Читать онлайн «Россия и русские. Книга 1». Страница 34

Чтобы укрепить свою власть над Казанью, Иван выслал из нее большинство мусульманского населения, а вместо них поселил русских купцов и ремесленников. В последующие годы он неоднократно сталкивался с восстаниями недовольных татар, жестоко подавляя их. В честь победы Иван приказал построить в центре Казани огромный православный храм. В самом сердце Москвы, на Красной площади, он воздвиг Покровский собор (известный также как собор Василия Блаженного) с восемью храмами, каждый из которых символизировал московскую победу. Все вместе они были сгруппированы вокруг восьмиугольного нефа. Луковицы куполов, венчающих храмы, придают всему сооружению незабываемую роскошь. Этот уникальный памятник архитектуры делает Красную площадь столь неповторимой вплоть до сегодняшнего дня.

Иван положил также начало новому стилю иконописи, который наиболее полно выразился в иконе, известной как «Воинствующая Церковь». Она изображала победоносную христианскую армию, ведомую святыми воинами старой Руси и Матерью Божией. Войска шли в сторону Москвы, а на заднем плане полыхала огнем неверная Казань. Новым веянием стала попытка наполнить иконы политическим смыслом, и это лишало их чисто духовного содержания, характерного для старой манеры иконописи, присущей Рублеву и др. Иван Висковатый, один из наиболее выдающихся должностных лиц при Иване IV, считал подобные иконы, например, изображавшие распятого Христа в доспехах, откровенно еретическими. Однако церковный собор 1554 г. отверг его аргументы74. Более того, вполне правомерным стало считаться использование священных изображений в государственных интересах.

В последующие годы, несмотря на клятвы верности, оставшиеся татарские ханства попытались взять реванш у Москвы. В 1555 г. Крымская Орда напала на территорию Московии и почти разбила русскую армию Ивана Шереметева, который сам был серьезно ранен. Астраханский хан Дервиш-Али при поддержке турецких янычар и артиллерии вытеснил русские войска с низовьев Волги и Дона. В ответ казаки Нижней Волги напали на центры управления ханства и разрушили их. Дервиш-Али не только не успел воспользоваться своей победой, но и был вынужден бежать из страны. Астраханское ханство стало частью Московии. Иван хотел развить этот успех еще и покорением Крыма, чтобы искоренить источник постоянной опасности. На Дону и Днепре, занятых стрельцами, началось возведение флота. Однако Иван IV был вынужден отказаться от этого плана из-за недостатка сил для его завершения75.

Теперь Иван обратил свое внимание в сторону Балтики. Он полагал, что государство с такими территориями и таким значением, как Московия, нуждалось как в торговле с европейскими державами, так и в строительстве стратегически важных опорных пунктов, необходимых для защиты в случае конфликта с этими самыми державами. Именно поэтому Иван надеялся взять под контроль часть береговой линии Балтийского моря вместе с одним (или больше) портовым городом. К середине 1550-х гг. единственным европейским торговым партнером Московии, имеющим соответствующий договор, являлась Англия. Начало торговых связей положил Ричард Ченслер, который в 1553 г. в поисках морского пути в Китай был вынужден укрыться от шторма в Белом море. В следующем году королева Елизавета с помощью специально созданной для торговли с Россией «Российской компании» решила воспользоваться новыми перспективными торговыми возможностями, а английские купцы получили торговые привилегии и освобождение от налогов внутри Московии. Англия нуждалась в большом количестве лесоматериалов, пеньки и смолы для строительства кораблей и надеялась найти новый путь в Азию по Волге. Русские же, в свою очередь, покупали английскую металлургическую и химическую продукцию для снабжения армии76. Недостатком являлась трудность и опасность длинного пути через Северный Ледовитый океан, а также отсутствие «московского» контроля над балтийскими портами.

К 1550-м гг. тевтонские рыцари оказались в состоянии окончательного упадка. Их политика по христианизации местного прибалтийского населения потеряла какое-либо значение, ибо к тому времени не осталось больше язычников, которых можно было крестить. Последний наследник рыцарства, Ливонский орден, правил Ливонией, установив там более или менее нормальные феодальные порядки и власть. Однако государство раздиралось внутренними противоречиями как из-за религиозных распрей, вызванных Реформацией, так и из-за политического конфликта, связанного со всевозрастающим влиянием городского населения. Так для Москвы появился удачный момент отстоять свои интересы на Балтике77.

