Читать онлайн «Несостоявшаяся революция». Страница 5

консерваторы. М., 1997; ШлеминП.И. М.О.Меньшиков: мысли о России.

М., 1997 и др.

20 Сергеев С. М. Русский национализм и империализм начала XX века //

Нация и империя в русской мысли начала XX века. М., 2003.

21 Лакер Уолтер. Черная сотня. Происхождение русского фашизма. М.,

1994.

22 Янов Александр. Русская идея и 2000-й год. Нью-Йорк, 1988; Он же.

Россия против России Очерки истории русского национализма 1825-1921.

Новосибирск, 1999; Он же. Россия: У истоков трагедии. 1462-1584. Заметки

о природе и происхождении русской государственности. М., 2001 и др.

Вообще историография русского национааизма (а в более широком смысле национализма как такового) представляет благодатную возможность для наблюдений затем, какдотеоретическая, культурная аксиоматика и индивидуальный багаж предопределяют исследовательский ракурс, выводы и ценностные суждения. Несколько упрощая, исследователи национализма приходят в эту тему уже предубежденными, а не выносят свои оценки по итогам ее изучения. Как говорится в русской пословице: не по-хорошему мил, а по милу хорош.

Скажем, претендующая на обобщающий характер книга техасца-WASPa (white Anglo-Saxon protestant) Уэйна Алленсворта выдержана в целом в позитивном ключе в отношении русского национализма23. То же самое более или менее верно для монографии англичанина Питера Данкина, являющей собой несколько схематичное, но единственное в историографии исследование русского мессианизма в протяженной исторической перспективе24.

Не стоит, однако, поддаваться естественному соблазну, увязывая позицию в отношении русского национализма с этничностью автора. Упрощенно говоря, евреи — «против», англосаксы и русские — «за».

Так, лучший (и не лишенный сочувствия в отношении националистов) в историографии обзор зарождения и эволюции русского национализма в литературе и публицистике советской эпохи, а также анализ его взаимоотношений с коммунистической властью принадлежит перу израильтянина Ицхака Брудного25. Порою этот анализ носит даже чересчур изощренный характер. Перефразируя известный роман, если бы кремлевские властители знали, что им приписывают такие тонкие мотивы и столь хитроумные комбинации, они немало бы удивились собственному уму и предусмотрительности.

23 Allensworth Wayne. The Russian Question: Nationalism, Modernization and

Post-Communist Russia. Boulder, N. Y, Oxford, 1998.

24 Duncan Peter J. S. Russian Messianism: Third Rome, Revolution, Communism

and After. L.,N.Y, 2000.

25 Brudny Yitzhak M. Op. cit.

26 См.: Митрохин H. Русская партия: Движение русских националистов в

СССР. 1953-1985 годы. М., 2003.

Однако избыточная тонкость не в пример лучше той интеллектуальной простоты, которая, как известно, хуже воровства. Яркий образчик оной демонстрирует книга русского ученого Сергея Митрохина26. Якобы посвященная русскому национализму второй половины XX в., она в действительности рассказывает о чем-то другом, но никак не о национализме. О чем именно, понятно из авторского определения национализма. Националистами он называет: «1. людей, ощущающих себя русскими, вне зависимости оттого, к какому этносу (народу) относили себя их предки; 2. людей, выражавших негативное отношение к людям другой этнической принадлежности...; 3. людей, действующих по собственной инициативе...»27.

Но ведь это определение ксенофобии, а не национализма! Хотя ксенофобия и национализм эмпирически связаны, они представляют собой феномены различного характера. Изначальная методологическая дефектность книги обессмыслила ее, превратив гигантский труд в собрание интересных, но разрозненных фактов.

Важный вопрос критериев выделения национализма и националистов в СССР в книге Брудного решается в несравненно более корректной и научной манере. Поскольку в советскую эпоху альтернативные политические взгляды более-менее открыто манифестировались лишь диссидентским движением, то в строго аналитическом смысле применительно к СССР речь должна идти не о политическом национализме, а о националистическом дискурсе28. Судя по тому, что Брудный фокусируется именно на литературе и публицистике и характеризует русский национализм середины 50-х — конца 80-х годов прошлого века как комбинированную фазу А/В известной типологии Мирослава Хроха, он разделяет подобную трактовку. Применительно к советской эпохе термины «националистический дискурс» и «национализм» могут использоваться как взаимозаменяемые.

