перемежающихся рядов камня и обожженного кирпича, возвышались на 18 метров. Двое ворот, в южной и западной стене, выходили к Нилу, а к суше, в сторону арабов были обращены глухие стены. Взять такую крепость штурмом, без хорошей осадной техники было невозможно (рассказ о том, как аз-Зубайр б. ал-Аввам приставил лестницу и легко взобрался на стену, совершенно фантастичен) [+14]. Взять ее измором было также непросто — она была связана понтонным мостом с островом ар-Рауда, а через него со всей страной. Кроме того, укрепленный городок на ар-Рауде служил для размещения резервов, так как в самом Бабалйуне вряд ли могло разместиться больше 3000 солдат. Пока мост оставался в руках византийцев, взятие города было делом чрезвычайно трудным. Поэтому невозможно согласиться с А. Батлером, что Миср (Бабалйун) был взят без боя [+15].

Византийцы попытались взять реванш, атаковали осаждающих и снова потерпели поражение в поле. Воспользоваться плодами этого успеха арабы все равно не могли. А тем временем начался подъем воды в Ниле, и военные действия неминуемо должны были затухнуть. В этот момент патриарх Кир начал переговоры с арабами, убеждая их взять выкуп и уйти. Арабские источники, естественно, превозносят впечатление, которое произвели на византийцев простота нравов мусульман, их благочестие и дух равенства, о содержании же договора не говорят ничего. Кир будто бы предлагал 1000 динаров халифу, 100 динаров Амру и по 2 динара остальным воинам [+16], что составило бы 15 — 20 тыс. динаров. Такая сумма в качестве контрибуции с одного небольшого городка вполне естественна, но для договора одного города не требовался бы приезд патриарха. Видимо, договор имел более общий характер: арабы получали большую контрибуцию и отказывались от нападений на Египет. Феофан говорит о 120 000 номисм (динаров), после чего арабы три года не беспокоили Египет. Последнее, как мы знаем, не соответствует действительности, но позволяет догадываться, что речь шла не о сдаче Египта на условии договора, а именно о гарантии его безопасности.

Можно понять, почему Амр согласился на это: половодье лишало его свободы действий, захват Бабалйуна был невозможен, почетное отступление с богатой контрибуцией вполне устраивало всех мусульман.

Что же толкнуло Кира на соглашение в этот момент? Видимо, причину следует искать во внутренней ситуации. С одной стороны, не было единства между главнокомандующим, Феодором, принадлежавшим к партии «зеленых», и Доменцианом, приверженцем «синих» [+17]. С другой стороны, с арабским вторжением подняли голову задавленные было монофизиты. В марте в Дефашире, городке около Александрии, обнаружился заговор монофизитов-гаянитов [+18] с целью убийства Кира в отместку за конфискацию имущества их церквей. Комендант Александрии (?) Евдокиан, брат Доменциана, послал в церковь, где собрались заговорщики, солдат, они обстреляли собравшихся, а затем так избили, что несколько человек умерли, а двоим отрубили руки. Затем глашатай объявил, чтобы все находились в своих церквах и не выходили (видимо, дело было в какой-то большой праздник, когда заговорщики надеялись напасть на патриарха из толпы, скорее всего — пасха) [+19].

Вероятно, были и другие проявления недовольства и враждебности, о которых мы ничего не знаем, но которые прекрасно знал Кир и поэтому решил откупиться от внешнего врага, чтобы развязать себе руки для подавления недовольных. Однако этому договору не суждено было вступить в силу. Узнав о нем, Ираклий разгневался, отозвал Кира в Константинополь и, не удовлетворившись его объяснениями, отправил в ссылку.

Несомненно, после отъезда Кира византийские власти не приступили к выплате денег, обусловленных договором; Амр счел договор аннулированным и осенью, уже после спада воды, возобновил военные действия. Основные силы византийцев к этому времени отошли в Александрию, у Никиу стоял небольшой заслон под командованием Доменциана, а города Дельты охранялись лишь их гарнизонами.

Амр приказал местным властям построить мост через большой канал у Калйуба и двинулся на север к Атрибу (Банха ал-Асал, ныне Бенха). Другой мост через Нил, построенный у Бабалйуна, должен был преграждать движение судов, на которых могли быть переброшены войска для удара ему в тыл. Для охраны моста должно было оставаться значительное прикрытие [+20] (см. рис. 10).

