Читать онлайн «Босэан. Тайна тамплиеров». Страница 19

Папа Иннокентий III хотел натравить тамплиеров на ненавистного Фридриха Барбароссу, потерпел неудачу и успокоился.

Орден Святого Доминика, прежде чем стать худшим врагом, решил вначале «направлять» Тампль, а затем действовать с его помощью. Грувель пишет в «Исторических мемуарах об ордене Тампль»: «Крайне любопытно: в свое время тамплиеры и доминиканцы даже дружили. В 1143 году генеральный капитул Святого Доминика утвердил следующее положение: всякий раз, как доминиканец исповедует умирающего, то способствует составлению завещания в пользу тамплиеров. Подобное бескорыстие повышало репутацию доминиканцев среди аристократов. Впоследствии они предавали, продавали, пытали и сжигали своих друзей, руководствуясь, надо полагать, иными интересами».

Когда роль друзей и наставников доминиканцам не удалась, создали они военный орден «Радостных братьев» (Gaudens). Случилось сие в 1209 году во время Крестового похода Симона де Монфора на альбигойцев. «Радостные», полностью послушные доминиканцам, мелькали в процессе и затем урвали приличный фрагмент имущества тамплиеров.

Филипп Красивый пребывал в тех же мыслях. Восточная армия тамплиеров, возвращенная на Запад, могла очень даже пригодиться в его великих планах.

Сначала король опробовал дальний прицел. По приезде Жака де Моле король встретил его более чем ласково и предложил одного из своих сыновей в армию Тампля, полагая, что благодаря столь высокому происхождению этот сын довольно скоро станет Великим магистром.

Жак де Моле отказался вежливо, но твердо.

Филипп изменил маневр, рекомендовал папе объединить тамплиеров и госпитальеров под началом одного из своих сыновей. Когда папа в 1305 году спросил мнения Великого магистра, Жак де Моле не очень убедительно сослался на преждевременность подобного шага.

Когда хитрости не удались, Филипп решился на открытую агрессию. Прежде всего, необходима поддержка Рима — папа еще оставался авторитетом для тамплиеров. Король добился избрания угодного ему папы — Бертрана де Го — и взялся за «общественное мнение», поначалу повторяя разнообразные мерзости Фридриха II Гогенштауфена. Затем в тайне и тишине подготовил (или ему подготовили) свидетелей еретических аморальностей тамплиеров.

Свидетелей навербовали из числа братьев, исключенных из Тампля за те или иные проступки и за приверженность ереси катаров, — среди братьев было несколько альбигойцев.

Несколько слов об этой известной истории.

14 сентября 1307 года король Филипп Красивый отдал приказ арестовать всех тамплиеров королевства «в виду предварительной и тщательной анкеты, необходимость коей была вызвана публичным возмущением». И далее: «В связи с таким делом, брат наш во Христе, Гийом де Пари, инквизитор по еретическим перверсиям, воззвал к нашей властной руке». И далее: необходимо арестовать «всех без исключения братьев, держать пленниками, удержать имущество движимое и недвижимое».

Потом, следуя инструкции, «призвать эмиссаров инквизитора, дабы экзаменовать истину досконально и с помощью пытки, если потребуется. Арестованных предупредить: они должны признаться в преступлениях своих либо приготовиться к смерти».

Вот в чем должно признаться: «в обетах и обещаниях при вступлении в орден; в отречении от Господа Нашего Иисуса Христа и плевании на крест; в раздаче непристойных поцелуев; в привлечении к содомии и адорации идолов».

«Эмиссарам надлежит посылать королю, сколь возможно спешно, заверенные печатью копии допросов тех, кто признал упомянутые обвинения, особенно же отречение от Господа Нашего Иисуса Христа».

Тех, кто признал, бросали в темницы, упорствующих убивали. Отрицать что-либо, по сути, новое преступление.

Мы еще вернемся к обвинителям и результатам допросов. Сейчас несколько слов о короле.

Некоторым историкам Филипп Красивый по душе — принципиальный, добропорядочный католик. Вот каков католик сей: отлученный от Церкви, он приказал слугам избить папу, затем арестовать; выборы другого, угодного ему, папы он попросту купил. Крови тамплиеров этот верный сын Церкви взалкал по резонам сугубо личным: деньги, злоба, мстительность; деньги прежде всего.

О Ногаре, который вел дело Тампля для короля, папа Бонифаций сказал: «патарин и сын патарина», то есть еретик-катар. Ему что папу оскорбить, что уничтожить католический орден — все едино.

