Читать онлайн «История Бирмы: краткий очерк». Страница 41

В результате в 1886 г. вся Бирма была включена в Индию в качестве особой административной единицы, управляемой верховным комиссаром. Такое положение сохранилось до 1897 г., когда Бирма была выделена в отдельную провинцию Британской Индии, во главе ее поставлен вице-губернатор (впоследствии губернатор) и создан Законодательный совет из девяти членов, ни один из которых не избирался.

Включение Бирмы в Британскую империю повлекло за собой дальнейшую перестройку административной системы. Верхняя Бирма, как и Нижняя, была поделена на несколько областей; в каждую область входило несколько округов (дистриктов), делившихся на более мелкие единицы. Действовавшее с 50-х годов в Нижней Бирме законодательство, общее для Британской Индии, было постепенно распространено и на Верхнюю Бирму. Во главе областей были поставлены комиссары, во главе округов — заместители комиссара. Нижние ступени административного деления на первых порах, для удобства налогового обложения, оставили без изменения. Мьотуджи, объединявшие под своей властью одну или несколько деревень, также остались на своих постах.

Подобное положение сохранялось недолго. В условиях непрекращавшейся партизанской войны мьотуджи были олицетворением старой независимой Бирмы и часто вставали во главе восстаний в своих районах. Вместо того чтобы перетянуть их на свою сторону, что требовало времени и усилий, верховный комиссар Бирмы Кростуэйт, приверженец системы прямого администрирования, решил упразднить должность мьотуджи и сделать основной административной единицей Бирмы деревни.

Опубликованный в 1889 г. «Закон о деревнях Бирмы» преследовал двоякую цель. С одной стороны, была достигнута унификация административной системы, при которой деревня несла ответственность за любые антианглийские действия кого-то из ее жителей. С другой стороны, замена мьотуджи, связанных корнями со своими деревнями, вершивших суд и собиравших налоги, безликими чиновниками мьо-о, старостами деревень, которых часто меняли и перебрасывали с места на место, уничтожала основу феодального строя и создавала условия для четкого контроля и управления страной.

Проведенная англичанами административная реформа носила антифеодальный характер и по своему содержанию была прогрессивной. Однако в созданной колонизаторами системе прямого управления бирманцам нашлось место только на низших ступенях. Комиссары, заместители комиссаров и другие высшие чиновники назначались в Бирму из Англии и Индии и чаще всего мечтали вернуться обратно; они не знали ни языка, ни обычаев страны, мерили увиденное вокруг неприемлемыми для Бирмы мерками. С течением времени эти противоречия нарастали, усугубляя конфликт между народом и британскими властями.

Горные районы Бирмы были исключены из системы прямого управления и поставлены под косвенный контроль. В шанских княжествах, в государстве Каренни и других районах во внутренней жизни сохранялась власть князей и вождей племен. Эти районы рассматривались администрацией как не имеющие прямого отношения к Бирме, и государство Каренни даже было объявлено независимым под британским протекторатом.

Подорвав основы социальной организации бирманского общества, обескровленного к тому же длительной войной и репрессиями, административные мероприятия первых лет британского колониального господства в короткий срок изменили всю внутреннюю жизнь Бирмы.

Сопутствовавшие государственным преобразованиям экономические перемены, поддерживаемые колониальными властями, сказались прежде всего на положении бир-манского крестьянства.

В независимой Бирме крестьянское хозяйство, в значительной степени натуральное, велось без накоплений. Упорядочение налогового обложения и введение денежной системы, прежде почти не проникавшей в сельскохозяйственный сектор бирманской экономики, поставили крестьян в трудные условия. Особенно нелегким стало их положение в результате рисовой политики британских властей.

Новую колонию следовало использовать в огромном механизме, именуемом Британской империей. Пряностей в Бирме не было, да они и не являлись уже тем товаром, из-за которого шли войны. Не было в Бирме и очевидных минеральных богатств: запасы нефти оказались сравнительно невелики, действующие оловянные, серебряные и свинцовые рудники далеко уступали малайским, а добыча драгоценных камней и вывоз тика вряд ли могли покрыть расходы на управление колонией. Плоские, жаркие, прорезанные обильными реками, равнины Бирмы почти не поставляли товарной продукции.

