Читать онлайн «Течет река Мойка... От Фонтанки до Невского проспекта». Страница 86

Во второй половине XVIII столетия обитателями этой новостройки в основном являлись иностранцы, приезжающие в Россию в поисках счастья и заработка. «Санкт-Петербургские ведомости» с восторгом писали об экспозиционных кабинетах в доме портного Неймана, в которых заезжие иностранцы демонстрировали восковые персоны короля Франции с королевой, дофином и принцессами. Здесь же можно было увидеть «высокую фамилию его величества короля английского и всех знатнейших министров французского двора в совершенной величине их роста, в платье со всем убором, в котором они при дворе ходили…» Ради привлечения публики в свое заведение владельцы музея всякий раз подчеркивали, что одежда на восковых фигурах подарена им венценосными особами и специально выставлена на обозрение. Однако интерес столичной публики к подобному зрелищу постепенно угас, и его организаторы, собрав деньги, вернулись в Париж. На их месте оказывался «приехавший из немецкой земли купец Альбрехт, предлагавший горожанам широкий ассортимент сервизов и домашней посуды „из серпентинова камня“, не терпящего ничего ядовитого и очень полезного при самых разных болезнях». И подобная реклама в газете, призывающая раскупать чудодейственный товар немецкого купца Иоганна Даниэля Альбрехта, действовала. Доверчивые жители столицы расхватывали «серпентиновую» посуду ловкого немца. Немец уезжал, а газета начинала расхваливать виноградные вина содержателя «герберга» (трактира) немца Гаусмана, предлагая закусывать их свежайшими «устерсами» (устрицами).

В 1739 году в газетном объявлении приглашал всех желающих заходить «в самый последний дом на углу у Большого лугу на дворе партнова иноземца Неймана у Зеленого мосту против погорелых лавок» бывший хозяин дома на Мойке Октавий Бартоломео Герцын, торговавший разными сортами водки и виноградных вин, изготовленных за границей.

После строительства на противоположной стороне улицы деревянного Зимнего дворца для императрицы Елизаветы Петровны, значительную часть дома Неймана арендовали императорские службы. В доме тогда поселилась любимая камер-юнгфера царицы Е.К. Скороходова. Позже по указанию Елизаветы Петровны в доме разместили малолетних воспитанников Пажеского корпуса.

Сам хозяин и его семейство также имели местожительство в одной из просторных квартир собственного дома.

В 1788 году вдове портного Неймана Анне Марии после многоразовых залогов своей недвижимости пришлось продать унаследованный после смерти мужа дом супруге иноземного купца Иоганне Регине Шаде. Ее вторым мужем был польский надворный советник Бернагард фон Штинд. После смерти супруги он стал владельцем завещанного ему дома. Очередным хозяином жилого строения в 1807 году становится богатый петербургский купец Конон Борисович Котомин, обративший внимание на объявление в газете «Санкт-Петербургские ведомости» о продаже каменного дома надворного советника барона Бергарда фон Штинда. Считается, что состоятельный купец 1-й гильдии Конон Котомин до 1793 года являлся крепостным князя И.Б. Куракина и был уроженцем Ярославской губернии. Князь дал вольную не только будущему столичному купцу Конону Котомину, его жене Домне Осиповне и их детям – Дмитрию и Евдокии, но и брату Василию с его немалым семейством.

Приехав в Петербург, Конон Котомин первые годы состоял в звании торгующего крестьянина, затем вместе с отпущенными помещиком ярославскими крестьянами сколотил небольшую артель, стал закупать большие партии привезенных в петербургский порт товаров и организовал торговлю ими вразнос, обходя таким образом необходимость уплаты налогов в казну.

Накопив приличный капитал, Конон Борисович наконец-то смог записаться в столичное купечество, первоначально по 3-й гильдии, с получением при этом не только определенных обязанностей, но и прав. По законам тех лет, записываясь в 3-ю гильдию Конон Котомин «объявил по совести» размер своего капитала и заплатил городу 438 рублей – изначальный налог, а в 1812 году он «объявил по совести» свой капитал, позволивший ему записаться уже в 1-ю гильдию столичного купечества, и заплатил в казну за столь высокое свидетельство уже 2612 рублей.

Успешное ведение торговых дел позволило ему в 1807 году не только приобрести солидный дом в 1-й Адмиралтейской части города на Невском проспекте под № 18, но и сразу же приступить к его основательной капитальной перестройке. Ко времени покупки этого строения Котоминым фасады и планировка дома придворного портного Неймана уже не отвечали требованиям нового, XIX столетия и местоположению на главной магистрали столицы, в непосредственной близости от Зимнего дворца.

