Читать онлайн «Археология оружия. От бронзового века до эпохи Ренессанса». Страница 39

Инкрустации на лезвии другого меча выполнены в двух различных стилях: с одной стороны видно выложенное железом имя кузнеца, с другой — фигурное письмо, выполненное в виде инкрустации медью или латунью. Стиль «рисуночных» узоров, выполненных с помощью витых шнурков из меди, латуни, золота, серебра или олова, широко использовался в XII и XIII вв., но здесь у нас меч, созданный в XI в. Вряд ли эти инкрустации появились на мече до 1035 г., поскольку до этого штандарт типа «Carrocium» нигде не встречался и в то же время стиль исполнения меча таков, что его, скорее всего, не могли сделать позднее 1100 г. Собственно говоря, узоры из желтых металлов (золота или меди) использовали (хотя и не часто) в течение всего периода господства римлян и позднее, во время Великого переселения народов. Существует меч с инкрустацией в виде рун, выложенных золотом, который нашли в болоте Нидам, а кроме того, есть и множество саксов с узорами из меди или латуни.

Очередной факт, касающийся моего меча, всплыл, когда им заинтересовался отдел памятников древности. Я уже сказал, что последние буквы в надписи на клинке невозможно прочесть. Дело в том, что на этом месте оружейник поставил небольшую заплатку; слой патины на клинке говорит о том, что это было сделано еще в древности и не является следами ремонта, произведенного нашим современником. Вопрос был только в том, зачем вообще это понадобилось. Ответ был получен благодаря рентгеновским снимкам меча: оказывается, после особенно сильного удара по кромке меча, приблизительно на четыре дюйма ниже рукояти, образовались две трещины, которые шли по направлению к центру. На поверхности они не видны, но при ударе железные проволочки, составлявшие последние буквы надписи, вывалились и оставили слабое место на клинке. В то время хороший меч стоил недешево; его выбросили бы только в том случае, если бы он оказался совершенно негодным к употреблению. Вероятно, ущерб оказался не так уж велик, поскольку на место выпавших букв поставили заплату — не очень хорошую, точно не работа настоящего мастера. Скорее всего, все это произошло во время похода (что вероятнее всего), и спешный ремонт сделал первый попавшийся оружейник. След удара, который вызвал такие повреждения, все еще достаточно хорошо виден на кромке меча — это углубление приблизительно 3 дюйма в длину, вокруг которого торчат металлические заусенцы. Вероятно, это углубление соответствует поверхности некого давно утерянного шлема — только он мог быть достаточно твердым или иметь достаточно большую поверхность, чтобы при ударе появились такие повреждения. В этот период при ударе о кольчугу ничего подобного произойти бы не могло — для этого она недостаточно гладкая, к тому же ее гибкость не позволила бы мечу получить подобные повреждения.

Возникновение новомодных лезвий в X в. не означало, что старая техника «узорной сварки» умерла, поскольку мы находим множество клинков такого типа с рукоятями, безусловно созданными в X и XII вв. Кстати сказать, в Копенгагене есть меч, который не мог быть сделан ранее 1250 г., и тем не менее его лезвие (хотя и сломанное) представляет собой превосходный образец использования этой техники. В Цюрихе хранится меч «ландскнехт», выкованный в конце XV в., с таким же лезвием. Естественно, это были старые мечи, но снабженные новой рукоятью; судя по всему, уже не остается сомнений в том, что такие клинки перестали делать к 1000 г. Меч из Цюриха представляет особый интерес благодаря своей рукояти очень характерной формы (вклейка, фото 20), и, несомненно, в этом случае древний клинок прикрепили к более современной рукояти в 1500 г.; это не коллаж, сделанный коллекционером в XIX в. Такие вещи видны сразу: какой бы искусной ни была современная подделка, чаще всего для ее выявления достаточно иметь лишь хорошо наметанный глаз, хотя в отдельных случаях и бывает необходимо провести тщательную проверку.

Рис. 69. Лезвия скрамасаксов. VIII–IX вв.

В течение эпохи викингов внешний вид сакса полностью изменился. Мы не находим крупных, широколезвийных клинков V в.; вместо них появилось два типа саксов: длинный однолезвийный меч — очень любимый норвежцами — и более короткое и тонкое оружие, похожее на нож, который в основном использовали англосаксы и франки (они называли его «скрамасакс»). Некоторые из таких ножей довольно длинны (тот, что хранится в Британском музее, а найден в Темзе, достигает 28 дюймов в длину), но больше встречается коротких — «ручных», как их называли саксы. На рис. 69 изображены типы клинков такого оружия, которые использовали в IX и X вв. В отличие от своих более крупных предшественников V в. у них всегда прямой хвостовик, вырастающий из середины клинка и не повторяющий его формы. Любопытно отметить, что в последние триста лет или около того сингальцы производили очень красиво оформленные маленькие ножи, заметно похожие на ручные саксы.

