Читать онлайн «Греция и Рим. Эволюция военного искусства на протяжении 12 веков». Страница 31

Доспехи и вооружение

Как уже говорилось, македонские фалангиты были вооружены длинными пиками-сариссами, которые, по словам Полибия, были в 14 локтей (ок. 6,3 м) длиной. Эта цифра отнюдь не является такой уж немыслимой, как хотят представить ее некоторые комментаторы. В средние века швейцарцы пользовались пиками длиной в пять с половиной метров, а в лондонском Тауэре выставлены образцы, достигающие 5,75 м. Полибий сообщает, что сарисса была тяжелее со стороны, противоположной острию (это может означать наличие там тяжелого подтока). Далее он объясняет, как именно ее держали. Передней, левой, рукой брались за сариссу примерно в четырех локтях (1,8 м) от пятки, а правая рука ложилась где-то на 75 см ближе к ней. Это означает, что примерно 10 локтей (4,5 м) пики были выставлены впереди человека. Каждый человек в ряду находился на расстоянии трех футов (90 см) от впереди стоящего. Тогда при наступлении пики первых пяти рядов были выставлены впереди первого ряда. Полибий указывает, что расстояние между каждой линией наконечников составляло два локтя. Одиннадцать задних рядов не выставляли свои пики вперед — вместо этого они слегка наклоняли их, дабы ослабить силу летящих в них метательных снарядов, и одновременно использовали вес своего тела для того, чтобы усилить натиск передних рядов. Фалангу можно было построить открытым порядком — тогда на каждого в ряду приходилось по два шага, сомкнутым порядком — тогда на каждого приходилось по шагу, либо тесным щитовым строем, где на каждого было только по полшага. В Индии, когда фаланге Александра пришлось столкнуться со слонами царя Пора, македонцы построились именно так, сомкнув щиты. Несли пики поднятыми вверх, но по приказу наступать их приводили в горизонтальное положение — и фаланга шла в атаку. Среди оружия, найденного в могиле Филиппа II в Вергине, в Греции, было обнаружено копье. Тяжелый подток весил 1,07 кг, а легкий наконечник — всего 0,097 кг. При древке в 5,9 м длиной, диаметр которого варьируется от 17 мм у острия до 40 мм в месте хвата, точка баланса приходится практически точно на то место, которое указал для передней руки Полибий. Македонские гоплиты имели при себе и меч, но пользовались им только в том случае, когда ломалась пика. В употреблении все еще находился классический гоплитский меч, но наибольшей популярностью пользовался в то время копис (kopis) — оружие с искривленным клинком с односторонней заточкой. Экземпляр такого оружия, длиной в 72 см, находится в Афинском археологическом музее. В комплект снаряжения фалангита входил небольшой круглый щит-аспис (aspis), который, по словам Асклепиодота, был сделан из бронзы, являлся только слегка выпуклым и имел около 8 ладоней (т.е. 60 см) в диаметре. Как и все, что имеет отношение к македонской фаланге, этот щит стал причиной множества споров. В Пергаме, в Турции, были обнаружены остатки македонского щита. Они состояли из бронзовой обшивки (65—67 см в диаметре) и обрывков пергамента, который служил прокладкой между деревом и бронзой. От ручки не уцелело ничего. Лицевая часть прикреплялась к деревянной основе при помощи четырех прямоугольных шипов и чуть более сотни прорезей, которые были сделаны по краю так, чтобы затем загнуть металл внутрь. Плутарх, описывая македонцев в битве при Пидне (168 г. до н.э.), сообщает, что щиты их были подвешены на левом плече. Получив приказ выступать, македонцы выставили их перед собой. Это замечание предоставило некоторым комментаторам возможность предположить, что у щита совсем не было ручки. Изображения македонского щита показывают, что у него практически не было кромки, то есть той самой широкой кромки с внутренней стороны, которая представляет собой характерную особенность аргивского щита. Этот новый тип вошел в употребление потому, что при наличии аргивского щита невозможно было пользоваться копьем, которое необходимо держать двумя руками. Дело в том, что левая рука, к предплечью которой крепился щит, не смогла бы дотянуться до древка копья. Видимо, по этой же причине Асклепиодот говорит, что щит не должен быть слишком выпуклым. Памятник, установленный в Дельфах в честь победы Эмилия Павла, позволяет рассмотреть такой щит изнутри. Скоба и ручка у него выполнены по образцу аргивского щита. Несколько лет назад автор данного исследования сделал копию такого щита с