Читать онлайн «История Румынии». Страница 14

Не сохранилось никаких следов захоронений коренных жителей, относящихся к доримскому периоду или к эпохе провинции. Впрочем, причиной может быть то, что на данном этапе румынские археологи еще не провели всех необходимых раскопок.

Как уже отмечалось, большие племенные союзы, существовавшие на этих территориях до образования Дакийского царства и перечисленные Птолемеем, исчезли, возможно, еще до римского вторжения. Этот процесс не только радикально изменил структуру общества в самом царстве, но и серьезно затронул соседние /64/ области. В результате здесь сформировались новые общины, группировавшиеся вокруг центральных поселений. Об этом известно из латинских источников и надписей, оставленных римлянами. Ряд племен, соседствовавших с Дакийским царством, но не подчинившихся ему, был покорен римлянами еще до завоевания самого царства. Формой их общественного устройства стали уже упоминавшиеся civitates. В Галлии этим термином Цезарь обозначал племена, каждое из которых состояло из территориально-родовых общин, в латинской терминологии именуемых pagi.[56] Так, известно, что в ходе весеннего наступления 102 г. против союзников Децебала армия Нижней Мёзии заняла где-то на юге территории современной Молдовы центр коренного населения в Пироборидаве. Другим туземным поселением, захваченным теми же войсками, была Буридава (Стольничени) в долине Олта. Хотя, возможно, римляне обосновались здесь намного раньше (римское оружие, найденное в доримском поселении, датируется I в. н. э., временами Августа, когда между местным царьком в Буридаве и империей могли сложиться «дружественные» отношения на основе клиентелы). В двух этих центрах для надзора были расквартированы римские военные отряды, на что указывает так называемый папирус Ханта.

Такая же судьба постигла еще одно поселение коренных жителей на юго-востоке Трансильвании – Кумидаву (Рышнов), где также был выстроен военный лагерь. Другой римский лагерь был создан за пределами провинции Дакия (как и Дакийского царства), неподалеку от политического и военного центра варваров Бытка-Доамней (Молдова). Обозначение латинским источником жителей как Buridavenses и Cumidavenses показывает, что в отношении них применялась римская система организации коренного населения на основе civitates, так как названия поселений образованы от названий племен Buri, Cumi (?) и Pirobori (?).[57] Поскольку эти племена не фигурируют в перечне Птолемея (за исключением Buridavenses), они не были тождественны доримским племенам, а представляли собой, скорее, социокультурные общины: в римской терминологии – паги. Впрочем, и на северной границе Галлии элементы доримской структуры пагов сохранялись еще и римскую эпоху, когда образовались новые смешанные группы. Доримские /65/ паги в Галлии имели армию и собственных «царьков», ритуалы и богов. Подобные формы устройства источники отмечают и у буров Дакии. Вернемся к упомянутым трем населенным пунктам в Дакии. Сначала они находились под военным управлением в Нижней Мёзии, которая еще не подверглась колонизации. После проведенного Адрианом административно-территориального размежевания эти населенные пункты оказались на территории Верхней Дакии. Сходное явление, связанное с названием Суцидава и такими похожими названиями поселений, как Рамидава, Русидава, Ацидава, по всей видимости, наблюдалось и в Верхней Дакии. В данном ряду могли бы находиться и другие поселения на юго-востоке Трансильвании, например в Мерешти (Сангидава). Эти наблюдения подтверждают тот факт, что римляне по-другому относились к общинам коренного населения, расположенным за пределами Дакийского царства, главным образом, из-за низкой ступени их общественного развития. Трудно сказать, принадлежали ли коренные жители этих общин к племени даков. Скорее всего, они имели гетское происхождение. Стоит также отметить, что топонимы, оканчивающиеся на dava, отсутствуют в той части Дакии, где имели место сильная колонизация и урбанизация (за исключением Ацидавы в Банате, где, возможно, существовало поселение коренных жителей, занятое римлянами еще в 101 г. н. э.).