В 1558 г. Москва потребовала невмешательства ливонских купцов в ее балтийскую торговлю, производимую в основном через Ригу и Ревель. Не получив удовлетворительного ответа, Иван послал русскую армию под командованием А.Д. Басманова, которая захватила основной торговый порт — Нарву и возвела на противоположном берегу вокруг крепости Ивангород новое поселение. Начало балтийской кампании было явно удачным. Далее в течение нескольких лет последовали и другие успехи, включая захват Полоцка и Дерпта. После побед в Ливонии и Литве, как в свое время в Казани, Иван отдал земли местных землевладельцев русским служилым людям.

Однако полностью реализовать свои планы ему не удалось, так как агрессия Москвы спровоцировала реакцию других балтийских держав, обеспокоенных своим отстранением от раздела Ливонии. В войну вступили Дания и Швеция. Дания захватила большой остров Эзель, а Швеция завоевала Ревель и северную Эстляндию. Густав Кеттлер, глава Ливонского ордена, перешел под протекторат Литвы. Более того, действия Москвы окончательно укрепили союз Польши и Литвы, которые в 1569 г. заключили Люблинскую унию. Воинственность Ивана разворошила осиное гнездо, а от русских войск все чаще отворачивалась удача. Свою роль сыграла и незащищенность южных границ, на охрану которых Москва должна была направить часть своей армии. В конце концов Москва потеряла Полоцк, Нарву, Ивангород и Дерпт, захваченные во время войны, а также стратегически очень важную территорию в Карелии и на востоке Финского залива, взятую московской властью под контроль у Новгорода еще задолго до начала действий на Балтике.

Между тем в 1571 г. армия крымских татар под предводительством Девлет-Гирея миновала южные защитные рубежи и напала на Москву. Татары разграбили монастыри и купеческие предместья, а затем предали город огню. По рассказам очевидцев, дым заволок улицы, на которых столпились испуганные жители, раздавался тревожный звон колоколов из всех церквей и монастырей. Затем колокола стали падать на землю и умолкали один за другим, по мере того как пламя настигало церкви78.

Эти ощутимые неудачи привели к тому, что теперь тенденция перехода литовских бояр на службу в Москву стала принимать обратный характер. С тех пор как права вотчинников стали урезаться, а монархия все более бесцеремонно посягала на привилегии людей знатного происхождения, некоторые из них решили воспользоваться прерогативой предков самим выбирать место службы. Перешедшая на московскую службу литовская знать учитывала также то, что близкая им по социальному статусу польско-литовская шляхта обладала большими правами, вплоть до права выбора монарха.

Ярким примером этой тенденции стала история с личным другом Ивана князем Андреем Курбским, военачальником и членом Боярской думы. В апреле 1564 г. он «отъехал» в Литву, откуда написал серию посланий, обличавших тиранию Ивана, противоречившую закону Божию. Иван ответил ему, приводя библейские примеры, указывавшие на происхождение всей земной царской власти от Бога. Он утверждал, что правители несли особую ответственность и выполняли ряд обязанностей, освобождавших их от узкого истолкования закона Божия. Иван посчитал отъезд Курбского не почетным правом феодала, а скорее предательством своего государства и его великих целей79. Постоянная смена мест военной службы и очевидная неверность бояр еще больше укрепили намерение царя стать абсолютным монархом. По его мнению, именно таковым его и хотел видеть Господь.

Растущие властные амбиции Ивана вызывали недовольство Церкви. Филипп, митрополит Московский, публично обвинил царя в «пролитии крови невинных христиан… Татары и язычники, да и все в мире могут сказать, что любой народ имеет право на справедливость и законы, только на Руси — нет!». Иван не сразу ответил на этот выпад, но позже Филиппа арестовали и заточили в монастырь80. После этого случая ни один прелат не осмеливался открыто упрекать царя.

Но существовали религиозные движения, чей вызов Церкви и государству был куда более радикальным. Один из «избранной тысячи» Ивана, Матвей Башкин, оказавшись, под влиянием взглядов антитринитариев из Новгорода, проповедовал, что Христос являлся не Божьим сыном, а простым смертным, а церковь — не храмом, а «собранием верующих». Для того чтобы воплотить эти убеждения в жизнь, он освободил своих холопов и призвал к равенству, взаимной любви и уничтожению социальной иерархии. В 1553 г. он был арестован и заточен в Волоколамский монастырь, крепость иосифлян81.