В Государственном историческом архиве и поныне хранится запись в книге планов Комитета городских строений о том, что 3 июня 1807 года «купец Котомин хочет каменное жилое строение перестроить и надстроить по фасаду четвертым этажом и выдвинуть в линию, как значится на плане красною линию». Из строительных документов тех лет явствует, что капитальная перестройка дома началась лишь в апреле 1812 и к 1814 году все работы в основном завершились, «нижний этаж по проспекту окончен, прочие этажи отделываются и на дворе флигель вчерне». Исследователь творчества зодчего В. П. Стасова Татьяна Евгеньевна Тыжненко в своей книге «Василий Стасов» (1990 г.) упоминает, что «большинство исследователей – В.Я. Курбатов, А.Г. Яцевич, В.А. Таубер и другие не называли до 1950-х годов имени автора перестройки дома.

В 1954 году В.И. Пилявский предложил на основе проведенных исследований свою версию об авторстве зодчего Стасова, поддержанную Г.Г. Гриммом. С тех пор во всех справочниках, монографических изданиях о Ленинграде и путеводителях приводится имя Стасова как строителя здания, хотя до сих пор в архивах и документах не встречается чертежей планов и фасадов этого сооружения, подписанных им».

С 1810 года общее руководство застройкой города частными жилыми домами возложили на архитекторов В.П. Стасова и Л. Руска. Стасов отвечал за урегулирование частной застройки на Васильевском острове и в Адмиралтейской части, что с большей долей уверенности позволяет предполагать его участие в постройке дома Котомина.

Дом петербургского купца Конона Борисовича Котомина причислен к числу наиболее интересных образцов доходного жилого дома периода классицизма. Его главный, парадный фасад длиной восемьдесят метров, обращенный на Невский проспект, строго ограничен размерами участка.

Т.Е. Тыжненко в своей книге приводит детальное описание перестроенного архитектурного объекта с характерными для зодчего В. П. Стасова приемами и деталями его главной фасадной стены с лоджиями-врезками и простым антаблементом без архитрава (нижней балки из трех горизонтальных частей антаблемента, лежащей на капителях колонн). Декор парадного фасада дома Котомина формируют два боковых ризалита в семь осей с лоджиями, охватывающие два нижних этажа. Центральная же часть в семнадцать осей была акцентирована трехчетвертным дорическим портиком в центре. Два нижних этажа отделяются от верхних дорическим антаблементом без архитрава и гладким аттиком с декоративными балясинами над лоджиями. Между верхними этажами проходит рельефная орнаментальная полоска выноса на вертикально вытянутых кронштейнах, разделенных масками горгон и лепными розетками. Оконные проемы не имеют обрамлений. Более торжественно оформлен третий этаж. В роли наличников его окон использованы треугольные фронтонные сандрики на изящных кронштейнах. Дом возвели из кирпича и оштукатурили. Фундамент здания бутовый, ленточный. Цоколь – гранитный. В доме уложены паркетные полы.

Часть фасада дома К.Б. Котомина на углу Невского проспекта и Большой Морской улицы

Внутреннее пространство дома Котомина, ограниченное его фасадами по набережной реки Мойки и Большой Морской улице, делилось поперечными флигелями на два двора.

Строение благополучно простояло без ремонта и каких-либо изменений до 40-х годов XIX столетия, принося хозяину огромный доход, почти 60 000 рублей в год. Котомин с выгодой сдавал в аренду помещения своего дома. В здании, перестроенном в один из первых столичных комфортабельных доходных домов и позже признанным «памятником архитектуры мирового значения», как правило, жили люди с немалым достатком.

Одним из арендаторов помещений в доме Котомина был известный дантист из Берлина Давид Валленштейн, которого активно рекламировала газета «Северная пчела», редактируемая известным журналистом и издателем Фаддеем Венедиктовичем Булгариным. Регулярно публиковавшаяся в «Северной пчеле», реклама являлась своеобразным гонораром Фаддея за услуги зубного врача.

Кстати, соредактор «Северной пчелы» также снимал квартиру в доме Котомина. За санацию своей полости рта «заклятый друг» А.С. Пушкина Фаддей Булгарин расплачивался хвалебными строками о своем персональном зубном враче в издаваемой им популярной столичной газете: «Не оскорбляя столичных зубных врачей ни словом, ни намеком мы рекомендуем зубного врача Давида Валленштейна, живущего у Полицейского моста, в доме Котомина». Реклама оказалась действенной, количество пациентов дантиста Валленштейна, среди которых числились даже члены царской фамилии, увеличивалось, росли и его заработки.