Однако задуманный процесс есть религиозный процесс — здесь нужны специалисты по религиозному праву. Такое по плечу только Гийому Парижскому.

Итак, Гийом де Пари из ордена Святого Доминика. Великий инквизитор Франции после 1303 года, духовник короля после 1305 года.

Тучи над тамплиерами собираются с 1305 года. Всяких сортов подозрения и «достоверные слухи» передаются Хайме II, королю Арагонскому — ему предлагают стать выразителем общего негодования, он уклоняется от подобной чести.

Ногаре ищет и находит свидетелей обвинения, правда, у него самого не все в порядке, ибо он отлучен от Церкви как еретик, и Гийом Парижский в любой момент может натравить на него «псов господних», как впоследствии назовут агентов инквизиции. Между пинком и похлебкой Ногаре натурально выбирает похлебку: приказ об аресте тамплиеров подписан 13 сентября, через десять дней Ногаре назначают канцлером. Отлучение, понятно, снимают.

Инквизиции всегда хотелось единолично блюсти чистоту веры и единолично пасти стадо христово. Орден Тампля отличался строптивостью — орден Тампля подлежит уничтожению.

Донос и клевета — все процессы инквизиции начинались так, — процесс тамплиеров не исключение.

Клевета — оружие непобедимое, сопротивление бесполезно. Искусная доза клеветы отравляет любую славу, размывает любую репутацию.

Если тамплиеров далеко не всегда любили, то уважали всегда, — значит, надо посеять сомнение в их военной доблести. Святая земля потеряна только по их вине — из-за предательского соглашения с мусульманами…

На Западе почти ничего о мусульманах не знали, знали только, что они от дьявольского корня. Тамплиеры, отрицающие Иисуса Христа, их прямая родня. Это колдуны. Эвокация идолов дает им силу. Черные коты так и шастают по их капеллам.

Народ лихорадит от колдунов. Здесь полное взаимопонимание: колдунов надобно бросать в подземелья, потом сжигать.

Чем дальше, тем кошмарней — содомия! Именно для французов содомия почему-то особенно мерзостна.

Сеньорам, намертво привязанным к своему добру, стоит сказать: тамплиеры денно и нощно думают завладеть вашими землями, не брезгуют ничем, даже клятвопреступлением.

С духовенством совсем просто, следует только намекнуть: дигнитарии Тампля, даже светские, покушаются на ваши прерогативы, претендуют на право исповеди и даже отпущения, и главное: их капелланы — еретики, поскольку пропускают в чтении мессы слова консекрации.

Мимоходом лягнув обвиняемых за нарушение обета целомудрия — за что даже у кота жалко отнять молоко, — обвинение взлетело на высокой ноте: они жарили своих новорожденных, жир употребляя как мирру для поганых идолов.

Все прошло без помех. На таких «основаниях» строился процесс.

Таковы, кстати говоря, основания всех процессов, которыми инквизиция несколько веков терроризировала Запад.

Но кто взялся распространять эту клевету? Кто же еще, кроме бродячих проповедников Святого Доминика? Об этом говорит согласованность тематики и благородного негодования. Потом такая практика войдет в обычай у доминиканцев.

За всем этим скрывался вдохновитель. Теолог, разумеется, вполне искушенный в подобных процессах, который сумел закрыть защите все ходы и выходы. В документах имя обозначено: Гийом де Пари, Великий инквизитор Франции, духовник короля.

Для блага короля и государства.

Итак, арестовали.

Удивляются, почему они так просто дали себя арестовать.

Вероятно, захватили врасплох.

Но до какой степени?

Странно, денег нашли очень мало, и всего в нескольких командорствах. Еще более странно: пропали священные сосуды — королевский офицер Пласьян заявил даже, что тамплиеры их продали.

Ерунда, конечно, однако спрятать могли.

Выходит, их предупредили.

Говорят, вереница подозрительных сенных возов покидала парижский «дом» накануне ареста.

Поразмыслим.

Чтобы приказ об аресте исполнить в один день, надо примерно месяц готовиться — разослать копии провинциальным прево и т. д. Несмотря на несомненность печатей на письмах, вряд ли все копиисты или гонцы проявили необходимую скромность, особенно в Аквитании или Бретани.

Можно также предположить, что, кроме посланий официально запечатанных, кое-кто так или иначе шепнул на ушко «своим» из монастырской братии, в общем, можно что угодно предположить.