Читать онлайн «Гарем. История, традиции, тайны». Страница 37

При изучении турецкого костюма необходимо помнить, что сразу несколько факторов сыграли роль в том, что разнообразие великолепных одежд — от алых с золотом костюмов моряков до парчи и собольих шуб знати — было столь велико.

Орхан, один из ранних султанов, посвящал много внимания достижению единообразия в покрое и цвете одежды, а также формам тюрбанов; со временем костюм стал отличительной характеристикой правящего класса, а у покоренных турками народов и знаком лояльности победителям. Постепенно костюм становился все затейливее, а с расширением Оттоманской империи, когда появились новые должности, потребовалось и одеть этих чиновников по-новому. После покорения Константинополя были практически полностью скопированы многие костюмы византийцев — так известные своей любовью к пышности и помпезности турки нашли новый источник заимствований.

Ко времени Сулеймана одежда уже не была просто вопросом обычаев и традиций — она стала законом. В «Законе о церемониях» были изложены все требования к цвету, покрою, виду материала, длине и ширине халатов и тюрбанов. Порядок ношения одежды в соответствии с занимаемым положением и в каждом конкретном случае тоже определялся законом.

Историю Константинополя называют «костюмной драмой», и, безусловно, это не преувеличение — ведь речь идет о стране, где правила, связанные с одеждой, и придворный этикет определялись как установления императора. Профессор А.Г. Либье пишет: «Все классы, на которые делились обслуга дворца султана и придворные, все высокие государственные чиновники, все самостоятельные войсковые подразделения действующей армии отличались друг от друга одеждой или головным убором, а то и обоими сразу. Каждая группа и каждый человек в каждой группе имел свое определенное место в каждом церемониале и в каждой процессии».

Церемонии были весьма многочисленными и различались в зависимости от повода: это мог быть прием иностранного посла, одна из трапез Байрама, выступление в поход флота и армии или же обрезание наследника султана. Каждое из этих событий давало возможность устроить демонстрацию костюмов — одно из самых великолепных зрелищ. Приблизительное представление об этом дает офорт А. Меллинга с изображением следования султана в мечеть в праздник Байрам, однако это не могло сравниться с более важными церемониями, сопровождавшими события частной жизни султана, например, по случаю обрезания наследника трона. Во всех этих торжествах с демонстрациями нарядов женщины не принимали практически никакого участия. Их не должен был видеть ни один мужчина, кроме мужа! Однако время показало, что покрой и правила ношения женской одежды очень способствовали их тайным свиданиям с любовниками. Муж не смог бы узнать свою жену на улице, а прилюдно дотронуться до женщины или заговорить с ней было просто немыслимо. Ее покрывало и накидка были такими же священными, как двери гарема. Так что закон в отношении одежды женщин тоже существовал и соблюдался. В Серале правила ношения одежды выполнялись столь же неукоснительно. Наступление нового сезона требовало полной смены гардероба, и султан никогда не видел ни одну из обитательниц гарема в одном и том же одеянии дважды. Естественно, больше всего внимания женщины уделяли уличному платью, например когда они отправлялись на прогулку вверх по Босфору или — при менее строгих султанах — за покупками. Представьте себе, насколько было трудно получить хоть какую-то информацию о том, что женщины носили дома, если даже в самом Серале их видели только евнухи! Поэтому путешественникам приходилось рассчитывать лишь на то, о чем случайно расскажет дружественно настроенный евнух — либо сам, либо передаст через кого-то из работников Сераля, — ведь, в конце концов, табу была женщина, а не ее платье. Еще одним возможным источником информации были торговцы одеждой — как новой, так и ношеной. А на рынке у еврейки, поставлявшей в Сераль всякие безделушки, ленты и кружева, можно было получить самые разные сведения, в том числе и скандального характера.

Поскольку у итальянцев были многочисленные деловые контакты с турками, то они были лучше осведомлены об их жизни. Самое раннее описание, которое мне удалось найти, принадлежит перу Бассано да Зары (ок. 1540 г.), самый ранний рисунок выполнил Николас де Николаи (1551). Бассано рассказывает главным образом об уличном платье, что вполне понятно, а также о косметике и средствах для удаления волос для женщин. Некоторые встречающиеся в тексте слова нельзя найти в словарях, поэтому они требуют пояснений.

