Читать онлайн «Дипломатия в новейшее время (1919-1939 гг.)». Страница 45

После Факта выступил Ллойд Джордж. Он также подчеркнул, что на конференции все равны, но добавил: равенство это заключается в том, что все приняли равные, а именно каннские, условия. В дальнейшем Ллойд Джордж остановился на экономической разрухе, справиться с которой, по его мнению, можно только совместными усилиями. В связи с этим он выразил сожаление, что США не участвуют на конференции.

Закончил свою речь Ллойд Джордж следующими словами: «Мир будет следить за нашими совещаниями то с надеждой, то со страхом, и если мы потерпим неудачу, то всем миром овладеет чувство отчаяния».

Французский министр иностранных дел Барту поддержал прочих ораторов в вопросе о каннских резолюциях. При этом он категорически заявил, что Франция не допустит обсуждения какого бы то ни было из версальских соглашений. «Генуэзская конференция не является, — говорил Барту, — не может явиться и не явится кассационной инстанцией, ставящей на обсуждение и подвергающей рассмотрению существующие договоры».

Немецкий делегат Вирт пытался убедить депутатов в том, что положение Германии особо тяжёлое. Поэтому германская делегация и сочла возможным отложить урегулирование внутренних затруднений и прибыла в Геную в надежде на международную помощь. Речь Вирта была очень длинна. По этому поводу один из журналистов сострил, что германский делегат решил перенести всю тяжесть германских репараций на своих слушателей.

После Германии выступил представитель советских республик. Чичерин заявил, что советское правительство, всегда поддерживавшее дело мира, с особым удовлетворением присоединяется к заявлениям о необходимости установить мир. Глава советской делегации продолжал:

«Оставаясь на точке зрения принципов коммунизма, российская делегация признаёт, что в нынешнюю историческую эпоху, делающую возможным параллельное существование старого и нарождающегося нового социального строя, экономическое сотрудничество между государствами, представляющими эти две системы собственности, является повелительно необходимым для всеобщего экономического восстановления».

Чичерин подчеркнул далее, что экономическое восстановление России как крупнейшей державы, обладающей неисчислимыми запасами природных богатств, является непременным условием всеобщего экономического восстановления. Идя навстречу потребностям мирового хозяйства, Советская Россия готова предоставить богатейшие концессии — лесные, каменноугольные и рудные; имеет она возможность сдать в концессию и большие пространства сельскохозяйственных угодий. Делая эти предложения, советская делегация принимает к сведению и признаёт в принципе положения каннской резолюции, сохраняя, однако, за собой право внесения в неё как поправок, так и дополнительных пунктов.

Вместе с тем Чичерин отметил, что все попытки восстановления хозяйства будут тщетны, пока над Европой и над всем миром будет висеть угроза войны.

«Российская делегация, — говорил советский представитель, — намерена в течение дальнейших работ конференции предложить всеобщее сокращение вооружений и поддержать всякие предложения, имеющие целью облегчить бремя милитаризма, при условии сокращения армий всех государств и дополнения правил войны полным запрещением её наиболее варварских форм, как ядовитых газов, воздушной вооружённой борьбы и других, в особенности же применения средств разрушения, направленных против мирного населения».

Установление такого всеобщего мира может быть осуществлено, по мнению советской делегации, всемирным конгрессом, созванным на основе полного равенства всех народов и признания за всеми ими права распоряжаться своей собственной судьбой. Всемирный конгресс должен будет назначить несколько комиссий, которые наметят и разработают программу экономического восстановления всего мира. Работа этого конгресса будет плодотворной только при участии в нём рабочих организаций. Российское правительство согласно даже принять за исходную точку прежние соглашения держав, лишь внеся в них необходимые изменения, а также пересмотреть устав

Лиги наций, с тем чтобы превратить её в настоящий союз народов, где нет господства одних над другими и где будет уничтожено существующее ныне деление на победителей и побеждённых.

