Читать онлайн «Перемирие между СССР и Третьим Рейхом, или «Мценская инициатива» Сталина». Страница 25

Нападение Германии на Польшу создавало реальную угрозу для нашей страны. Поощряемый Западом, немецкий вермахт мог и не остановиться на восточных границах Польши и пересечь их. А с учетом данных разведки о секретных переговорах англичан с немцами поддержки извне Стране Советов ждать не приходилось.

Что предшествовало этому трагическому событию? Были ли попытки предупредить германскую агрессию усилиями коллективных сил в Европе?

Начало 1939 года. Советской стороне стало известно, что Гитлер подписал документ под кодовым названием «Вайс», содержащий план и сроки нападения на Польшу.

Перед лицом этой угрозы в марте 1939 года советское правительство предложило Англии выступить с совместной инициативой созыва конференции заинтересованных государств – СССР, Англии, Франции, Румынии, Польши, Турции – для разработки мер коллективного отпора агрессору. Англичане выступили против, назвав конференцию преждевременной, но посоветовали советской стороне «взять на себя односторонние обязательства по оказании помощи» одному из своих европейских соседей в случае агрессии.

Март 1939 года. Партийное руководство и правительство СССР констатировало: «новая империалистическая война за передел мира стала фактом», хотя и «не стала еще всеобщей, мировой войной». В те дни И. В. Сталин противопоставил «неагрессивные демократические государства» «агрессорам» и упрекнул их за отказ от идеи коллективной безопасности. Он подчеркнул, что расплачиваться за развязывание агрессии придется в первую очередь Англии и Франции.

Апрель 1939 года. Советское правительство выступило с новой инициативой. Оно предложило правительствам Англии и Франции заключить между тремя державами равноправные договоры о взаимопомощи.

Предложение не встретило поддержки, и западные страны упорно уклонялись от обязательств помощи СССР в случае агрессии против него и его соседей. Все говорило о том, что действия Запада были направлены на желание столкнуть Германию и СССР один на один. Сообщения разведки это подтверждали.

Началась «Странная война». И, как говорит русская пословица, посеявший ветер пожнет бурю, ибо гитлеровский вермахт разгромил Францию, нанес поражение англичанам под Дюнкерком, стремительно оккупировал Данию, Бельгию, Голландию, Норвегию, затем – балканские страны.

Практически вся Европа оказалась под фашистским сапогом…

Характерно, что ни одна разведка мира подлинный текст «плана Барбаросса» добыть не смогла (их было всего девять экземпляров, причем только три оказались в руках командующих видов вооруженных сил, остальные шесть были обнаружены в бункере Гитлера). Нашей разведке удалось получить основное его содержание уже в период разработки в октябре 1940 года. План был подписан Гитлером лишь в декабре того же года.

Точная дата нападения была известна к 21 июня из резидентур в Берлине и Токио, из Франции, Швейцарии и ряда других наших загранразведточек.

В условиях дезинформационной кампании, развязанной Германией с целью скрыть истинные военно-политические намерения в отношении СССР – передислокацию войск, ультиматум, внезапное нападение, – советское правительство располагало доказательствами провокационного поведения германской стороны в канун вторжения на нашу территорию и рассматривала Третий рейх в качестве безусловного агрессора.

С учетом этой достоверной информацией советскому правительству и военному командованию удалось избежать участи вести войну с Гитлером один на один, то есть без поддержки в этой войне со стороны сил коалиции в лице Англии и США.

Такова была политическая обстановка и оперативные условия в предвоенные годы, месяцы и дни, в которых пришлось работать советской дипломатии и разведке. Отсюда вытекали важнейшие задачи работы по обеспечению руководства страны информацией о развитии событий в сфере международных отношений.

В частности, расчет советской стороны строился на том факте, что среди населения западных стран были те, кто с интересом, а порой и с сочувствием наблюдал за ходом невиданного в истории человечества эксперимента – попыткой построить общество социальной справедливости.

И тому были предпосылки: программы экономического развития СССР, трудовой энтузиазм и оптимизм советских людей особенно привлекательно выглядели на фоне падения производства, безработицы и бесперспективности, охватившей капиталистические страны в годы экономического кризиса.

