Читать онлайн «Лед и пламень». Страница 73

Известный американский писатель Дэйв Марлоу побывал в Мурманске - он нанялся матросом на одно из американских судов. Возвратившись в США, Марлоу поделился своими впечатлениями о переходе и прифронтовом Мурманске. Мой старый друг, писатель Владимир Беляев, любезно предоставил мне статью Марлоу, из которой приведу несколько строк:

"Мы могли видеть, что за войну ведет этот народ! Мы видели также, что они живут главным, не принимают в расчет поверхностных явлений. В них было что-то значительное, живое, всепоглощающее, что отбрасывало прочь мелочи, требующие энергии, но ничего не значащие. Иногда их стоицизм леденил меня. Мне неприятна такая холодность. Но я думаю, не есть ли это единственный способ устоять?.."

Да, мы жили в аду. И хотя мы не могли не страшиться налетов (это всегда страшно, и врет тот, кто говорит, что ничего не боится), мы работали в этом аду - изо дня в день, из месяца в месяц.

Нервничали и мы, и капитаны союзнических судов, спешившие уйти обратно.

Были и неувязки, и заторы. По моей просьбе нарком морского флота П. П. Ширшов перевел из Архангельска и назначил начальником Мурманского порта Бейлинсона, с которым мы отлично сработались, а когда его отозвали на другую работу и послали в США, то коллектив портовиков возглавил его заместитель Леонид Петрович Новосадов.

В Мурманске состав нашего штаба пополнился новыми инспекторами. Из Москвы В. Д. Новиков откомандировал в мое распоряжение штурмана полярной авиации А. Е. Погосова. Вторым был В. П. Попов, капитан рыбного порта. Бывая на причалах этого порта, я обратил внимание, как быстро, умно и спокойно он решает самые сложные проблемы, связанные с грузовыми операциями.

- Владимир Павлович, пойдешь работать в наш штаб? - спросил я его.

- Сочту за честь.

Так мы приобрели отличного инспектора. Он был незаменим там, где надо было снять с корабля грузы, вес которых превышал возможности крана, и где требовалось, умело комбинируя портовые и судовые средства механизации, снять тот или иной тяжеловес с корабля прямо на железнодорожную платформу. Тут команду принимал на себя Попов, и никогда не было у него ни одного срыва.

В один из январских дней 1942 года в штаб явился молодой голубоглазый офицер и четко отрапортовал:

- Лейтенант Котомкин явился в ваше распоряжение, товарищ уполномоченный Государственного Комитета Обороны.

С Виктором Ивановичем Котомкиным я не расставался до конца войны. Он состоял при мне в должности адъютанта. Хотя внешне Виктор и казался медлительным, но быстро и четко исполнял поручения, отличался спокойным и общительным характером. Конечно, нелегко ему было при нашей почти круглосуточной работе, при моем вспыльчивом характере. Но Виктор обладал недюжинной выдержкой и отличной физической закалкой.

Приход каждого конвоя ставил новые, неожиданяые -проблемы. Вот пример. Обычно мы подгоняли к борту корабля плавучий 45-тонный кран и его стрелой снимали один за другим с палубы судна танки и ставили их на платформы. Но в один из налетов немецкая фугасная бомба попала в кран, и он тут же затонул вместе с танком. Что же теперь делать?

Руководитель британской миссии военно-транспортных перевозок в Мурманске мистер Маккормак в тот же день спросил меня:

- Как вы думаете теперь выгружать танки и другие тяжелые грузы? Не придется ли их отправлять обратно?

- Не беспокойтесь, мистер Маккормак, придумаем что-нибудь.

Англичанин ушел, а я немедленно поехал в порт, разыскал руководителя портовиков Новосадова, посоветовался с ним.

Затем пригласили представителя военной миссии США Френ-кла и отправились осматривать иностранные пароходы, стоящие под разгрузкой у причалов. Наконец мы увидели то, что искали: над одним из причалов возвышался огромный корпус красавца парохода, он собственной грузовой стрелой поднимал с палубы танк и переносил за борт. Я вызвал вахтенного офицера и попросил провести нас к капитану. Нас принял молодой и быстрый американский моряк с капитанскими нашивками на кителе. Разговор начали без дипломатической подготовки:

- Капитан, сегодня немецкие летчики потопили наш единственный плавучий кран.

Капитан кивнул головой:

- Я видел...

- Так вот,- продолжал я,- это значит, что нам нечем теперь выгружать танки и другие тяжелые грузы.

Капитан все еще не понимал, куда клоню я разговор.

- Свои тяжелые грузы я могу выгрузить сам, без помощи кранов порта.

- В том-то и дело, капитан, что мы очень рассчитываем на вашу помощь.

