Читать онлайн «Раджпуты. Рыцари средневековой Индии». Страница 20

Вскоре после своей первой женитьбы на раджпутке Акбар завоевал Читторгарх, а также знаменитый раджпутский форт Рантхайбхор. В этом форте правили раджпуты из клана Хара, родственного правителям Бунди. Они были вассалами Мевара, и после падения Читтора у них не оставалось законной, по мнению раджпутов, возможности не разделить судьбу своего вышестоящего клана. И последний из самых неприступных раджпутских фортов — Калинджар — в Уттар Прадеше попал в руки Акбара в 1569 г. Более мелкие раджпутские княжества тоже оказались во власти Моголов.

Считается, что Акбар уже в первые годы своего правления понял, что рассчитывать ему особенно не на кого в огромной враждебно настроенной стране, власть в которой досталась ему от деда и отца. Практически с самого начала ему приходилось подавлять восстания в разных частях страны и заговоры при, дворе. Могольскую элиту составляли тогда прибывшие из Средней Азии и Афганистана тюркские и персидские авантюристы, дальние родственники правителей и просто наемные служащие и вояки. Им всем надо было платить — должностями, землями, привилегиями; но их верность купить было невозможно. Всякий из них стремился к власти. Кроме того, не ослабевала внешняя угроза с северо-запада, от военных набегов с территории Афганистана. Акбар быстро понял, что по-настоящему он может положиться только на раджпутских военачальников. Он принимал раджпутов на государственную службу, оставляя им их княжества и право взимать налоги. В подчинившихся княжествах он не разрушал храмы и оставлял в покое население. Он требовал от раджей как от служащих, которым присваивались определенные ранги, поставлять в могольскую армию военные отряды и вооружение. Раджпутские раджи должны были присутствовать при дворе падишаха, чтобы он мог их контролировать и использовать в своих интересах при первой необходимости. В первую очередь — как квалифицированную военную силу. Могольский падишах вмешивался в дела наследования в раджпутских княжествах, и это давало в его руки мощный механизм «воспитания» верноподданичества. Мусульманские правители были в Индии и до Моголов — уже с XIII века. Но они не вступали в долговременные контакты с местным населением, ограничивались набегами, жгли и грабили, разрушали храмы и уводили пленников. Раджпуты от них много страдали и вели с ними бескомпромиссную борьбу — с тем же Ала-уд-дином Хильджи, с султанами Лоди. Они не соглашались ни на какие условия сотрудничества с делийскими султанами, а с Моголами нашли общий язык. Моголы стремились к упрочению своей власти в чужой стране. Раджпуты поступились минимумом своих прав и стали важнейшей составной частью элиты Могольского государства. Это укрепило Могольскую Империю, которая и существовала в иные времена только благодаря поддержке, раджпутов, и создало условия для того синтеза культур, которым отмечен могольский период истории Индии.

Акбар сам женился на дочерях раджпутских раджей Джодхпура, Биканера, Джайпура. Ман Сингх, блестящий военачальник своего времени, в 1576 г. после битвы при Халдигхати с махараной Мевара Пратап Сингхом, в результате которой обе стороны считали себя победителями, получил признание Акбара. В 1578 г. Акбар назначил Ман Сингха губернатором Панджаба. На границе с Афганистаном и в Панджабе Ман Сингх, Бхагван Дас и другие раджпуты клана Каччва и подчиненная им раджпутская армия находились одиннадцать лет и помогали контролировать ситуацию. Домогольские мусульманские правители Индии имели тесные связи с местными владетельными родами, их наемниками и просто военными авантюристами; много их соплеменников осело на востоке Индии, где они укрепились и не подчинялись могольским наместникам. И те, и другие тюрко-афганские военные силы действовали согласованно. Поэтому раджпутское присутствие на одном из этих опасных фронтов очень помогало Акбару укрепить свою власть.

