Читать онлайн «Образование Венецианской колониальной империи». Страница 12

Документы идут с 1021 г. Первая грамота с упоминанием Константинополя датирована 1088 г.[214] Далее мы видим сделки, в которых фигурируют, то как место их учинения, то как место платежа по ним, различные города Византии — Коринф, Фивы, Спарта, Альмиро, города на Крите и т. д. Из городов Сирийского побережья всего чаще упоминаются Акра и Антиохия, нередко Тир. В Африке огромную роль играет Александрия, потом Дамиетта, Сеута и Бужия. В XIII в. упоминаются и отдаленные берега Черного моря.

В качестве контрагентов по сделкам мы видим и «первых людей» республики, дожа и патриарха[215], и представителей крупных торговых фирм, как дом Майрано, и пронырливых купцов среднего достатка, как Сизинуло, и представителей нобилитета, как фамилия Маросини[216], и вдов с мало известными именами.

«Документы венецианской торговли» — очень важный источник. Они не только позволяют нам составить представление о формах и технике морской торговли, о размерах отдельных коммерческих и кредитных сделок, об участниках этих сделок, но — что для нас особенно важно — позволяют нам судить о том, как расширялась из десятилетия в десятилетие сеть торговых дворов Венеции на Востоке, какие из городов византийского и мусульманского побережья играли большую и какие меньшую роль, как в отдельные периоды центр коммерческих интересов Венеции переносился из одного пункта в другой. Некоторые из опубликованных здесь документов позволяют окончательно решить важные вопросы международных отношений того времени.

Нет сомнения, что если бы мы могли располагать большим количеством частных документов, чем те, которые до сих пор опубликованы, то очень многие вопросы венецианского колониального господства были бы гораздо более ясными как в смысле состава владений, так и в особенности в смысле методов их эксплуатации.

Меньший объем и меньшее значение для нашей работы имеет аналогичная серия документов, изданных румыном Братиану и представляющих собою акты генуэзских нотариальных контор в Пере и в Кафе.[217] Эти документы проливают некоторый свет на роль Венеции в средиземноморской торговле в XIII в., после того как занятые Адриатической республикой в начале этого века политические и экономические позиции на Босфоре были потеряны.

Закончив на этом обзор источников, послуживших нам при написании настоящей работы, мы предвидим два упрека, которые этот обзор не без основания может вызвать: он страдает излишними, быть может, подробностями с одной стороны, и все же не охватывает с надлежащей полнотой всей массы работ с другой. Нам хотелось бы смягчить справедливость этих упреков указанием на то, что мы стремились во-первых не только дать представление о тех изданиях, в которых можно встретить необходимые источники, но также указать и на их содержание и значение для нашей работы, хотя и вынуждены были ограничиться лишь теми из них, которые по условиям написания настоящей работы были нам доступны.

В обзоре помещены указания на источники, относящиеся к событиям более позднего времени, например второй половины XIII в. Это было необходимо, с одной стороны, для оценки существующей литературы по вопросу о возникновении и ранней истории Венецианской колониальной империи, а с другой — явления последующего времени иногда бывают очень важны для понимания и оценки событий и явлений более ранних.

В заключение мы должны ответить еще на один законный вопрос: в какой мере имеющиеся в нашем распоряжении источники достаточны для разрешения поставленной нами задачи? Частные ответы на этот вопрос даны были выше в связи с рассмотрением отдельных документов и их групп. Теперь мы должны ответить на него в целом.

Круг вопросов, входящих в состав интересующей нас проблемы, весьма обширен и сложен, а период времени, который ею охватывается, достаточно продолжителен, для того чтобы можно было коротко ответить на поставленный вопрос. Мы должны констатировать неравноценность наших источников для освещения деталей нашей проблемы: часть вопросов может быть освещена со значительной степенью ясности и полноты, другие вопросы могут быть освещены менее четко, третьи могут быть только поставлены.

