Читать онлайн «Тайные страницы истории». Страница 8

Это общее настроение большевистской фракции съезда, конечно, нашло свое отражение также в голосовании и членов самого БЦ, который как раз в те дни был избран в новом расширенном составе. Среди них не нашлось голосовавших за резолюцию комиссии, но зато против резолюции, т. е. в защиту партизанских выступлений, проголосовало всего только три члена БЦ: Ленин, Дубровинский и Каменев. Полезно здесь же отметить, что среди остальных большевиков, проголосовавших тогда вместе с Лениным, было очень мало людей, оставивших какой-либо след в истории большевистского движения. Таковыми можно считать лишь

М. Н. Лядова, М. Томского и Ем. Ярославского. Среди остальных было несколько второстепенных деятелей боевых организаций, например Н. Скворцов из Златоуста50, Э. Лугановский из Нижнего Тагила и др. -- сплошь рядовые провинциальные работники, не игравшие никакой мало-мальски заметной роли.

Это была изоляция Ленина по данному вопросу внутри его собственной фракции, изоляция тем более подчеркнутая, что по случайным причинам оба остальных члена "финансовой группы" в списках голосовавших не фигурировали: Богданов был на съезде с совещательным голосом, а Красин, арестованный в Москве, вообще отсутствовал. Но и при учете этой случайности наличие расхождения между позицией Ленина и позицией большинства членов БЦ было весьма заметным. Из 15 членов БЦ на съезде с решающими голосами присутствовало 11 (кроме Красина арестованы были Рыков и Шанцер), из которых 5 воздержалось при голосовании (Гольденберг-Мешковский, Зиновьев, Рожков, Тара-тута и Теодорович), а трое вообще не занесены в список участвовавших в голосовании (Линдов, Ногин и М. Н. Покровский). Объяснение этому их отсутствию может быть, по-видимому, только одно: они не хотели, чтобы их имена стояли в списке хотя бы только воздержавшихся при голосовании резолюции с осуждением экспроприации, к которым они (относительно Линдова и Ногина это известно) относились резко отрицательно, но в то же время считали невозможным и голосовать за резолюцию осуждения, так как это слишком подчеркивало бы наличие глубокой трещины внутри БЦ по столь больному вопросу. Именно поэтому они покинули заседание51 перед началом голосования: это был обычный тогда прием.

Таким образом, внутри БЦ определенных защитников экспроприации было всего 5 человек (Ленин, Богданов, Дубровинский, Каменев и Красин), а людей, которые или колебались в этом вопросе, или относились к экспроприациям с большею или меньшею долей осуждения, было не меньше 8 (позиция Рыкова и Шанцера в точности неизвестна).

Конечно, на отношение к данному вопросу порою влияли факторы случайного характера. Известную роль играли, например, местные конфликты вокруг экспроприации (по-видимому, именно в этом направлении следует искать объяснения позиции Шаумяна, который принадлежал к последовательным ленинцам, но был вынужден вести борьбу с бандитизмом и вымогательствами, которые Сталин насаждал в Баку). Но к этим случайным факторам очень хорошо подходит старая истина о наличии своей закономерности даже и в случайностях. Первопричиной их всех было разлагающее влияние экспроприации на судьбы рабочего движения; и те элементы большевистской фракции, которые больше других были склонны считаться с интересами этого движения, пер

выми начинали рвать с экспроприаторской практикой БЦ 1906--1907 гг. Совсем не случайно среди воздержавшихся или уклонившихся от голосования за резолюцию с осуждением экспроприации было так много большевиков, которые в последующие годы принадлежали к лагерю "большевиков-примиренцев": Меш-ковский, Ногин, Линдов, Теодорович, Рожков.

* * *

Именно эти будущие "примиренцы" во время закулисных переговоров в Лондоне давали обещания положить конец практике экспроприации, но это все были обещания, данные без хозяина. Ни с "большевиками-соглашателями", ни с официальными решениями съезда "финансовая группа" считаться не собиралась, а она и при новом составе БЦ держала в своих руках и весь аппарат БЦ, и в особенности все нити его конспиративных предприятий. В этом вскоре все убедились на примере большой экспроприации на Эриванской площади в Тифлисе (25 июня 1907 г. ), которая была проведена группою Камо с благословения "финансовой группы". Благословение было выдано уже после Лондонского съезда; тем более после съезда "финансовая группа" приняла от Камо "имущество", захваченное на Эриванской площади, и подписала договор с группой Камо об его реализации.

