Читать онлайн «Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России». Страница 89

Так, в сентябре 1766 г. польский посол в Петербурге Ржевуский пожаловался на бедность короля, который, по его словам, потратил все свои средства на организацию выборов в сеймиках. Екатерина II приказала прислать Репнину для короля 50 000 рублей. Однако Репнин не торопился выполнить приказ и оказался прав. Не прошло и месяца, как из столицы пришло указание не давать королю денег, так как он ведет антирусскую политику. Репрессиям подверглись и Масальские за то, что переметнулись в лагерь противников России. В деревнях, принадлежавших Масальским, на постой были размещены русские части, что лишило их доходов с имений. В августе 1766 г. была даже сформирована своеобразная оперативная группа в составе полковников — барона Игельстрома и Василия Kappa. В инструкции, полученной от Панина, им поручалось объехать всех магнатов Польши и взять на учет всех союзников и противников России. Перед самым открытием сейма Репнин получил указание Панина всех отъявленных врагов России арестовать[537].

За развитием событий в Польше внимательно следили во Франции и Австрии. Разведки этих государств тоже готовились к сейму и решили сорвать его, играя на религиозных чувствах поляков. Своим орудием они избрали Римского папу Климента XIII. Под давлением Франции и Австрии папа назначил в Польшу интернунциуса (посла) Дурини и выступил с посланием против уравнивания в правах диссидентов с остальным польским населением. По всей стране стали распространяться листовки, сфабрикованные Дурини, в которых русский двор обвинялся в том, что он выступает против католической религии. 23 сентября, в день открытия сейма, в доме князя Радзивилла в Варшаве собрались депутаты сейма. Внезапно туда прибыл Дурини и произнес зажигательную речь против диссидентов. Он призывал католиков драться до последней капли крови, запрещал послам вести переговоры с русскими и обещал им благословение папы. Репнин, получив известие о провокационных заявлениях Дурини, немедленно направился в дом Радзивилла. Этот отчаянный шаг грозил русскому послу смертью. Религиозные фанатики готовы были убить его, справедливо считая посла главным-организатором диссидентского дела. Репнин, пренебрегая опасностью, сумел усмирить возбужденных депутатов сейма. Он заявил им, что приехал не к ним и не для переговоров, а в гости к Радзивиллу. Кроме того, Репнин посоветовал депутатам оставить свои угрозы, так как Россия не покушается на католицизм, а выступает всего лишь за соблюдение гражданских прав православных и протестантов. Заявление Репнина и его мужественное поведение остудили горячие головы депутатов. Они успокоились и выразили желание сотрудничать с Россией в решении проблемы диссидентов. В своем письме от 15 октября 1767 г. Панин одобрил действия Николая Васильевича и поблагодарил его за умный и смелый поступок.

Заседание сейма, на котором должен был рассматриваться диссидентский вопрос, открылось 1 октября 1767 г. В первый же день его работы с заявлениями выступили епископы Киевский и Краковский. Они заявили, что акт конфедерации о диссидентах дьявольское наваждение, а епископ Краковский Солтык крикнул знаменитое «Не позволим!», подхваченное большинством сейма. Тогда Репнин, действуя по инструкции Панина, приказал арестовать вожаков католической оппозиции. Ночью были арестованы и отправлены в Россию епископ Краковский Солтык, епископ Киевский Залуский, гетман коронный Ржевусский и его сын староста Долинский. После арестов работа сейма протекала спокойно. Сейм избрал комиссию для выработки закона о диссидентах, а Репнин и Панин готовили новый договор с Польшей, где ясно была изложена позиция относительно диссидентов и польской конституции. В августе 1768 г. Репнин доложил в Петербург, что диссидентский вопрос решен. Сейм принял закон о диссидентах, признал Россию гарантом диссидентских прав и основных законов республики. В награду за проделанную работу Репнин был награжден орденом Александра Невского и 50 тыс рублей.

В Петербурге посчитали, что тяжелое польское дело окончено. Конфедерация, как достигшая своей цели, была распущена. Русские войска вышли из Варшавы и готовились выйти из королевства, но неожиданно пришло известие о вооруженном восстании в Подолии. Главным организатором этого восстания стала французская разведка. Она не скупилась на деньги, вербуя противников политики России в Польше. Русское правительство было хорошо информировано о действиях французской разведки и предупреждало своих представителей, что смута в Польше происходит не из одного религиозного фанатизма. «Франция не жалеет денег, ни трудов для размножения в Польше огня, дабы только наводить нам хлопоты и заботы. Главный ее инструмент епископ Каменецкий Красинский сыплет везде деньгами и раздувает огонь, где только может. Он имеет под собою множество эмиссаров, кои по земле шатаются, и развозят его пастырския наставления»[538].

