Читать онлайн «Пепел империй». Страница 22

Согласно «Кодзики» история Японии началась в 660 году до Р.Х., когда внук богини солнца Аматэрасу основал императорскую династию, самую древнюю из существующих сегодня на планете. Впрочем, современные историки сомневаются в подобной датировке.

Проверить хронологию древнейшей Японии по иным источникам можно приблизительно с VI века по Р.Х. Рассказ о более древних событиях специалисты предпочитают именовать «преданиями, носящими легендарно-мифологический характер».

Начавшийся период можно охарактеризовать всего одним словом — варварство. Все черты, присущие европейским «Темным векам» мы без труда обнаружим и в японской культуре того же времени.

Ядром, из которого выросла современная Япония, было племенное объединение Ямато. Скорее всего, предки Ямато прибыли на острова из Кореи. К VI—VIII векам вожди племени, божественные микадо, покорили соседей и вырезали собственную непокорную знать.

Традиционно слово «микадо» переводится как «император». В ту эпоху оно скорее значило «вождь-первожрец». Именно микадо должны были совершать главнейшие религиозные обряды: посев первого зернышка риса или очищение нации от ритуальной нечистоты. Принцессы царской крови по традиции становились целомудренными жрицами и заклинательницами духов в главных святилищах страны.

Символами власти микадо служили «три священных предмета», врученных самому первому императору богиней Солнца: зеркало, яшмовые бусы и меч, сделанный из хвоста дракона.

Все три регалии хранятся в Японии до сих пор. Однако, как именно они выглядят, никому толком не известно.

Один из современных историков писал:

В Х веке государь Рэйдзей попробовал открыть шкатулку, где хранились священные бусы. Из нее тут же повалил густой дым, и государь в страхе оставил свои попытки. Спустя 430 лет другой император осмелился потрясти эту шкатулку, но открыть не решился.

Священное зеркало ныне хранится в храме Исэ, и его никому не показывают. Меч же передан на хранение в святилище Ацута. В XVIII веке жрецы этого храма отважились заглянуть в заветный футляр. Все они вскоре поумирали от неизвестных болезней.

Ученые очень надеялись, что во время церемонии вступления на трон нынешнего японского императора Акихито им удастся хотя бы взглянуть на священные реликвии.

Однако чиновники Министерства Двора сочли любознательность ученых праздным любопытством. Единственное, что было дано увидеть историкам, — это футляры трех божественных сокровищ…

Священные регалии играли важную роль в синто — национальной религии японцев. Специалисты сравнивают синто со славянским или германским язычеством. Например, богам и предкам во всех трех случаях поклонялись не в храмах, а у древних священных деревьев, больших камней или одиноко стоящих скал.

Боги и духи синто — это не могучие космические силы, а существа целиком посюсторонние. Их можно обмануть и иногда даже потрогать. Например, в храме Дайдзлин до сих пор хранится мумия настоящего демона.

Общее число богов доходило до нескольких тысяч. Большинство из них было безымянно и бесформенно. Стройной, логичной системы вероучения в синто не выработано до сих пор. Когда один из христианских миссионеров спросил у синтоистского жреца, как они представляют себе Бога, тот ответил: «А мы танцуем!»

В условиях отсутствия четко выраженного вероучения центр религиозности сместился в сферу ритуала. Жизнь японцев в VI—IX веках была тотально ритуализирована.

Любое действие воспринималось как ритуал — от рыбной ловли до управления государством. Слово «мацуру», означающее то, чем занимался император, можно перевести как «чтить божеств», а можно — как «править страной». Законодательно регламентировался покрой одежд и расстояние, которое посетитель дворца должен был от порога проползти на четвереньках.

В VI—VIII веках племенная знать пыталась ввести у себя модели, заимствованные у более развитых культур. В Европе того времени германцам не давал покоя блеск погибшего Рима. В Японии у вождей племен перед глазами стоял классический Китай.

У китайцев ими была перенята сложная иерархическая структура общества и иероглифическая письменность. Людей, способных читать и писать, все равно насчитывались единицы. Ничего похожего на письменную литературу или науки не существовало.