бронзовой лицевой частью, аналогичной той, что была у щита, найденного в Пергаме. Весил такой щит около 5 кг. Опыты показали, что им можно с большой эффективностью пользоваться при наличии одной только скобы, контролируя при этом угол наклона при помощи переброшенного через шею ремня. При переноске аргивского щита внутренняя часть кромки удобно ложится на левое плечо и снимает с него нагрузку. В македонском щите ее нет, и именно это привело к тому, что стал необходимым несущий нашейный ремень. Он же мог принимать на себя и значительную часть веса огромной пики. Ручкой могли пользоваться, если щит был необходим вне фаланги, без сариссы. Имеющиеся изображения подобного щита позволяют предположить, что его внешняя сторона была обычно украшена чеканным рисунком. Она могла быть покрыта оловом в случае, если речь шла об отряде «серебряных щитов» — так же, как делали это с римскими доспехами и оружием. На стенах гробницы Лизона и Калликла, что была недавно найдена в Македонии, есть изображения двух щитов. Один из них бронзовый или позолоченный, а другой украшен царскими знаками Македонии. Тот, кто носил подобный щит, мог быть членом агемы — отряда гипаспистов, которые служили телохранителями царя, — или служить в царской иле в коннице гетайров. Арриан часто упоминает в своем жизнеописании Александра Македонского легковооруженных воинов, которые составляли часть фаланги. Из контекста ясно, что он имеет в виду не гипаспистов, а пеших «товарищей». Полибий, рассказывая о фаланге Ганнибала, также упоминает отряды воинов с пиками, называя их легковооруженными. Поскольку какие бы то ни было дальнейшие комментарии по этому поводу у него отсутствуют, приходится предположить, что наличие таких отрядов было делом обычным. Амфиполисская надпись перечисляет шкалу штрафов, которые накладывались на македонского фалангита за утрату различных вещей из состава его экипировки. Панцирь обычного воина, занимавшего обычное место в ряду, назывался котфиб (cotthybos), в то время как у стоящего в первом ряду или у командира он именуется торакс или гемиторакс (thorax, hemithorax). Можно довольно легко определить, что котфиб был льняным панцирем, в то время как торакс и гемиторакс, возможно, имели на себе металлические пластины. Разница становится особенно очевидной, когда мы узнаем, что командиров наказывали двойным штрафом по сравнению с простыми воинами. Вывод, который можно сделать на основании этого, состоит в том, что передние ряды фаланги имели более тяжелые доспехи, чем последующие. Возможно, что у задних рядов доспехов не было совсем. В амфиполисском тексте есть упоминания о поножах, шлемах и панцирях, но это не означает, что их имели все. В любом случае непохоже, например, чтобы воины в рядах, следующих за первыми пятью, нуждались в поножах. Рисунки и скульптурные изображения, относящиеся к тому периоду — как греческие, так и этрусские, — показывают наличие разнообразных типов доспехов. Помимо классического льняного панциря, на позднеэтрусских скульптурах можно обнаружить комбинированные. Там же мы можем увидеть большое количество льняных панцирей, покрытых металлическими чешуйками или находящими друг на друга прямоугольными металлическими пластинками. Самая известная из таких статуй — изображение Марса из Тоди, что находится сейчас в Ватикане. На фризе, установленном в честь победы в храме Афины в Пергаме, в западной Турции, мы обнаруживаем изображения длинного анатомического панциря, более короткого панциря, который и мог быть тем самым гемитораксом из амфиполисской надписи, и часть изображения изукрашенного панциря, похожего на льняной. Последний, однако, мог оказаться и железным — как тот, что нашли в Вергине. На этом же фризе можно увидеть и кельтскую кольчугу. В рассказе о римской армии своего времени Полибий отмечает, что состоятельные римляне носили кольчуги. Поскольку он не объясняет этого слова, а просто констатирует факт, можно предположить, что кольчугу носили тогда и греки. По-прежнему оставался популярным фракийский шлем, изображения которого встречаются на пергамских рельефах. Там же показано несколько типов высоких шлемов. Возможно, они появились как средство защиты от кельтских мечей, удары которых были в основном рубящими. В шлеме такого типа прокладка между шлемом и макушкой головы занимала очень много места. Такие шлемы распространились именно в это время — период самого агрессивного кельтского вторжения.