«В Турции женщины — будь то христианки, турчанки или еврейки — очень любят шелковую одежду. Они носят халаты до пола, похожие на мужские. Они носят закрытые ботинки, туго охватывающие лодыжку. Все носят брюки; сорочки шьют из очень тонкого полотна или муслина, натурального цвета или окрашенных в красный, желтый или синий. Они обожают черный цвет волос, и, если женщина не имеет его от природы, она добивается его искусственными средствами. Блондинки и седые используют краску, которой красят хвосты лошадям. Она называется хной. Ею же красят ногти, иногда всю кисть и ступни ног; некоторые красят лобок и живот на четыре пальца над ним. Для этого они удаляют с тела все волосы — у них считается грехом иметь волосы в интимных местах. Волосы на голове женщины украшают ленточками, свисающими ниже плеч. Когда они закрывают волосы, то покрывают голову цветным шарфом из тонкого шелка с небольшой бахромой в уголках. Кроме того, надевают на голову маленькую, плотно сидящую круглую шапочку; она украшена шелковой или другой вышивкой. Многие носят шапочки из бархата или парчи, к шапочке прикрепляют упоминавшийся выше шарф. Я видел, что некоторые женщины прикрепляют шарф к маленькой белой шапочке, а сверху надевают еще одну, шелковую шапочку. Она размером не больше половины ладони. Косметикой они пользуются значительно больше, чем представительницы какой-либо другой из виденных мной народностей. Они густо красят брови чем-то черным, некоторые закрашивают и пространство между ними так, что создается впечатление, что брови срослись, — с моей точки зрения, это выглядит очень некрасиво.[41]

Губы они красят в красный цвет — я думаю, они научились этому у гречанок или жительниц Перы, уделяющих этому очень много внимания. У них большие груди и кривые ноги — последним они обязаны сидению на земле со сплетенными ногами. В основном они все очень толстые, так как едят много риса с мясом кастрированных быков и сливочным маслом — намного больше, чем едят мужчины. Они не пьют вина, а только подслащенную воду или сервозу [травяное пиво], приготовленную особым способом. Христианки, по каким-то причинам живущие в турецких домах, бывают вынуждены отказаться от вина. Когда турецкие женщины выходят на улицу, то поверх платья, которое они обычно носят, они надевают рубашку из белейшего полотна. Подобно саккосу[42] наших священников, она такой длины, что из-под нее можно видеть только край платья. Это одеяние напоминает стихарь с узкими рукавами — они такие длинные, что закрывают всю руку полностью, невозможно увидеть даже кончик ноготка. Длина рукавов объясняется тем, что в Турции и мужчины, и женщины в любую погоду ходят без перчаток. Вокруг шеи они оборачивают полотенце,[43] оставляя открытыми только глаза и рот, а их они прикрывают шарфиком из тонкого шелка; сквозь эту ткань они видят все, и в то же время их глаз не видит никто. Этот шарфик прикрепляется тремя булавками к головному убору надо лбом; когда на улице одна женщина встречает другую, обе поднимают шарфики, прикрывающие лица, и целуются. Эти шарфики шириной с полотенце называются чуссеч и напоминают те, что носят мужчины. Все описанные предметы и составляют их костюм, закрывающий женщину до такой степени, что невозможно разглядеть даже кончика ногтя. Этот наряд объясняется тем, что турки более ревнивы, чем какой-либо другой народ».

Прежде чем я начну подробно описывать каждую деталь туалета, приведу для сравнения еще пару рассказов путешественников. Это даст нам возможность охватить больший временной период и познакомиться с описаниями, оставленными большим числом людей. Сначала я приведу отрывок из воспоминаний Николаса де Николаи, правда, он, к сожалению, не приводит описаний в тексте, а просто отсылает читателя к рисункам. Он посетил Константинополь в 1551 году; для того чтобы правильно сделать «наброски», ему удалось уговорить публичных женщин надеть некоторые наряды. Упомянув, что женщин гарема может видеть только начальник евнухов, он продолжает: «Чтобы иметь возможность представить вам их одеяния, я познакомился с евнухом покойного Барбароссы,[44] он назывался зафер-агой, а по национальности он был рагусан. Это человек очень осторожный и благородный, превыше всего он ценит добродетель. С нежного возраста он воспитывался в Серале. Когда он узнал о моем желании увидеть одеяния турчанок и то, как их носят, он предложил обрядить в эти костюмы двух публичных женщин-турчанок. Он дал им очень дорогую одежду, за которой посылал в бедестан, где можно купить все, что угодно. Вот так мне удалось сделать наброски турецких женских костюмов».