Норвежская литература наполнена поэтическими ссылками на различные виды оружия, которые считались фантазиями чистой воды до тех пор, пока археологи не смогли представить конкретные экземпляры такого оружия, послужившие доказательствами правдивости рассказов. К примеру, существует четыре слова со значеним «меч», и каждое из них обозначает определенный его тип. Самое распространенное из них — слово Svaerd, которым в наши дни называют тесак — обоюдоострый клинок со срезанным кончиком, предназначенный в основном для рубки. Maekir — несколько более редко встречающийся термин, он обозначает оружие, похожее на меч, но с более тонким, резко сужающимся остроконечным клинком. Два меча из Крагехуля, изображенные на вклейке (фото 3), представляют собой отличные примеры svaerd и maekir. Конечно же существует сакс, а один из его вариантов, skolm, выглядит как короткий однолезвийный меч, похожий на нож (именно он, по всей вероятности, изображен на рис. 69, b).

Слово «рукоять» (Hjalt), обозначающее всю ту часть меча, которую воин держит в руке, в его современном смысле начали использовать саксы, но на старонорвежском оно подразумевало только его горизонтальные части, верхнюю рукоять (Fremir Hjaltit) и нижнюю рукоять (Efra Hjaltit) [16]. Металлические ленты, которые можно увидеть на срединной части множества рукоятей периода Великого переселения и эпохи викингов, назывались Vettrim (ободок в форме шапки), и можно предположить, хотя это и так ясно, что кожаное, пергаментное или полотняное покрытие рукояти называли Valbost. Буквально это означало «иностранное покрытие», но изначальный смысл — любая тонкая мембрана, покрывающая любой объект.

В одной из поэм Эдды был отдан приказ вырезать руны на a vettrimum ok a valbostum; в другой есть упоминание о мече со змеей на valbost. Длинные тонкие гарды — или нижние рукояти, — которые появляются на многих мечах типа VIII, сделанных в конце эпохи викингов, назывались «Gaddhjalt» копийные рукояти, судя по тому, что Gaddr означает «копье».

Рис. 70. Образцы лезвий, которые можно соотнести с описательными терминами Ann и Blodida

Украшения обозначались словом Mae или Moel, но на самом деле еще чаще оно использовалось в описании клинка меча — одна из вещей, которые сильно сбивали с толку ученых до того времени, пока не были обнаружены мечи «узорной сварки». Очень часто упоминались мечи-волны (Vaegir на древненорвежском и Waegsweord на староанглийском), но еще более темными кажутся термины, обозначающие конкретные рисунки на мечах. К примеру, Blood-eddy или Ann на древненорвежском обозначало груды скошенных стеблей кукурузы (то же, что и Jan в немецком). Оба термина кажутся очень подходящими, если их применить к узорам, изображенным на рис. 70. Более ясными выглядят два других термина, которые появляются в поэме как черты или части меча: Blodvarp и Idvarp. Это могло бы (и, вероятно, так оно и есть) относиться к стилю «узорной сварки», где рисунок образован длинными параллельными полосками металла, бегущими по всей длине клинка. Varp в ткацком деле означает «основа», а длинные, тонкие линии на клинке, таким образом, ассоциируются с основой сети, которая становится законченной, когда лезвие обагряется кровью или запятнано кусками жизненно важных органов (Blod — «кровь», a Idr — «кишки»).

Для обозначения мечей использовали множество красочных названий: Пламя Одина, Лед Сражения, Змея Раны, Пес Шлема, Боевая Змея, Огонь Щитов, Боевой Огонь, Поджигатель Крови, Змея Кольчуги, Огонь Морского Владыки, Язык Ножен, Ужас Кольчуги, Наносящий Ущерб Боевому Полотну. Похожие и не менее красочные выражения использовались в разговоре и о другом оружии; кольчуга (которая в этот период выглядела так же, как и в предшествующие ему времена Великого переселения народов) называлась Серыми Одеждами Одина, Сплетением Копий, Голубой Рубахой и Боевым Плащом, Плащом Королей и Боевой Сетью и, как вы уже видели, Боевым Полотном. Если обратить внимание на все эти постоянные упоминания о сетях и вязании, то общепринятое мнение, существующее и в наши дни, будто кольчуга на Западе была совершенно неизвестна, пока «крестоносцы не принесли ее из Палестины в XII в.», выглядит просто нелепо. Я уже писал, что благодаря открытиям Шлимана и других археологов давно доказано, что описанные поэтами виды оружия действительно существовали. Также мы не имеем оснований не доверять и описаниям скандинавских скальдов. Судя по частоте упоминаний, кольчуга не являлась такой уж большой редкостью во времена викингов; и все же многие продолжают сомневаться в том, что она вообще была им известна. Вопрос, что же тогда эти ученые вообще понимали под всеми этими красочными названиями, остается за кадром, а его стоило бы задать — тогда все встало бы на свои места.