На первый взгляд кажется, что состав позднеэллинистической армии не слишком изменился со времен Александра. В македонской армии Антигона Досона и Филиппа V все еще были гипасписты, пельтасты, пращники и лучники, в функции которых входила поддержка фаланги. Однако создается впечатление, что теперь они не всегда исполняли те же задачи, что и в более ранний период. Гипасписты теперь относятся к разряду воинов царской ставки, предназначенных для выполнения особых поручений, и к агеме — телохранителям царя. Амфиполисский устав говорит, что их шатры возводятся непосредственно после шатров царя и его приближенных. Полностью изменились пельтасты Филипповой армии. При Киноскефале они выстроились бок о бок с фалангой и даже удвоили ее глубину. Следует, видимо, согласиться с предположением Уолбэнка относительно того, что эти пельтасты были на самом деле гипаспистами. Невозможно сказать наверняка, были ли у них копья или пики, так как в этом вопросе источники противоречат друг другу. Ливии назвал таких пельтастов кетратами — Цезарь называл этим словом легковооруженные испанские войска. Если Харманд прав, то именно их — воинов в легких доспехах с круглыми щитами — мы видим на рельефах из Осуны в Испании. В 219 г. до н.э. у Филиппа было пять тысяч таких пельтастов. Самым важным изменением, которое произошло в армии со времен Александpa Македонского, стал перенос акцента с конницы на пехоту. В армии Александра пропорция между всадниками и пешими воинами составляла примерно 1:6, а в позднемакедонской армии — 1:20. Этому не следует слишком уж удивляться — в битве при Херонее в 338 г. до н.э. пропорция была 1:15. Для высокого количества конницы в армии Александра существовала весомая причина — мобильность его армии стала ключом к завоеванию Персии. Хорошо известно, что у персов не было ничего, равного греческой пехоте, но фаланга могла разгромить лишь тех, кого могла догнать. Битву при Херонее выиграла для Филиппа его фаланга, но именно ему обязана своей перестройкой и увеличением числа македонская конница. Причина этого одна — планируемый поход на Персию, где коннице могли быть предоставлены большие возможности. Хотя в Азии всадники продолжали играть существенную роль еще на протяжении ста лет, в Европе фаланга сражалась с фалангой, и конница вновь заняла место вспомогательных войск уже вскоре после смерти Александра. Фалангу македонского типа взяли на вооружение Эпир и все старые города-государства, а поскольку от нее зависел исход сражения, появилась тенденция делать ее все более тяжелой и менее маневренной. Старые названия отрядов армии Александра все еще встречались в Сирии и Египте в конце III — начале II вв. до н.э. Как и следовало ожидать, у Антиоха и у Птолемея были собственная агема и царская ила в коннице. Полибий также упоминает и гипаспистов, но были ли они на самом деле, сказать затруднительно. У Антиоха был отряд агриан, который, должно быть, был набран с северных рубежей Македонии. Несомненно, что они просто оставили себе название существовавшей прежде боевой единицы. После смерти Александра отряд ветеранов с «серебряными щитами» оказался под командованием Эвмения, а по его смерти они отошли к Антигону. Здесь след аргираспидов теряется. Выжить они могли, только если были постоянным отрядом, в котором служили ветераны, переходившие туда из других подразделений. В противном случае аргираспиды просто вымерли. Сотню лет спустя Антиох, потомок Селевка, который сместил Антигона, имел отряд в десять тысяч воинов, «вооруженных по македонскому обычаю». У большинства из них были «серебряные щиты». Они не входили в состав его двадцатитысячной фаланги, и у нас возникает большое искушение предположить, что это были гипасписты. Разумеется, в армии Антиоха были гипасписты, так же как была у него и агема, которая упоминается при осаде Сард.