Читать онлайн «Историческая хроника Морского корпуса. 1701-1925 гг.». Страница 35

В соответствии с новым штатом в каждой корпусной роте насчитывалось по 100 человек. В гардемаринской роте обучались юноши в возрасте 16-18 лет, в кадетских ротах – мальчики от 12 до 16 лет, а в резервной – дети от 10 до 12 лет.

Штатная рота воспитанников, возглавляемая капитан-лейтенантом, подразделялась на 4 отделения во главе с офицерами в чине лейтенантов или мичманов. В состав каждой роты обязательно входили фельдфебель, каптенармус и 4 барабанщика из нижних чинов. По волевому решению царя ведущим предметом в учебном заведении стала строевая подготовка, с обязательным ежедневным «ратным фронтовым учением» кадетов и гардемаринов на плацу под барабан. Дисциплину в Морском корпусе значительно усилили, она по-прежнему поддерживалась телесными наказаниями.

Адмирал Иван Алексеевич Шестаков из когорты военных моряков, составивших славу Российскому флоту, вспоминая о своих днях пребывания в Морском кадетском корпусе в период царствования Николая I, писал: «Несмотря на человеческие стремления директора (адмирала И.Ф. Крузенштерна), в корпусе ввелась „прутовая“ система. Сечение разделялось на три разряда: келейное, при роте и при собрании целого Корпуса. В приказах не означалось число ударов, как Бог на душу положит, так и били. Поверят ли, что мне 11-летнему, дали 200 ударов за грубость… Сечение вошло в программу Морского корпуса… Так думали вкоренить в нас понятие о дисциплине».

Недисциплинированных или не желавших учиться ожидал «досрочный выпуск» из корпуса – в солдаты.

31 марта 1826 года Морской корпус посетил новый император Николай I. Он приехал неожиданно, около 3 часов дня, вместе с великим князем Михаилом Павловичем. Царь прошел в классы, где шли занятия с воспитанниками, посетил столовый зал и корпусной лазарет. При этом он задавал вопросы и делал различные замечания. Осмотрев учебные и служебные помещения, Николай Павлович спросил у директора Морского корпуса П.М. Рожнова: «А где кадетские дортуары?» Вице-адмирал в недоумении посмотрел на царя – слово (дортуар – общая спальня для учащихся в закрытом учебном заведении) в ту пору незнакомое, а затем по военному четко отрапортовал: «Вокруг корпуса, Ваше Величество!» Их величество удивленно хмыкнуло и проследовало далее.

Однако «визит-эффекты» для Петра Михайловича на этом не закончились. Шедший впереди группы гостей дежурный офицер открывал двери, четко называл наименование корпусного помещения и его назначение. Подойдя к следующей двери, он громко доложил: «Танцевальный зал, Ваше Величество!» – и, широко открыв двери, вежливо пропустил в класс императора, великого князя и директора. Царь остановился на пороге комнаты и в недоумении повернулся к Рожнову. В классе корпусной священник проводил занятия по закону Божию. Не лишенный остроумия, Николай I весело посмотрел на директора и подтвердил: «Действительно, танцевальный зал, это и по учителю заметно». Позже говорили, что во дворце весело смеялись рассказу императора о том, как в Морском кадетском корпусе священник учит детей танцевать.

10 апреля директор Морского корпуса вице-адмирал Рожнов получил письмо от начальника Морского штаба и копию собственноручной записки Николая I, содержавшей подробную инструкцию для воспитателей и воспитанников учебного заведения. В ней решительно требовалось, чтобы корпусные офицеры «являли собой пример для воспитанников. В каждой роте дежурный офицер должен быть безотлучно, день и ночь находиться при воспитанниках. Для ознакомления с порядком службы в сухопутных корпусах приказано командировать к Инженерному и Артиллерийскому училищам по три младших офицера Морского кадетского корпуса».

Согласно императорской директиве, «воспитанников следовало разделить, как в ротах, так и в классах, по возрастам и переводить после выпуска в мичманы, не по одиночке, а целым классом или ротою». В одежде воспитанникам предписывалось «соблюдать опрятность, непременно их выправить, дать им бодрую осанку и молодецкий взгляд». В здании корпуса приказывалось «обратить особое внимание на чистоту и опрятность, классные комнаты увеличить, а столы и скамьи лучше приспособить для занятий». В столовой указывалось «поставить модель фрегата и ежедневно в той зале делать развод караула в корпусе и на фрегат, а другим воспитанникам делать парусные ученья и учить командовать».