Наиболее удовлетворительно — и то не на всех отрезках рассматриваемого времени и не во всех областях — могут быть освещены вопросы внешних отношений, если только иметь в виду наиболее значительные из них, таковы вопросы взаимоотношений Венеции с Византией, отчасти с Венгрией и норманами, взаимоотношения с западными италийскими соседями и Западной империей. Гораздо менее удовлетворительно могут быть освещены вопросы ранних славяно-венецианских отношений, не всегда достаточно ясны отношения между Венецией и феодалами Латинской империи, независимо от их национальной принадлежности. Наименее удовлетворительно отвечают наши источники на важнейшие исторические вопросы, — вопросы внутренней жизни как самой метрополии, так и ее колоний и этих последних в особенности. Разрешение многих экономических вопросов, особенно в области сельского хозяйства, вопросов классовой борьбы, деталей феодальной эксплуатации, масштабов применения наемного труда и др. в некоторых случаях лимитировано до пределов более или менее вероятных предположений.

Можно думать, что венецианские архивные материалы, по разным причинам рассеянные по нескольким европейским столицам, а равно и те, что находятся в самой Венеции, содержат немало данных, которые могли бы уточнить ясные и выяснить с трудом или вовсе не поддающиеся выяснению вопросы, — пример тому упоминавшиеся выше «Документы венецианской торговли»; однако мы должны заметить, что даже полная их доступность исследователю открыла бы дорогу не к широкой обобщающей работе, а только к детальным исследованиям частных проблем.

Следующий за настоящей главой обзор буржуазной исторической литературы по вопросу, полагаем, в достаточной степени подтвердит это положение.

Иностранная буржуазная историческая литература по истории Венеции громадна, — можно было бы составить целую библиотеку из книг, написанных в различное время в разных странах по истории Венеции. Библиографии Чиконья и Соранцо, о которых мы уже упоминали, дают представление о том, сколько было написано уже в конце восьмидесятых годов о прошлом Адриатической республики и о новой Венеции. С того времени буржуазная историческая литература по истории Венеции продолжала возрастать. Выход все новых и новых работ по интересующему нас разделу истории Италии в средние века продолжается и в наши дни.

Повышенный интерес буржуазной исторической науки к венецианскому прошлому не является случайным и не вытекает только из стремления удовлетворить любознательность туристов — буржуа, усердно продолжающих посещать город св. Марка и в XX столетии, — интерес этот лежит глубже. История Венеции, аристократический режим которой оставался почти неизменным в течение нескольких сотен лет, представляет благодарный материал для любителей «опровергать» то положение революционного марксизма, согласно которому «история всего предшествующего общества есть история борьбы классов».[218]

Исторические сочинения, которые нас в данном случае могут интересовать, с удобством, хотя и несколько искусственно, могут быть разделены на три категории: общие сочинения по истории Венеции; сочинения, посвященные вопросам венецианского хозяйства или более общим вопросам средиземноморской торговли и хозяйства Италии в средние века; немногие работы, прямо относящиеся к основным проблемам избранной нами темы.

Политическая раздробленность Италии, затянувшаяся до второй половины XIX в., была причиной возникновения здесь ряда местных историй, историй отдельных монархий и республик. Венеции при этом особенно посчастливилось, — ее историческая литература исключительно богата. Это объясняется не только длительностью существования Адриатической республики, но также и тем, что «светлейшая синьерия» очень рано поняла практическое значение печатного слова и очень широко им пользовалась для своих политических целей, — приведем два примера: для обоснования своих претензий на особые права в Адриатическом море венецианское правительство вызвало к жизни более десятка историко-политических трактатов[219], целая серия сочинений появилась в начале XVII в., в которых доказывалась неправота папы Павла V, наложившего тогда на Венецию интердикт.[220]

Начиная с XV в., почти непрерывно следует одно сочинение по истории Венеции за другим. Сначала это литература на латинском, потом итальянском языке, с XVII в. все чаще стали появляться произведения на французском языке, с XVIII — появляются значительные работы на немецком, еще позднее на английском языке.