Подобно двору Меровингов или первых Рюриковичей, двор микадо очень долго не имел постоянной резиденции. Вместе с воинами император на протяжении столетий кочевал по подвластным территориям. Лишь в 794-м более или менее долговременной столицей Японии стал город Хэйан — «Столица мира и спокойствия».

Хэйан был единственным городом в стране. Ни единого каменного здания в нем не было. И тем не менее с этого времени для Японии начинается новая глава истории.

Отечественный японист Александр Мещеряков писал:

Японцы эпохи основания Хэйана создавали не только собственное государство — они творили самих себя. Коллективные формы сознания (пока еще в весьма ограниченной мере) освобождают место для более индивидуализированных.

Начиная с конца VIII века японцы творят культуру ОСОЗНАННО. Результат не заставил себя ждать. Небывалое доселе развитие получают архитектура, скульптура, словесность…

За предыдущие полтора столетия лишь 65 грамотеев смогли сдать экзамен на знание китайской классики. Теперь ситуация резко меняется. Уровень образования стремительно взлетает вверх. По всей стране начинают возникать школы и учебные заведения.

Составляются первые словари, исторические хроники, сборники легенд и энциклопедии. Одновременно с созданием Академии при дворе Карла Великого или Исаврийским Возрождением в Византии здесь появляется неведомый доселе тип книжника, знатока континентальной учености.

Одним из первых японских эрудитов стал Кукай (774—835), основатель буддийской школы Сингон, а также философ, поэт, калиграф, придворный интриган и богослов.

Буддизм проник на Японские острова несколькими веками раньше. Однако только в этот период в стране появляются самостоятельные, готовые отстаивать собственную позицию буддийские мыслители.

Кто-то из бритоголовых монахов занимается комментированием классических сутр. Кто-то целиком посвящает себя аскетическим практикам. Свое странствие по дорогам Японии начинают бродячие проповедники, прорицатели и духовидцы.

Отшельники-хидзири (святые мудрецы) массово бегут в горы, где надеются обрести окончательное Освобождение. И для книжников, и для аскетов буддийская доктрина уже была проблемой ЛИЧНОГО спасения.

Нация выходила из оцепенения эпохи «Темных веков».

В VI—VIII веках японские императоры-микадо были типичными священными вождями, потомками богов наподобие длинноволосых франкских конунгов Меровингов. К IX веку ситуация меняется. Проявления индивидуализма, попытки освободиться от традиции можно видеть и в сфере японской политики.

На протяжении Средневековья власть — какой бы регион планеты мы ни взяли — всегда воспринимается как сакральный институт. В Европе императоров при смене династии порой попросту вырезали. В Японии покушаться на священную особу новое поколение знати не стало. Поднимающая голову аристократия пошла иным путем.

Начиная с IX века в столичном Хэйане (Киото) усиливается клан Фудзивара. Это родовое имя переводится как «Поле глициний». Имя было некогда пожаловано основателю династии, жрецу синто, ведущему род от божеств-сподвижников богини солнца Аматэрасу. Как и франкские Каролинги, первоначально Фудзивара были мажордомами владык, которых они со временем оттерли от кормила власти.

В 858 году Фудзивара-но Ёсифуса стал регентом при малолетнем императоре Сэйва. Прежде регентами могли становиться лишь члены императорской фамилии. Дорвавшись до вершин власти, Ёсифуса не растерялся. Он женил императора на собственной дочери, а когда тот достиг совершеннолетия, занял пост канцлера империи.

Автор древнеяпонской хроники «Окагами» восклицал:

С сего господина началось возвышение клана Фудзивара. Воистину счастливая судьба!

IX—XII века японской истории иногда называют Эпохой Фудзивара — временем правления регентов и канцлеров. Члены этого рода всегда приходились императору и дедом, и тестем.

Именно в их руках находилась реальная власть в стране. Сразу после рождения наследника Фудзивара смещали императоров, постригали их в монахи и тут же женили дочерей на следующем императоре.

Амбиции нового поколения аристократов били через край. В начале XI века один из Фудзивара сложил пятистишие:

Эпоха Хэйан (IX—XII столетия) навсегда осталась для японцев золотым веком. Эрой цветоподобных дев и облачных кавалеров, искусных в стихосложении, стрельбе из лука и церемониальном танце.