Продвижение армии Амра в сложных условиях Дельты, пересеченной многочисленными большими каналами, облегчалось помощью присоединившихся к нему коптов, которых Иоанн Никиуский называет людьми, которые отвергли Христа и называли христиан врагами Господа [+21]. Среди присоединившихся были не только фанатичные противники официальной церкви, но и какие-то представители местной знати, недовольные своим положением. Иоанн Никиуский упоминает неких Каладжи„перешедшего с отрядом на сторону мусульман, и Сабендиса, обиженного неуважением к нему со стороны Иоанна (коменданта Димйата?).

Феодор оценил опасность, вышел из Александрии и двинулся наперерез Амру, чтобы не допустить его в район Саманнуда, где господствовали «синие», склонные к компромиссу с завоевателями [+22], и где мусульмане могли рассчитывать на поддержку населения. Авангарду правительственных войск удалось опередить Амра и, несмотря на отказ милиции Саманнуда присоединиться к войскам и сражаться с арабами, нанести ему поражение, используя многочисленные каналы как оборонительные рвы. Амр был вынужден отступить к Бусиру и укрепиться там.

Успех правительственных войск заставил некоторых перебежчиков задуматься о своем будущем и судьбе близких. Первым покинул лагерь Амра Каладжи, опасавшийся за мать и жену, оставшихся в Александрии. За ним последовал Сабендис, бежавший в Димйат под покровительство коменданта этого города. Получив от него письмо с протекцией, Сабендис поехал в Александрию и выплакал себе прощение за измену [+23].

Вне четкой связи с военными действиями под Саманнудом Иоанн упоминает нападения на Дамсис, Тух и Саха, которыея кобы были безуспешны [+24]. Однако Дамсис, расположенный в десятке километров южнее Бусира, где обосновался Амр, просто невозможно было обойти на пути к Саманнуду через Бусир. Тух, находящийся в 15 км от Дамсиса, также не мог быть не затронут военными действиями в данном районе. Только относительно Саха можно поверить, что его не удалось взять наскоком. Далее Амр напал на Димйат, потерпел неудачу и пытался сжечь урожай на полях. Разлив Нила заставил его отойти на исходную позицию и возобновить осаду Бабалйуна.

Как мы видим, отношение египтян к арабам было неоднозначным, так же, по-видимому, как и отношение арабов к египтянам. С одной стороны, мы читаем, что Амр «арестовывал византийских магистратов, сковывал им руки и ноги цепями и деревянными колодками, он вымогал много денег, удвоил налог с крестьян и заставлял доставлять фураж для лошадей; он совершал бесчисленные насильственные деяния» [+25], с другой стороны, часть египтян, измученная религиозными преследованиями, отказывалась сражаться с мусульманами и даже помогала им разыскивать и уничтожать византийских солдат. Конечно, не все эти люди руководствовались одинаковыми мотивами и не все занимали активную позицию. Для многих было достаточно того, что, согласившись платить дань победителям, они получали возможность жить, не опасаясь гонений за веру, которым они подвергались в течение десяти лет. У Ибн Абдалха-кама даже сохранилось сообщение о письме Вениамина, обращенном к папстве с призывом помогать арабам [+26]. Вряд ли прямой смысл послания был именно таков, но явно с приходом арабов он мог вздохнуть свободно. Конечно, копты не встречали арабов как освободителей от византийского гнета — одна чужая власть над ними сменялась другой, но она в это время хотя бы не касалась их религиозных убеждений.

Осада Бабалйуна затянулась на семь месяцев. Арабы с помощью местных мастеров соорудили камнеметные машины (манджаник) и обстреливали город; других осадных приспособлений у них не было, и о штурме стен такой высоты не приходилось и думать. В арабских преданиях об осаде можно найти рассказ о том, как аз-Зубайр б. ал-Аввам, приставив лестницу к стене, первым взобрался на нее, с горсткой храбрецов бросился к воротам с криком «Аллах велик!» и открыл их. Мусуль-мане ворвались в город, и ал-Мукаукис запросил мира [+27]. Подобных рассказов о взятии городов в арабских исторических преданиях немало, и подавляющее большинство из них является всего лишь фольклорным шаблоном.