О коренных даках в провинции Дакия не осталось почти никаких упоминаний в документах. Возможно, их небольшие группы работали на римских землевладельцев в качестве свободной рабочей силы либо как домашние рабы. Лучше представлены сельские поселения коренного населения на окраинах провинции и в областях, не подвергшихся колонизации и урбанизации. Из сказанного следует, что коренные жители, процент которых среди населения провинции трудно вычислить, не играли важной роли в ее жизни. Это объясняется множеством причин. Часть коренных жителей покинула провинцию в момент ее захвата, направившись на север, что подтверждается сообщениями II–III вв. о «свободных даках»; множество мужчин погибло на войне, большую часть увели в рабство. Немало было и тех, кто, как уже отмечалось, вступил в римскую армию, тогда как другие полностью утратили свою прежнюю идентичность, растворившись в массе римского населения Дакии. Анализ источников показывает, что ко- /66/ ренные даки и геты продолжали жить как в провинции, так и на прилегавших к ней территориях. Историки же, поддерживавшие в свое время абсурдный тезис о полном истреблении коренного населения, руководствовались отнюдь не научными интересами. И поскольку они, защищая идею об истреблении даков, выдвигали как аргумент литературные памятники IV в. (например, Евтропия), то в качестве контраргумента достаточно процитировать Диона Кассия. Последний, являвшийся современником событий, без сомнения, был лучше осведомлен обо всем происходившем. Он утверждал, что в период, предшествовавший второму походу императора, «многие даки перешли на сторону Траяна».{36} И трудно поверить в то, что Optimus Princeps[58] вознаградил их, расправившись с ними!

Общественное устройство. Этническая пестрота колонистов предопределила сложность общественного устройства. Ядро переселенцев составляли римские граждане. В начале правления Адриана в источниках говорится о «multi cives Romani»[59] в Дакии. В разных областях Дакии римские граждане создавали поселения «de cives Romani»{37} с двумя magistri[60] во главе, как, например, в Потаиссе. Есть свидетельства о поселениях «ветеранов и римских граждан» («veterani et cives Romani») в Миции и Апуле. Такое же социальное положение занимали ветераны, основавшие колонию Дакия Сармизегетуза. Именно из этих групп населения вышла муниципальная аристократия дакийских городов и правящий слой поселений иных типов.

Столь же многочисленными были колонисты, входившие в категорию перегринов («чужеземцев»), в различной степени романизированные. Так, например, в сельских областях на юге и востоке Трансильвании кельтские общины перегринов из Норика появились в Кашолце, Калборе, Сигишоаре, а кельты с востока Паннонии, также принадлежавшие к категории перегринов, оказались на западе Дакии, как, например, кельты из Напоки. Большое количество перегринов проживало в общинах иллирийских горняков, переселенных из Далмации в Альбурн Большой и Ампел с целью добычи золота. Многие перегрины получали в Дакии рим- /67/ ское гражданство путем заключения брака с гражданами. Римскими гражданами становились и в индивидуальном, и в массовом порядке, как после знаменитого эдикта Антонина Каракаллы, когда право на гражданство было предоставлено всем свободным. Именно изданием этого эдикта объясняется частое появление одних и тех же имен: Ульпий, Элий и особенно Аврелий, дававшихся в честь императоров.

Рабы и отпущенники относились к двум особым социальным категориям, пребывая в которых человек, занимавший с рождения низшую общественную ступень, порой имел прекрасное материальное положение. Сведения о рабах, проживавших в Дакии, довольно скудны, что позволило румынским историкам сделать вывод об их очень незначительной роли в общественной жизни провинции. Некоторую информацию об этой категории населения можно почерпнуть из восковых дощечек, найденных в Альбурне Большом. Это три договора о купле-продаже рабов, заключенные между горняками и купцами из золотодобывающих районов и воинами Тринадцатого Сдвоенного легиона в Апуле. На восковой дощечке, датируемой 139 г. н. э.,{38} речь идет о продаже девочки-рабыни Пассии за 205 денариев. Другая дощечка,{39} от 142 г., касается покупки ребенка 10–15 лет по имени Апалавст неким иллирийцем, перегрином Дазием Бевком, за 600 денариев. В третьей дощечке,{40} от 160 г., говорится о рабыне критского происхождения Тевдоте, проданной за 420 денариев солдату из канабы[61] Тринадцатого Сдвоенного легиона в Апуле. Данные примеры показывают, что рабов покупали не для работы на золотых рудниках, а для ведения домашнего хозяйства. Скорее всего, в других областях Дакии труд рабов не использовался. Это мнение основано на том, что в Дакии отсутствовали крупные латифундии. Тем не менее, нельзя исключить, что как в городе, так и в римских лагерях труд рабов мог использоваться в домашнем хозяйстве. Некоторые рабы, особенно в первые годы образования провинции, возможно, были коренными даками. Рабовладельцами могли стать не только граждане, но и перегрины, простые солдаты, отпущенники или даже сами рабы, что видно из приведенных выше примеров. /68/