Не успел Репнин заключить трактаты с сеймом о диссидентах, как Красинский, брат епископа Каменецкого, и Пулавский адвокат, захватили город Бар и подняли там знамя восстания за веру и свободу. В Галиции образовалась другая конфедерация под предводительством Потоцкого. В Люблине — третья под предводительством Рожевского. Русские войска вынуждены были перейти к вооруженной борьбе с польскими мятежниками. Не имея за собой широкой народной поддержки, конфедераты нигде не могли выдержать напора русских войск. Занятые конфедератами города Бар, Бердичев, Краков вскоре были отбиты. Мелкие шайки мятежников рассеялись по всей стране. Они захватывали казенные деньги и грабили всех без разбора. Борьба с ними приняла затяжной характер. Награбивши денег, эти шайки уходили в Венгрию или Силезию. Мятежникам с самого начала было ясно, что собственными силами им с русскими не справиться. Каменецкий епископ Красинский объезжают дворы европейских монархов, пытаясь склонить их выступить против России. Его усилия увенчались успехом. Франция и Австрия выступили в поддержку конфедератов. Турция потребовала от русского посла Обрескова обещания вывести войска из Польши. Обресков отказался выполнить это требование, и в сентябре 1768 г. Турция объявила России войну.

Огромная работа, проделанная русской дипломатией и дипломатической разведкой в Польше, оказалась напрасной. Польская проблема осталась не только не разрешенной, но еще и привела к войне. В декабре 1768 г. Н. В. Репнин был освобожден от должности посла в Варшаве и направлен в действующую армию. На его место прибыл князь M. H. Волконский, хорошо знакомый с польскими делами. Ему было предложено, сохраняя внешнее приличие по отношению к польскому правительству, продолжать вести диссидентскую политику в прежнем направлении и не допустить поляков к объединению с турками.

Для достижения поставленной цели M. Н. Волконский предложил создать новую шляхетскую партию, назвав ее «патриотической». При формировании такой конфедерации Волконский предполагал обойтись без участия короля. Основой партии должны были стать влиятельные польские вельможи, настроенные враждебно по отношению к Чарторыйским. Такую конфедерацию без короля и против короля, по мысли Волконского, можно было бы подкупить и использовать для проведения российской политики в сейме. Однако Екатерина II не поддержала идею детронизации короля. Панин в свою очередь предлагал Волконскому не форсировать события в Польше. Осторожность руководителя дипломатического ведомства в польском вопросе в этот период объяснялась тем, что Панин еще держался за свою идею «Северной системы». В письмах Волконскому Никита Иванович предлагал основную борьбу направить против Чарторыйских.

Наиболее ценную и влиятельную агентуру Волконский получил от Репнина и Панина. В числе русских агентов были примас Подоский, коронный кухмистер Понинский, Минский воевода Гюльзен, граф Флемминг, графы Гуровский, Браницкий, Мнишек и другие. Новым и совсем необычным для работы разведки стало то, что русское правительство сочло необходимым главным агентам написать личные письма с предложением связаться с Волконским и оказывать ему услуги и доверие. Так, Екатерина II писала Флеммингу. Панин писал Понинскому, Браницкому, Гюльзену и др. Все они получали деньги, подарки, должности. Даже их женам императрица присылала ценные подарки (табакерки, портреты с бриллиантами).

В сентябре 1770 г. в политической тактике России в Польше произошли изменения. Международная обстановка, несмотря на успешный ход турецкой кампании, складывалась неблагоприятно для России. Директива Панина Волконскому по существу предлагала послу разведывательными методами провести отступление от первоначально намеченного плана. Он должен был уступить полякам в вопросе о диссидентах, чтобы добиться успокоения в Польше. В ноябре 1770 г. Екатерина II в записке Панину выразила готовность потратить много денег, лишь бы Волконскому удалось добиться замирения в Польше. Императрица даже готова была объявить амнистию всем участникам враждебных конфедераций и пойти с ними на переговоры. Но усилия и старания Волконского оказались напрасными. Примирительная позиция русского правительства не встретила отклика у поляков. Успокоения в стране не наступило. В январе 1771 г. Волконский вынужден был покинуть Польшу.