Ленин во всех этих переговорах принимал личное участие, и Крупская совсем не случайно, каждый раз, когда упоминает о Камо, перечисляет всех членов "финансовой группы"; подчеркивая, что Камо "страстно был привязан к Ильичу, Красину, Богданову"52 -- ко всем троим. "Финансовая группа" свои предприятия конспирировала не только от официальных общепартийных центров, но и от пленума самого БЦ: только так можно было толковать данное Камо ("кавказской группой") обязательство "финансовой группе" ("коллегии трех") "ни при каких условиях" не нарушать общую тайну и не переносить "обсуждение дела о порученном имуществе в какую бы то ни было партийную организацию, не допускать такого обсуждения, не участвовать в нем".

Формулировки этого договора не оставляют места для сомнений в том, что запрет этот касался и пленума БЦ -- его, по-видимому, даже больше и прежде всего, а юридическая точность формулировок заставляет думать, что их авторство принадлежит не Камо, а вернее всего Ленину, который один в "финансовой группе" прошел школу юридических наук и в то же время имел огромный опыт в практике внутрипартийных споров, лучше других предусматривал возможные в этой области осложнения.

Политические разногласия, которые вскоре после разгона Второй государственной думы (3 июня по ст. ст. 1907 г. ) легли между Лениным и Богдановым, ни в коей мере не мешали их дружному

сотрудничеству по делам, касавшимся "финансовой группы" Никаких указаний на расхождения в этой последней плоскости мы не имеем, и совместная работа их жен по зашиванию тифлисских пятисотрублевок в старую жилетку Лядова с полным основанием может быть рассматриваема как своеобразный символ прочности этой их кооперации. Более важно, что это была жилетка именно Лядова, того самого, чье имя в протоколах Лондонского съезда в списке защитников права на "эксы" стояло рядом с именем Ленина; равно как не менее важен и другой факт, что непосредственно после Лондонского съезда в центральном аппарате БЦ появился Дубровинский, который в Лондоне по этому вопросу об "эксах" голосовал тоже вместе с Лениным.

Это были, конечно, детали, но они крайне характерны и для тогдашнего настроения Ленина, и для общей атмосферы в БЦ после Лондонского съезда. Крупская сближение Ленина с Дуб-ровинским объясняет "беззаветною преданностью Инокентия делу" и его "решительностью в борьбе", напоминая при этом и об его личном участии в московском восстании декабря 1905 г., и об его роли в кронштадтском восстании июля 1906 г. 53 Эти биографические справки верны; Дубровинский действительно отличался и большим личным мужеством, и преданностью делу. Но не следует забывать, что в аппарат БЦ Ленин его взял не после декабря 1905 г. и не после июля 1906 г., хотя и тогда он уже знал Дубровинского лично, а только с июня- 1907 г., после Лондонского съезда, на котором Дубровинский доказал не личное мужество, а свою готовность вместе с Лениным идти даже на защиту "эксов".

Ленин, конечно, ценил и "беззаветную преданность делу революции" и "решительность в борьбе", но с его точки зрения не это было главным: своими ближайшими сотрудниками он делал все же только тех, кто показывал свою способность стать его верным оруженосцем, и в мае 1907 г. мерилом такой верности он был склонен брать готовность идти с ним до конца в вопросе об эксп-роприациях. Даже близость по большим политическим вопросам имела для него в это время меньшее значение. Так, например, Меш-ковский и Рожков54 в июле 1907 г. были ему политически много ближе, чем Каменев, который как раз в это время выступил в печати главным оппонентом Ленина по вопросу об участии в Третьей государственной думе55, но своим помощником по редактированию "Пролетария" Ленин все же выбрал не их, а Каменева, который хотя и занимал другую позицию по вопросу о выборах, но, как мы видели на Лондонском съезде, тоже голосовал вместе с Лениным против резолюции о запрещении партизанских выступлений.

В период, непосредственно следовавший за Лондонским съездом, при подборе ближайших сотрудников для работы в цент

ральном аппарате БЦ для Ленина решающую роль играли соображения, связанные с интересами "финансовой группы". Личные отношения между членами этой последней и их ближайшими сотрудниками были, казалось, самыми лучшими. Во всяком случае, между Лениным и Богдановым, которые жили на одной общей даче "Ваза" в Куоккала. После Лондонского съезда вместе с ними поселился и Дубровинский, и "Ваза" окончательно стала штаб-квартирой БЦ.