К середине тридцатых годов на Западе усилились антифашистские настроения. На Красную Россию смотрели с надеждой, как на силу, способную противостоять фашизму и агрессии. Причем так думали не только простые люди, но и представители высших кругов общества, демократическая интеллигенция.

Именно на этих людей – граждан или подданных, но патриотически настроенных, – опиралась Советская Россия. Причем по политическим или идейным соображениям, прежде всего с целью помочь проводимой Советским Союзом политике коллективной безопасности в Европе.

Сходную со многими антифашистами и сторонниками государства нового типа в лице СССР позицию разделял и Ким Филби, один из представителей английских высших кругов, так объяснявший мотивы своего сотрудничества с советской разведкой:

«Я чувствовал, что мои идеалы и убеждения, мои симпатии и желания на стороне тех, кто борется за лучшее будущее человечества. В моей Англии, на моей родине, я тоже видел людей, ищущих правду, борющихся за нее.

Я мучительно искал средства быть полезным новому обществу. А форму этой борьбы я нашел в своей работе в советской разведке. Я считал и продолжаю считать, что этим я служил и моему английскому народу».

Неизбежность нападения Гитлера на СССР, которая чувствовалась и виделась нашей и другими разведками, в мировой прессе не очень-то проглядывалась.

Гитлеру удалась глобальная дезинформация. Он заставил думать, что основные военные действия в 1941 году продолжатся против Англии, в Средиземном море, на Ближнем Востоке.

Когда Германия стала перебрасывать свои войска к советским границам, с июля 1940 по июнь 1941 года разведка направила в ЦК ВКП(б), СНК и НКО более 120 детальных сообщений, касающихся вопросов непосредственных военных приготовлений к нападению на СССР. В эту работу включились все резидентуры. К маю 1941 года советское командование располагало точным количеством дивизий и местами их дислокации, даже расположением отдельных штабов частей, огневых артиллерийских позиций…

Военная стратегия и тактика предусматривают несколько значений в крупных военных приготовлениях, в частности для подготовки к удару и для устрашения противника с целью его принуждения к уступкам еще до военных действий либо не прибегая к ним. Скрыть такие приготовления невозможно. Но истинное их предназначение маскируется стратегической дезинформацией, в которой тайной из тайн является то, что стоит за этими приготовлениями: подготовка к удару, военный шантаж или обман?

Хорошо отлаженная машина немецких спецслужб была брошена на маскировку истинных целей военных приготовлений всех операций, проведенных Германией в период развертывания Второй мировой войны, в том числе и у наших границ.

В отношении советского руководства германской стороне удалось осуществить комплекс мероприятий по стратегической дезинформации.

Особенностью проведения большинства немецких дезинформационных акций было то, что значительная часть дезинформации распространялась среди немецких чиновников внутри германских ведомств, в том числе военных. Под такую дезинформацию подпадали самые надежные и информированные источники советской разведки, находящиеся в самой гуще лиц, подготавливающих войну. Но они не имели доступа к документам, которыми в рейхе располагал крайне узкий круг лиц. А ведь достоверность – это в первую очередь документальные сведения.

Гитлеровским правительством был осуществлен в отношении советского руководства скоординированный дезинформационный демарш. Ранее немцы провели серию таких же акций в отношении Англии (операция Морской лев»), на Балканах (операция «Марита»), в Африке (операция «Зонненблюм»).

В отношении СССР Германия проводила «игру на нервах» – давление на СССР с целью заставить нашу страну рассмотреть ультиматум о присоединении к «оси Берлин – Рим – Токио».

Опасения провокационных действий Германии в определенной степени сковали политическую волю советского правительства: упреждающий удар по немецким войскам нанесен не был. Казалось бы, такой удар на первых порах сохранил бы жизни тысяч советских солдат, спас бы много техники, повернул бы в иное русло начало войны. Но… такой шаг оставил бы нашу страну в одиночестве перед коалицией государств, которые рассматривали бы в этом случае Советский Союз как агрессора (наша разведка предупреждала о таком развитии ситуации – Англия ждала такого момента, чтобы договориться с Гитлером о мире).