В 1581 г. раджпутская армия добралась до Пешавара, и, чтобы окончательно установить власть над этой территорией и ее мятежным населением, было решено взять Кабул. Для этого раджпутская армия должна была переправиться через реку Инд. Раджпуты боялись холода, снега, простуд — они видели, что климат здесь не такой теплый, как в пустыне Раджастхана. Впервые увидев снег, они засомневались — можно ли вообще выжить в таких условиях. Кроме того (и это было важнее, чем страх холода), они как высококастовые индуисты не могли пересечь границы священной земли Арьяварты, не должны были выезжать за пределы Индии. Этим пределом на западе испокон веков была река Инд. Но Акбар настоял. Раджпутская армия Каччва взяла Кабул, посадила там могольского наместника и вернулась в Панджаб. Отсюда, с границы афганских территорий, она контролировала ситуацию — не пуская банды захватчиков и устанавливая порядок в городах и гарнизонах, которые уже считались могольскими. Первые четыре года были особенно трудными.

В 1589 г. раджа Бхагван Дас умер на посту губернатора Пенджаба. Ман Сингх стал раджей Амбера, своего родного княжества, в котором не был уже много лет. Но военные дороги увели его к этому времени далеко на восток — в Бихар и Бенгалию, которые тоже надо было замирить. Там оставались уцелевшие владетельные семьи — из тех, что пришли в страну при делийских султанах; их называли афганскими, и они претендовали на независимость и власть. Эти силы имели определенную поддержку даже в Дели при дворе Акбара: их знаменем стала борьба за ортодоксальный ислам против реформ Акбара и его послаблений в политике в пользу индусов. До 1585 года они с востока постоянно действовали в контакте с кабульскими и пешаварскими военными отрядами. И это создавало большие проблемы центральной власти. Разрешить ситуацию был послан Ман Сингх. Бенгалия того времени была гибельное место. Там был плохой климат, жаркий, влажный; холера и малярия косили людей; могольские наместники и армии страдали и стремились назад — если вообще оставались живыми.

Ман Сингх прибыл сначала в Бихар в качестве губернатора. В его руках были и военная, и административная власть. В его подчинении были армия Каччва и могольские войска. Ман Сингх сумел подчинить мятежные силы. Ему досталась богатая добыча, которую Ман Сингх щедро делил между Акбаром и своими военными силами. Это воодушевляло их на дальнейшие подвиги. После Бихара Ман Сингх замирил Ориссу, где укрепились оставшиеся афганцы. На это ушло несколько лет и несколько военных кампаний, в которых участвовали и сыновья Ман Сингха Джагат Сингх и Дурджан Сингх. История кончилась тем, что многие из неподчинившихся мусульман «прежнего призыва» были выдворены в Восточную Бенгалию — в те районы, которые теперь относятся к Бангладеш. За успехи в 1594 г. раджа Ман Сингх заслужил от Акбара большие почести. Ман Сингх стал губернатором Бенгалии, а раджпуты армии Каччва получили владения на вновь завоеванных территориях. Ман Сингх даже заложил новую столицу и назвал ее Акбарнагар — дело было в том, что прежняя столица Бенгалии Дакка стояла в дельте Брахмапутры, а в бенгальских приморских городах были в большом ходу корабли и лодки. Моголы флота не имели, и ни раджпутские, ни среднеазиатские военачальники не умели вести военных действий на воде. Для раджпутов это вообще была очень сложная проблема — они, как и все правоверные индуисты, не должны были переплывать море, чтобы это не осквернило их. Из своей новой сухопутной столицы Ман Сингх с войском отправился, однако, все же покорять дельту. В муссонный период 1596 г., когда армия вынужденно бездействовала и выжидала погоды, Ман Сингх очень тяжело заболел; афганские мятежники, предвкушая победу, приблизились к ставке моголов именно на своих боевых лодках. Раджпутам было нечем ответить. Но хитрый Ман Сингх сумел использовать приливы и отливы и запер вражеский флот с помощью своей артиллерии и кавалерии так, что те не могли выбраться обратно к большой воде. Эта победа, как и многие другие, постепенно приближала полководца к полному контролю над провинцией, губернатором которой он был назначен.

Во время этих военных кампаний раджа Ман Сингх взял в жены несколько дочерей покоренных индийских раджей. Источники гласят, что жен было у него по крайней мере шесть главных, история сохранила имена рани Сахадра Гаури, рани Сумитры Ратхор, рани Джамбаванти Чаухан; к ним добавились Акшая Деви из Ориссы, Кшамавати из Бихара и Прабхавати Деви из Бенгалии.

