Читать онлайн «Эволюция военного искусства (Том 1)». Страница 8

Заслуги Эпаминонда, как подчеркнул Ксенофонт, заключались не только в том, что он создал на поле сражения весьма важную тактическую идею (по позднейшей терминологии - принцип частной победы), но и в том, что он создал войско, способное ее осуществить, не боявшееся никаких лишений и трудов ни днем, ни ночью, не гнувшееся ни перед какой опасностью и сохранявшее дисциплину даже тогда, когда не хватало продовольствия.

Осадное искусство. Профессиональные вожди открыли путь усовершенствования и в отношении борьбы за укрепленные пункты. В эпоху милиции греки умели применять при атаке обнесенных стенами городов только один способ - блокаду. Они обносили осаждаемый город своей стеной, иногда двойной, игравшей роль циркум и контрвалационных линии (трехлетняя осада Платеи спартанцами в Пелопонесскую войну), как бы замуровывали его, отрезывали от всякого подвоза с суши и моря и ждали, пока голод заставит горожан сдаться. Между тем, на Западе, в Сицилии, в борьбе Карфагена и Сиракуз (уже в 409-405 г. г.) осадная техника - подкопы, осадные башни, стенобитные машины, баллисты и катапульты получила сильное развитие, и в четвертом веке Филипп Македонский заимствовал эту технику от Диониса Старшего, тирана Сиракузского.

Ксенофонт и Сократ. Греческая дисциплина. Одновременно с успехами в практике военного искусства, греки делали успехи и в теории, которую начали преподавать софисты. Первым выдающимся военным писателем явился Ксенофонт{14}; формальной стороне военного дела он уделял относительно мало внимания и в своих исторических трудах, и в учебнике политики и тактики, облеченном в форму исторического романа (Киропедия); но вечные вопросы военной психологии им были поставлены с шириной и глубиной, которые остаются и ныне не превзойденными. Ксенофонт рассматривал военное дело, как искусство, которое ставит требования ко всему человеку, со всеми его способностями. Собственно тактика представляет лишь небольшую часть военного искусства. Полководцу предъявляются огромные требования, удовлетворить которые могут, только прирожденные способности плюс образование. Ксенофонт выдвигает вопросы о глубоком и тонком построении фаланги, о взаимодействии метательного и холодного оружия, о наблюдении за тылом боевого порядка во время боя особыми жандармскими или заградительными частями, которые убивали бы каждого пытающегося бежать с поля сражения, и даже о выделении из фаланги особого резерва. Сравнительное значение холодного и метательного оружия разъяснено им в виде фантастического рассказа о том, как один таксиарх разделил своих людей на две части, одну вооружил палками, а другую - земляными комьями, заставил их подраться и на другой день продолжал состязание, переменив между ними оружие, а затем пригласил их обедать и расспрашивал - какое же оружие лучше. Все ответили единогласно, что палка лучше; правда, при атаке получаешь несколько основательных ударов комьями, но тем приятнее, догнав неприятеля, отыграться палкой на его спине. Отсюда заключение, что холодное оружие - безусловно предпочтительнее. Греки с Александром Македонским покорили Восток. Но с покорением Запада (поход Агафокла против Карфагена 310-307 гг.), предпринятым через 13 лет после смерти Александра Македонского, они не справились и всемирного государства не образовали. Греческая культура не родила твердой военной дисциплины. Дисциплина в греческом войске в милиционный период держалась исключительно на понятии гражданского долга. Понятие об особой военной подсудности у греков отсутствовало. Дисциплинарная власть если и была у афинских полководцев, то, по свидетельству Аристотеля, не применялась. Провинившийся воин-милиционер подлежал наказанию только после окончания войны, даже в, случае чисто воинских преступлений - дезертирства, уклонения от, призыва, трусости, бегства с поля сражения; полководец, вернувшись в Афины, должен был приносить жалобу народному собранию. В спартанской армии привычка к повиновению Приказу внушалась с детства, но и там дисциплина была хороша только относительно. Греческого солдата было невозможно заставить исполнять фортификационные работы, а последние являются хорошим мерилом дисциплины. В сражении под Платеей, несогласный с тактикой спартанского царя Павзания, подчиненный ему спартанский начальник Амамфарет не выполнил боевого приказа. Введение вслед за этим в спартанской армии должностей двух эфоров, полномочных представителей общего собрания спартанцев, которые играли как бы роль комиссаров при командующем армией царе, скорее подорвало, чем усилило спартанскую дисциплину. В сражении при Мантинее два полемарха не выполнили указанного им маневра и за свое неповиновение были наказаны изгнанием, но не тотчас же, а после возвращения домой, гражданской властью.

