Читать онлайн «БЕЛЫЕ ГЕНЕРАЛЫ». Страница 12

Обозы комплектовались в большой спешке — лошадей и повозки покупали у местного населения с большим трудом и за высокие цены. Крестьяне не хотели брать денежные ассигнации бывших правительств, предпочитая обменивать лошадей, скот, хлеб, фураж за промышленные товары. То есть они предпочитали натуральный обмен.

В казне Добровольческой армии, которой ведал генерал Алексеев, имелось лишь 6 миллионов кредитными билетами и казначейскими обязательствами. Этих средств было явно мало для содержания немногочисленной белой армии. Прибегать к насильственным реквизициям ее командующий запретил. Он думал о будущем и старался сохранить у простых людей порядочный облик добровольцев.

В 12 часов дня 13 февраля в станице Ольгинской состоялось последнее совещание перед тем, как выступить в поход. Присутствовали генералы Корнилов, Алексеев, Деникин, Романовский, Лукомский, Марков, Попов — походный атаман Донского казачьего войска, несколько строевых офицеров, приглашенных командующим.

Корнилов, поддержанный Алексеевым, высказался за поход на Кубань, где рассчитывал получить поддержку от казачества и продолжать борьбу с большевиками в области, хорошо обеспеченной провиантом и путями сообщений.

Генерал Лукомский высказал большие сомнения в правильности выбора походного маршрута: «При походе на Екатеринодар нужно будет два раза переходить железную дорогу — около станций Кагальницкой и Сосыка. Большевики, будучи отлично осведомлены о нашем движении, преградят нам путь и подведут к месту боя бронированные поезда. Трудно будет спасти раненых, которых будет, конечно, много. Начинающаяся распутица при условии, что половина обоза на полозьях, затруднит движение. Заменить выбивающихся из сил лошадей другими будет трудно».

Лукомский поддержал предложение генерала Попова, звавшего добровольцев вместе с белыми донцами уйти в район Зимовников, где можно было перезимовать. Однако Корнилов не согласился: Зимовники не позволяли Добровольческой армии расположиться монолитно, что давало красным войскам возможность уничтожить ее по частям. Командующий оказался непоколебим в выбранном решении: поход на кубанскую столицу Екатеринодар не отменялся.

Остатки казачьих войск генерала Каледина под командой войскового походного атамана П. X. Попова — полторы тысячи человек с пятью пушками и сорока пулеметами — ушли в Сальские степи. Здесь они отдохнут, переменят конский состав, пополнят обозы и вскоре возобновят боевые действия.

Добровольческая армия двинулась на Кубань. Поход получит название «Ледового». В армейских рядах с винтовками и вещевыми мешками за плечами шли два бывших Верховных главнокомандующих русской армии в годы первой мировой войны — генералы от инфантерии Л. Г. Корнилов и М. В. Алексеев. Они шли вперед, утопая в глубоком снегу.

Алексеев незадолго перед этим писал своим близким: «Мы уходим в степи, можем вернуться только, если будет милость Божья, но нужно зажечь светоч, чтобы была хоть одна светлая точка среди охватившей Россию тьмы».

Еще мрачнее было прощальное письмо Лавра Георгиевича Корнилова, где были такие строки: «Больше, вероятно, встретиться не придется». Письмо оказалось пророческим.

От станицы Ольгинской до станицы Егорлыцкой 88 верст. Шли шесть дней. Генерал Корнилов отлично понимал, что при наличном составе армии, со слабой артиллерией и крайне ограниченном количестве боеприпасов решающее значение в бою будут иметь слаженные действия, дисциплинированность полков и батальонов. Поэтому главнокомандующий на всем протяжении марша продолжал заниматься сколачиванием воинских коллективов.

О тех днях генерал А. И. Деникин в «Очерках русской смуты» писал откровенно и правдиво: «... У Хомутовской Корнилов пропускает колонну. Маленькая фигура генерала уверенно и красиво сидит в седле на буланом английском коне. Он здоровается с проходящими частями. Отвечают радостно. Появление Лавра Георгиевича, его вид, его обращение вызывают у всех чувство приподнятости, готовности к жертвам. Корнилова любят, перед ним благоговеют.

В станице Егорлыцкой Добровольческую армию встретили довольно приветливо. Многие семьи проявили заботу о раненых, выделили продовольствие для войск. На полном станичном сборе выступили Алексеев и Корнилов, объяснив положение в России и цели Добровольческой армии.