Император обратил особое внимание «на недостаточное вознаграждение учителей», и поэтому приказывалось улучшить денежные оклады педагогам. Официальным письмом начальник Морского штаба предложил вице-адмиралу П.М. Рожнову приступить к немедленному исполнению высочайшего повеления.

В августе 1826 года Санкт-Петербург готовился к коронации нового царя – Николая Павловича. Развернулись работы по украшению города. Возводились праздничные павильоны, разукрашенные разноцветными флагами и гирляндами цветов. Столица оживилась и выглядела празднично. Основную роль в торжествах играли воинские части, оставшиеся верными присяге, и защитившие трон в трагические дни декабрьской смуты. Офицеры шили новые мундиры, ожидали чинов, орденов и иных монарших милостей.

Каждое военное учебное заведение Санкт-Петербурга старалось как можно лучше и оригинальнее украсить свои здания. Перед главным фасадом Морского кадетского корпуса установили искусно выполненную из досок модель трехмачтового военного корабля «…во всем вооружении, как стоячего, так и бегучего такелажа, со шкаликами по всему рангоуту. На корме играла музыка корпуса». Фрегат, украшенный разноцветными флагами, цветами и расцвеченный иллюминацией, выглядел довольно эффектно. На набережную Большой Невы в праздничные дни специально приходили и приезжали сотни горожан, чтобы полюбоваться на украшенное здание Морского кадетского корпуса. Его воспитанник Л.А. Загоскин позднее вспоминал, что «эффект был действительно блестящий, однако кадеты тайно написали мелом на корабле четверостишие:

Директор корпуса Петр Михайлович Рожнов, знаменитый флотоводец, участник морских сражений, узнав о проделке воспитанников, очень смеялся, заметив дежурному офицеру: «Будет кадетам впрок».

В воспоминаниях Н.А. Энгельгардта мы обнаружили несколько иной вариант стихотворения «поэтов» Морского кадетского корпуса, который, вероятно, они не решились тогда «опубликовать». Его текст несет более значительное смысловое значение и содержит довольно едкую критику не только в адрес директора учебного заведения, но и морского министра, ограничившего плавание кораблей корпусной учебной эскадры акваторией Финского залива.

Вот образец этого «эпистолярного» жанра, острой сатиры в адрес морских бюрократов той эпохи:

Торжественные молебны в храмах Санкт – Петербурга и артиллерийские залпы со стен Петропавловской крепости известили горожан о восшествии на трон нового царя – Николая I.

В 1825 году директор Морского корпуса адмирал П.М. Рожнов провел довольно значительный объем ремонтных и отделочных работ, улучшивших не только внешний вид здания учебного заведения, но рационально изменивших планировку его внутренних помещений. Строители ликвидировали старые ворота в центре основного корпуса и вместо них возвели величественную мраморную парадную лестницу. В это же время завершились работы по отделке помещения корпусной церкви, конференц-зала, ротных дортуаров и корпусной кухни. Все оконные рамы заменили новыми.

14 октября 1827 года адмирала П.М. Рожнова назначили главным командиром Кронштадтского порта. Должность директора Морского кадетского корпуса приказали принять контр-адмиралу Ивану Федоровичу Крузенштерну, тот с 1811 года выполнял в нем обязанности инспектора классов.

Иван Федорович Крузенштерн окончил Морской шляхетный кадетский корпус в 1788 году, участвовал в морских сражениях русско-шведской войны и служил волонтером в английском флоте. Контр-адмирал являлся участником и организатором первого кругосветного плавания, автором многочисленных океанографических и гидрографических научных работ, членом-корреспондентом и почетным членом Петербургской Академии наук, учредителем Русского географического общества. В качестве директора Морского кадетского корпуса И.Ф. Крузенштерн проявил недюжинные административные способности и организаторский талант. Пользуясь поддержкой Николая I, он проводил активную кадровую политику: набрал в корпус талантливых педагогов и офицеров-воспитателей, отдавая при этом приоритет не чинам, а профессиональной подготовке, знаниям и деловитости. Иван Федорович резко изменил стиль работы руководимого им Морского корпуса. Его поведение, отношение к подчиненным и воспитанникам выглядело со стороны необычным, выпадало из привычных стереотипов. Как вспоминали впоследствии его сослуживцы, он позволял деловые дискуссии, ценил самостоятельность и инициативу. Ему претила старая бюрократическая традиция ведомств под предлогом изучения и всевозможных обсуждений тормозить решение тех или иных деловых проблем.