Во время этих первых бенгальских кампаний он потерял двух своих сыновей — Химмат Сингха, умершего от холеры, и Дурджан Сингха, погибшего от ран в бою. Заболев от горя, раджа Ман Сингх испросил отпуск и приехал в свой родной Амбер, где не был очень много лет, хотя считался правителем княжества. Но ему пришлось остаться губернатором Бенгалии «по совместительству». У себя дома Ман Сингх пробыл очень недолго — Акбар назначил его в помощь принцу Джахангиру — Селиму, который пытался отвоевать Мевар у раны Амар Сингха. И здесь опять Ман Сингху было суждено испытать горе. Его старший сын, наследник и помощник, уже ставший видным военачальником, Джагат Сингх, направляясь в Бенгалию на место отца, заболел в пути и умер. Отчаяние Ман Сингха было безгранично. Но дело есть дело, и замещать деда в Бенгалию отправился сын Джагат Сингха юный Маха Сингх, которому помогал брат деда Пратап Сингх Каччва. Отсутствие Ман Сингха воодушевило афганских повстанцев, и они сумели отвоевать северную Ориссу у Маха Сингха. Сам Акбар в это время находился на Декане, и принц Салим уехал из Мевара в Аллахабад и провозгласил себя императором — все это было в 1600 г. Трон Акбара зашатался. Ман Сингх тогда лично выехал из Раджпутаны в Бенгалию. Там он имел дело не только с непокорными подданными Акбара, но и с набегавшими за добычей араканскими пиратами из Бирмы, а также с португальскими и бенгальскими моряками. Он восстанавливал порядок и мир до 1604 г., пока Акбар не вызвал его к себе в Агру. Тот переживал трудные времена — власть ускользала из рук старого падишаха. У него умерла горячо любимая мать. Принц Салим уже несколько лет не подчинялся отцу и сидел в Аллахабаде как независимый правитель, который даже чеканил собственные деньги. Многие родственники и верные сторонники Акбара пытались повлиять на ситуацию, в том числе и Абул Фазл, любимый советник и министр Акбара, автор знаменитой хроники Акбар-намэ. Но Джахангир устроил так, что друг отца Абул Фазл был убит. Акбар, однако, был вынужден прощать своего сына, потому что к этому моменту сын этот оставался единственным и последним; другие сыновья падишаха умерли. Огромная империя не могла оставаться без наследника. В конце концов в 1604 г. Джахангир явился на глаза отцу и попросил прощения официально, Акбар его простил и назначил своим преемником. Мечтая перевоспитать принца, Акбар определил его на женскую половину дома — чтобы там ему не давали вина и не допускали к нему его плохих советчиков. Разумеется, принц нашел там себе занятие по душе — проводил все время в обществе наложниц отца в его гареме. Надо ли говорить, насколько это было оскорбительно для отца. Все понимали, что Салим скоро станет падишахом и не мешали ему — а Акбар ничего не мог поделать, его уже не принимали в расчет. Выдающемуся историческому деятелю и великому индийскому правителю Акбару в конце жизни, когда его империя стала огромной и мощной, а имя его навеки попало в историю, было суждено испытать такую личную трагедию. В этих обстоятельствах старый друг Ман Сингх прибыл ко двору, где старался поддержать Акбара. Он получил новый высокий ранг, соизмеримый с рангом принца крови, и титул Мирза Раджа. По традиции все потомки Тимура — тимуриды — носили титул «Мирза». Тем самым Ман Сингх был приравнен к могольскому принцу крови и стал членом падишахской фамилии. Он был назначен наперсником внука Акбара, принца Хусро (Хосрова), которого Акбар хотел видеть своим преемником. Этот принц Хусро был старшим сыном Джахангира и родился от его брака с раджпутской принцессой, сестрой Ман Сингха. Таким образом, принц Хусро был на три четверти раджпут, и дважды родственник Ман Сингху и другим Каччва. (Напомню, что сам принц Салим-Джахангир родился от принцессы Каччва, и в свое время женился на своей раджпутской двоюродной сестре Ман Баи, которая стала матерью Хусро.) Ман Сингх, естественно, тоже горячо протежировал своего племянника. Плохо было то, что Ман Сингха и раджпутов невзлюбил за все это Джахангир. Он не забыл и того, что они уже давно не уважали его за недостойное поведение. Они считали, что он довел до самоубийства свою жену, мать принца Хусро, которая покончила с собой в 1604 г., не вынеся безобразной обстановки в семье.