Егорлыцкая была последней станицей Донской области. Дальше начиналась Ставропольская губерния, занятая частями ушедшей с фронта 39-й пехотной дивизией. Здесь еще не было советской власти, но были местные советы, анархия и ненависть к кадетам. Корнилов потребовал ускорить движение, по возможности избегая боев.

... В Лежанке путь преградил красногвардейский отряд с артиллерией. По команде генерала Маркова офицерский полк развернулся и, не останавливаясь, пошел в атаку, прямо на деревню, опоясанную линиями окопов. Огонь батареи становится беспорядочным, ружейный и пулеметный — все более плотным. Цепи останавливаются и залегают перед болотистой, оттаявшей речкой.

В обход села выдвигается Корниловский полк. За ним с группой всадников устремляется и сам Лавр Георгиевич с развернутым трехцветным флагом. В рядах волнение. Все взоры обращены туда, где виднеется фигура главнокомандующего. Вдоль большой дороги совершенно открыто юнкера подполковника Миончинского подводят орудия прямо к цепи. Наступление, однако, задерживается. Но вот офицерский полк не выдерживает: одна из рот бросается в холодную, липкую грязь речки и переходит вброд на другой берег. По полю бегут в панике люди, мечутся повозки, скачет батарея. Корниловский полк, вышедший к селу с запада через плотину, вместе с офицерским преследует красногвардейцев...»

«1-й Кубанский поход» Добровольческой армии по сути дела был выходом из окружения. В который раз на своем веку генералу Л. Г. Корнилову пришлось выводить войска из окружения, и не в Маньчжурии, не в Венгрии, не в Карпатах — на своей, российской земле.

Корниловская армия вступила на кубанскую землю с боем. Казачий край встретил добровольцев довольно радушно, накормив и напоив. Их все реже встречали открыто враждебно, предоставляя кров и продовольствие. Однако кубанское казачество еще не думало подниматься против большевиков. Станицы с населением в несколько тысяч человек выставляли только по нескольку десятков добровольцев, хотя станичные сходы выражали Корнилову преданность. Только в станице Незамаевской к добровольцам примкнул отряд в полтораста человек.

Однако далеко не все казачьи станицы радушно встречали добровольцев. У Березанской произошел настоящий бой со станичниками, которые решили защищаться от белых. Только артиллерийский огонь и грозно развернувшиеся для атаки цепи пехоты заставили местных казаков оставить позиции и разойтись по домам.

Первые 250 верст пути Добровольческая армия, легко сбивая на пути красногвардейские заслоны, прошла без особых трудностей. Но в Кубанском военно-революционном комитете уже поняли всю опасность похода корниловских войск в направлении на Екатеринодар. Красные военачальники бывший хорунжий А. Автономов и бывший есаул И. Сорокин собирают вокруг себя значительные силы и двигаются на кубанскую столицу город Екатеринодар.

Теперь Добровольческой армии уже почти невозможно уклоняться от боевых столкновений с противником, имевшим огромный перевес в численности войск, коннице, артиллерии и боевых припасах. Белые могли пополнить свои запасы патронов и снарядов только в случае захвата складов, расположенных вдоль железнодорожной магистрали Тихорецкая — Екатеринодар.

Начались почти беспрерывные бои. 2 марта главные силы Добровольческой армии двинулись на станицу Журавскую. Корниловский полк с боем берет станцию Выселки, но на ночлег войска располагаются в станице. Красные вновь занимают Выселки. Корнилов приказывает Партизанскому полку генерала Багаевского с батареей в два орудия ночной атакой отбить железнодорожную станцию.

Богаевский отложил наступление на Выселки до утра, поскольку ночь была темная и холодная. Это обошлось добровольцам очень дорого, поскольку красногвардейцы успели хорошо подготовиться к их встрече. Колонна Партизанского полка, когда рассвет чуть забрезжил, двинулась к Выселкам. Под редким огнем своей артиллерии добровольцы развернулись в цепь и двинулись на станцию. Вдруг длинный гребень холмов, примыкавших к железнодорожному полотну, ожил и брызнул огнем пулеметов и винтовок. Во фланг и тыл ударила артиллерия красных. Цепи белогвардейцев залегли и стали отходить назад, оставив на поле много убитых.

Видя, что одному Партизанскому полку станцию не взять, Корнилов посылает ему в помощь офицерский полк генерала Маркова и батальон корниловцев. Партизаны вновь поднимаются в атаку и противник выбивается из Выселок. После боя командующий объезжает войска и благодарит их за одержанную победу.