- Я вас не понимаю.

- Какую грузоподъемность имеет ваша корабельная стрела?

- 60 тонн.

- Вот и прекрасно. Позвольте нам демонтировать ее и оставить здесь.

Капитан помрачнел.

- Я своими глазами видел, как необходимо русским то оружие, что мы привозим сюда. Ради победы над Гитлером я готов отдать вам не только стрелу, но и весь пароход. Только не я хозяин корабля.

- Мне нужно лишь ваше согласие. А с хозяином мы уладим дело через мистера Френкла.

Капитан задумался, потом кивнул:

- Хорошо, я согласен. Но должен же я получить какую-то компенсацию! Хотя бы в виде подарка жене хозяина парохода.

- А что она любит?

- О, больше всего она любит русские меха.

- Будет русский мех,- пообещал я.

Прямо из порта я поехал на судоремонтный завод Морфлота к Прокофьеву. К счастью, директор был на заводе.

- Андрей Прокофьевич, выручайте!

- А разве я когда-нибудь отказывался помочь?

У Прокофьева на заводе Наркомфлота только что закончили ремонт парохода "Кама" - это не очень большое судно оказалось весьма кстати. Директор тут же вызвал инженеров, прораба, мастеров и дал им задание демонтировать кран на американском судне и установить его на "Каме". Судоремонтники сразу поняли смелость идеи и важность задания, и вскоре стрела стояла уже на "Каме".

Ну, а мех? Конечно, в магазинах его и в помине не было. Шкурку голубого песца я получил из зверосовхоза, находившегося в Коле.

"Кама" работала отлично. Пароход был небольшой, мог легко маневрировать у причалов. Он подходил к борту иностранного судна и снимал с "иностранца" танки, тяжелые ящики с вооружением, самолеты, переносил их на свою палубу, а затем переходил к свободному причалу, где его уже ожидал состав, и этой же стрелой перегружал свои грузы на платформы. Мистер Маккормак не скрыл своего удивления, увидев, как быстро решили мы проблему. Конечно, одной "Камы" было мало. И тут нам помог уже сам Маккормак. При его содействии нам удалось договориться с союзниками, и следующим караваном в Мурманск пришли два парохода с тяжеловесными стрелами. После выгрузки своих грузов они присоединились к "Каме" и в течение всего 1942 года выполняли ту же работу.

В Мурманске иностранные моряки чувствовали себя не так уютно, как в Архангельске. Правда, в их распоряжении был ресторан "Арктика", где могли они отдохнуть и развлечься. Но город часто бомбили, им приходилось отсиживаться в бомбоубежищах, и они предпочитали поскорее разгрузиться и уйти в море. Не то, чтобы они трусили, совсем нет. Они сражались храбро, но, как я заметил, не было у них того беспокойства за судьбу корабля, которое так свойственно нашим морякам. Мы знали немало случаев, когда команда советского торпедированного парохода оставалась на нем до последнего момента, боролась за свое судно и приводила его в порт, в то время как при первом же попадании торпеды или бомбы в английское или американское судно его экипаж спешно покидал корабль, хотя тот сохранял плавучесть и управление. В этих случаях военные корабли эскорта обычно торпедировали свой же корабль, покинутый командой.

Экипажи иностранных судов были многонациональны и разноязычны. Среди моряков попадались и случайные люди, никогда до этого не нюхавшие моря и пошедшие в рейс ради хорошего заработка.

Приходили корабли под норвежскими флагами с экипажами, состоящими сплошь из норвежцев, были и пароходы с командами, состоящими из поляков. Моряки, чья родина находилась под пятой фашистских оккупантов, отличались особой дисциплиной и сознательностью. Они стремились внести свой вклад в победу над общим врагом.

Мне приходилось иметь дело преимущественно с капитанами, и должен сказать, что подавляющее большинство были настоящими моряками и настоящими людьми. Они понимали, как тяжело приходится Советской стране, видели, как мужественно переносят наши люди тяготы войны, видели страдания и лишения. С каждым пароходом отплывало в океан значительно больше друзей Советского Союза, чем находилось на этом же судне до прихода.

С чувством благодарности и большого уважения я вспоминаю капитана американского парохода "Форт Гленора" Корнелиуса Аронделла, который мог служить для всех капитанов образцом выполнения своего долга. Его пароход подходил к причалу с готовыми стрелами и запущенными в работу лебедками. Аронделл лично наблюдал за разгрузкой своего корабля, следил, чтобы все судовые механизмы работали безотказно, чтобы команда помогала портовым грузчикам. Капитан оставлял в порту не только привезенный груз, но охотно с нами делился судовыми запасами продовольствия и топлива, оставляя себе на обратный переход только минимум.