Тем не менее Брудный, а равно и ряд других авторов, допускает расширительную трактовку национализма, подверстывая под нее не только националистический дискурс, но и дискурс о русской этнич-ности вообще: любая манифестация русских этнических чувств, любой внятный и устойчивый интерес к экологической, демографической, историко-культурной проблематике, к православию и к состоянию русской деревни трактуются как проявления национализма. Между тем, несмотря на тесную и неразрывную связь русского национализма и русской этнической идентичности, их отождествление методологически ошибочно. Еще более ошибочно отождествление русского национализма со сталинизмом и/или антисемитизмом. Антисемитизм и апология сталинизма могли входить, а могли и не входить в националистический дискурс; в то же время они были присущи советскому консерватизму, который, в свою очередь, отнюдь не тождественен национализму.

27 Митрохин Н. Указ. соч. С. 39.

28 Малахов В. С. Указ. соч. С. 122-130.

На этом пункте приходится специаяьно заострять внимание, ибо он никогда не относился к разряду сугубо академических. В историографии русская этничность нередко отождествляется с русским национализмом, а тот, в свою очередь, с антисемитизмом и сталинизмом. Эта немудреная подмена служит обоснованию далеко идущих политических и идеологических выводов. Русская культура редуцируется к антисемитизму и политической реакции, а русскость возводится в ранг априори негативной сущности.

Впрочем, порою на почве чрезмерно широкого толкования национализма вырастают не только политико-идеологические инвективы, но и комические конфузы. Так, искренне симпатизировавший русскому национализму 60—70-х годов прошлого века академический американский ученый, Джон Данлоп, ничтоже сумняшеся назвал националистическими такие популярные фильмы, хиты советского кинопроката, как «Калина красная» и «Москва слезам не верит»29. Сомневаемся, что хотя бы один советский зритель или даже самый изощренный кинокритик усмотрел в этих картинах хоть что-нибудь националистическое.

Резюмировать историографию русского национализма можно парафразом из Солженицына: национализм у всех на виду, но не понят. Причины этого непонимания находятся вне науки. Наблюдения за историографией русского национализма и личное знакомство с людьми, которые ее создают, ведут нас к предположению, что главным источником интерпретационных схем, концепций и ценностных суждений в адрес русского национализма служит не интеллектуальное его понимание и даже не идеологические и культурные убеждения пишущих о нем авторов, а глубинное, подлинно экзистенциальное отношение к России и русскости.

29 См.: Dunlop John В. The New Russian Nationalism. N. Y, 1985. Подробнее о западной историографии русского национализма см.: Соловей В. Д. Русское национальное движение 60-80-х годов XX века в освещении зарубежной историографии // Отечественная история. 1993. №2.

Причем это отношение не коррелирует с этничностью. Русские могут до судорог ненавидеть собственное племя, а инородцы — уважать его или, по крайней мере, признавать неотъемлемое право русских на выбор собственной судьбы. Точно так же из признания самоценности русской этничности и русской истории вовсе не следует априори позитивная оценка актуального русского национализма. Скажем, интеллектуально самые сильные работы о современном русском национализме, причем написанные русскими же националистами, весьма нелицеприятны в отношении этого идейно-политического течения30.

Однако националистическая критика русского национализма, в том числе за глупый и неуемный антисемитизм и антидемократизм, не имеет ничего общего с тем духом фундаментального неприятия рус-скости, которым пропитаны книги — зачастую фактологически богатые и отнюдь неглупые, — выпускающиеся специализирующимися на разоблачении русского национализма и фашизма исследовательскими центрами «Панорама» и «Сова»31.

30 См.: Самоваров Александр. Останутся ли в России русские? Русское нацио-

нальное самосознание: триумф или катастрофа. М., 2007; Он же. Перспективы