Однако уже после окончания второй англо-бирманской войны, т. е. с середины XIX в., колониальным администраторам стало ясно, что Бирма может быть использована в системе империи как поставщик продовольствия, а именно риса. Выращивая различные сельскохозяйственные продукты, бирманская деревня кормила только себя и небольшие бирманские города; перейдя на преимущественное выращивание нужной во всей Азии культуры, Бирма обретала рентабельность. Она не могла из-за сравнительно небольшой численности населения стать крупным потребителем английских товаров, но смогла играть роль житницы Британской империи. Особенно усилилась эта роль Бирмы после 1869 г., с открытием Суэцкого канала, стимулировавшего рост мировой торговли.

В промежуток между второй и третьей англо-бирманскими войнами площади под рисом выросли втрое. В дальнейшем этот рост продолжался столь же интенсивно, и к 1914 г. уже более 10 млн. акров (4 млн. га) земли было занято в Бирме под рисом.

Подобная специализация целой страны на производстве монокультуры неизбежно вела к быстрой ломке социальных отношений и к массовой перекачке населения из одних областей в другие с изменением при этом структуры сельскохозяйственного населения.

Основное внимание англичан уже с середины XIX в. было обращено на большие пустующие пространства Нижней Бирмы, в первую очередь дельты Иравади. В 1856 г. в Нижней Бирме жило около 1,5 млн. человек, к началу нашего века там проживало уже более 5 млн., а к 1911 г. — свыше 6 млн. Такое быстрое увеличение численности населения в этом районе страны объяснялось не только естественным приростом, но и притоком крестьян с севера, а также ввозом в страну индийских крестьян и батраков-сезонников.

Спрос на рис продолжал расти. Спекуляции земельными участками вели к укреплению ростовщичества — единственного реального источника кредита для крестьян, вынужденных изыскивать средства для подъема целины и расчистки зарослей. И если в Верхней Бирме сохранялось еще в значительной мере старое владение, то в Нижней Бирме земля постепенно переходила в руки помещиков нового типа — индийских ростовщиков, четтьяров, отбиравших землю за долги у крестьян. К началу нашего века Нижняя Бирма в значительной части стала вотчиной помещиков-абсентеистов, к которым к 1901 г. перешло уже более 15 % всех земель в 13 главных рисопроизводящих районах, а к 1910 г. — более 20 %. Сохранявшие еще землю крестьяне в той или иной степени зависели от ростовщиков. К началу первой мировой войны в Нижней Бирме более трети земли крестьянами арендовалось.

Появление товарных рисоводческих хозяйств вызвало потребность в дополнительной рабочей силе. До тех пор, пока надобность в ней не могла быть покрыта за счет внутрибирманских ресурсов, большое число сельскохозяйственных рабочих ввозилось из Индии. Отлично понимая важность подобной меры, британская администрация поощряла сезонную иммиграцию, идя даже на введение премий пароходным компаниям за перевозку кули. Ввоз наемного труда из Индии в Бирму неуклонно рос, и в 1913 г., например, в Бирму приехало 280 тыс. индийских иммигрантов. Часть из них по окончании сезонных работ возвращалась домой, часть — оставалась в Бирме, изменяя не только национальный, но и социальный состав страны, ибо индийцы в массе своей оставались пролетарским, беднейшим слоем населения Бирмы.

Развитие бирманской промышленности также было связано с особенностями сельского хозяйства. Абсолютное число рабочих, занятых в традиционных отраслях бирманской промышленности — в копях, на лесоразработках и на нефтяных промыслах, — было невелико. Качественный скачок был вызван увеличением экспорта риса и тика и развитием соответственно морского и речного транспорта, а позже — и современной нефтяной промышленности. Все эти отрасли находились в руках иностранного капитала.

Первая паровая рисовая мельница появилась в Бирме в 1859 г. В 1910 г. в стране было всего 301 фабричное предприятие, в том числе 165 рисовых мельниц. Рабочими на них в основном были индийцы, они же составляли армию кули — портовых рабочих, грузчиков и докеров. Развитие промышленности способствовало и постепенному увеличению числа промышленных наемных рабочих-бирманцев, хотя вплоть до конца колониальной эпохи они составляли меньшинство.