«Считаю нужным, — говорил Чичерин, — подчеркнуть ещё раз, что как коммунисты мы, естественно, не питаем особых иллюзий насчёт возможности действительного устранения причин, порождающих войну и экономические кризисы при нынешнем общем порядке вещей, но, тем не менее, мы готовы со своей стороны принять участие в общей работе в интересах как России, так и всей Европы и в интересах десятков миллионов людей, подверженных непосильным лишениям и страданиям, вытекающим из хозяйственного неустройства, и поддержать все попытки, направленные хотя бы к паллиативному улучшению мирового хозяйства, к устранению угрозы новых войн».

Вся конференция с напряжённым вниманием слушала советского представителя. Тишина прерывалась только шелестом листочков бумаги, на которых подавался делегатам перевод этой речи. Выступление советского делегата сразу нарушило монотонность деклараций единого фронта держав, заранее договорившихся о поведении на конференции.

После Чичерина выступил Барту «с кратким, но самым твёрдым заявлением», как выразился он сам. Он снова повторил декларацию о каннских резолюциях, оглашённую уже в речи Факта. Русская делегация, заявил далее Барту, подняла вопрос о всемирном конгрессе и затронула другие проблемы, которых нет в каннской резолюции. Особенно резко выступил Барту против предложения советской делегации о разоружении. «Вопрос этот, — говорил Барту, — устранён; он не стоит в порядке дня комиссии. Вот почему я говорю просто, но очень решительно, что в тот час, когда, например, русская делегация предложит первой комиссии рассмотреть этот вопрос, она встретит со стороны французской делегации не только сдержанность, не только протест, но точный и категорический, окончательный и решительный отказ».

Барту добавил, что такое же категорическое «нет» будет сказано и в том случае, если советская делегация попытается внести в политическую комиссию свои предложения.

Отвечая Барту, Чичерин заявил, что о французской точке зрения все знают из выступления Бриана в Вашингтоне. Там он признал, что причиной, по которой Франция отказывается от разоружения, является вооружение России. Советская делегация предполагала, что раз Россия согласится на разоружение, тем самым будет устранён вопрос, поднятый Брианом.

Нет сомнения, что большинство делегатов предпочло бы обойти молчанием широкую пацифистскую программу советской делегации. Но Барту своим запальчивым выступлением лишь подчеркнул наиболее важные пункты советского предложения. Тем самым он невольно содействовал их популяризации. Ллойд Джордж в своём выступлении пытался рассеять это впечатление; обращая дело в шутку, он заявил, что по старости лет вряд ли доживёт до всемирного конгресса; поэтому он просит Чичерина отказаться от своего предложения.

Выступление Чичерина вызвало первую, пока ещё небольшую трещину в едином фронте союзников. Во всяком случае Франция не могла не почувствовать некоторой своей изолированности.

На этом инциденте закончилось первое пленарное заседание конференции. Решено было создать четыре комиссии и заседание политической комиссии открыть на следующий день, в 10 часов 30 минут утра, в королевском дворце.

Изолированность Франции усилилась на заседании финансовой комиссии, где провалилось ещё одно предложение французов. На Генуэзской конференции был принят такой принцип представительства, по которому во все комиссии входили делегаты каждой из пяти держав — инициаторов Генуэзской конференции, а также Советской России и Германии. Что касается остальных 21 державы, то от всех их вместе в каждую комиссию избиралось несколько делегатов. На первом же заседании финансовой комиссии французы предложили низвести Россию и Германию на положение остальных держав. Предложение это было отвергнуто единогласно. Таким образом, Россия единодушно была признана великой державой. Франция осталась в одиночестве.

11 апреля утром открылось заседание политической комиссии. На этот раз, стараясь сгладить неловкость своего вчерашнего выступления, Барту вёл себя весьма любезно по отношению к советской делегации. Особенно подчёркивал он своё полное согласие с Англией и Италией. На заседании решено было создать политическую подкомиссию для решения некоторых конкретных вопросов. В подкомиссию были избраны, кроме держав Антанты, Советской России и Германии, представители Румынии, Польши, Швеции и Швейцарии. Советская делегация заявила категорический отвод Румынии, продолжающей оккупировать Бессарабию. Одновременно советский делегат сообщил, что он в письменной форме на имя председателя конференции протестовал против участия в подкомиссии Японии, так как она продолжает занимать своими войсками часть дальневосточной, территории.