С переходом к профессиональному солдату, лишенному той политический опоры, которую чувствовал за собой гражданин-милиционер, комплектовавшемуся из подчиненного беднейшего класса и зависимому от жалованья и от пайка, которые он стал получать от интендантства, условия для повышения дисциплины сложились несколько благоприятнее. Однако, прирожденный древним грекам демократический дух представлял неодолимые препятствия для установления дисциплинарной власти начальников. Когда Ксенофонт, при отступлении 10.000 греков, прибегнул к палочным ударам, чтобы заставить отступавших подобрать брошенного раненого товарища, то, несмотря на его огромный авторитет, ему пришлось оправдываться перед собранием солдат. Сам Александр Македонский, без предварительно согласия войска, не мог предать солдата смертной казни. Греческая мысль, в лице Сократа, возлагала на начальника ответственность за недостаточную его авторитетность и видела корни непослушания в том, что сами начальники недостаточно знают военное дело: нужно выбирать стратегами как раз таких лиц, которые, благодаря своему превосходству в знании и умении, умели бы вызвать такое же добровольное послушание своих подчиненных, как учитель гимнастики или регент хора. Основная обязанность начальника - внушать и подчёркивать при всякой возможности, что его единственная забота - счастье и благоденствие его солдат.. Ксенофонт, ученик Сократа, строил дисциплину на доверии солдата к своему вождю, на сознании солдата, что он может преодолеть все опасности похода, добыть себе славу и добычу, сохранить свою жизнь - только благодаря искусству и постоянным заботам о нем вождя. В этом заключается основа цезаристской дисциплины, стремящейся уловить сердца солдат и создать им из полководца их кумира. Но даже Александру Македонскому пришлось серьезно считаться с солдатскими волнениями, клавшими предел его стратегическим дерзаниям, а у меньших греческих полководцев непослушание солдат срывало иногда и наилучше задуманные операции.

Демократический дух Греции сказался в стихах Еврипида, в которых выражается жалоба на то, что слава удавшейся операции выпадает на долю вождя, а не на те войска, которые в действительности ее провели. Сотрудники Александра Македонского напоминали ему неоднократно об этих стихах{15}.

Беспрерывная гражданская война между маленькими греческими кантонами подготовила все элементы крупной военной силы.

На эту сторону обратил внимание еще отец истории, Геродот, заметивший, что греки обязаны своим успехом при отражении нашествия персов в начале V века предшествовавшей борьбе между Афинами и Эгиной, которая дала толчок к постройке большого флота. Когда большая нависшая над всей Грецией беда заставила греков стать единодушными, Греция оказалась в состоянии развить довольно крупные и решительные операции. Дальнейшие полтора века греческих междоусобиц политически еще более ослабили Грецию, но подняли военное искусство на высокую ступень. Грекам нужен был лишь внешний толчок для установления некоторой дисциплины и объединения, чтобы от успешной обороны перейти к наступлению - попытаться завоевать мир, и прежде всею богатый Восток, для эллинской культуры. Этот толчок пришел из Македонии.

Македония представляла полугреческую, полуварварскую крестьянскую страну, сравнительно обширную; крестьян, удаленных подчас на 3-4 перехода, нельзя было созывать в столицу для обучения и сплочения в тактическую единицу. Поэтому первоначально она не представляла особого интереса в военном отношении. В ней сложился особый класс, несший военную службу, - дворяне, образовывавшие нерегулярную конницу, крестьяне же призывались только для нерегулярной службы, как легкая пехота. В общем, военное искусство стояло почти на той же ступени, как и у варварских народов.

Македонская фаланга. Филипп II, царь Македонский (359 - 336 гг.), имея широкие политические замыслы, приступил к формированию серьезной вооруженной силы. Образцом ему служил Эпаминонд; однако, Филипп II не заимствовал слепо чужой образец, а искусно применялся к македонским условиям. Он принял на службу значительное количество греческих наемников, но озаботился, чтобы ядро армии было македонским. Из македонских крестьян он создал македонскую фалангу, несколько отличную от дорийской (спартанской). Дорийская фаланга предназначалась для рукопашной схватки. Вследствие этого, копья греков были сравнительно коротки - около сажени, чтобы ими можно было владеть одной рукой, держа другой щит, и ряды фаланги строились не слишком тесно, чтобы дать каждому бойцу известный простор для действия оружием. Дорийская фаланга, выработанная веками, являлась стройным законченным целым, но требовала сравнительно высокого развития от входивших в нее воинов.