Читать онлайн «Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России». Страница 71

Пообещав Кауницу за услуги щедрое вознаграждение, Паткуль уехал, оставив в Вене П. А. Голицына, у которого за душой не было ни гроша. Кауниц стал постоянно напоминать русскому послу о себе. Он требовал выдать ему и его жене по 5000 червонных, обещанных Паткулем. На все просьбы Голицына прислать срочно денег последовал отказ. В Посольском приказе рассудили, что сначала нужно, чтобы Кауниц доказал чем-нибудь свою преданность царскому величеству. В результате вербовка сорвалась. Агентурная работа русской дипломатии в Австрии при отсутствии денежных средств замерла на долгие годы[467].

Однако усилия российской дипломатии оказались ненапрасными. Мир с Турцией, нейтралитет Англии и Австрии позволили России оправиться от поражения под Нарвой и перейти в наступление. Громадный моральный эффект на русскую армию произвела победа, одержанная русскими войсками под командованием генерал-фельдмаршала Б. П Шереметева 1 января 1702 г. под Эресфером (близ Дерпта). Спустя 10 месяцев русские войска одержали еще одну важную победу: штурмом овладели крепостью Нотебург (Орешек, крепость у истоков Невы из Ладожского озера). В том же году войска Шереметева взяли крепость Ниеншанц, стоявшую у впадения реки Охты в Неву. 16 мая 1703 г. в устье Невы была заложена Петропавловская крепость, положившая основание Петербургу. В 1704 с капитулировал шведский гарнизон в Нарве и Дерпте. В эти первые победы своей вклад внес и русский посол в Швеции князь Андрей Яковлеевич Хилков.

Еще в ходе подготовки к Северной войне Петр сделал все возможное, чтобы эти приготовления остались для Швеции тайной. Это ему вполне удалось. Шведский резидент в Москве Книппер усердно доносил своему правительству о миролюбии и дружеских чувствах Петра. В июне 1700 г. Петр отправил послом в Швецию князя Хилкова. Он должен был подтвердить мирные намерения России и одновременно вести разведку. Но случилось так, что в тот самый день, когда Карл XII принимал у Хилкова верительные грамоты, Петр объявил войну Швеции. Карл, потрясенный коварством московитов, распорядился опечатать имущество посланника Хилкова, а его самого посадить под домашний арест.

Оставаясь под домашним арестом, Хилков в 1701 г. получил право регулярно навещать русских пленных, захваченных под Нарвой. Режим его содержания был смягчен, поскольку Карл хотел в это время обменять его на посла Швеции в России Т. Книппера. Однако Петр I освободил Книппера без обмена. О причинах такого демарша царя можно только догадываться. Вероятно, Андрей Хилков нужен был ему именно в Стокгольме, пока Карл не ограничивал некоторые права посланника и самое важное — его переписку. Пользуясь правом переписки, князь стал передавать в Москву секретные сведения, написанные шифром или тайнописью.

Большинство писем от Хилкова шло в Копенгаген, где находилось российское посольство в Дании, сохранявшей нейтралитет. В частности, от Андрея Яковлевича была получена информация о готовящейся в 1701 г. шведской эскадрой адмирала Шеблада атаке на город Архангельск. Аналогичные сведения поступили от русских представителей в Голландии и Дании, где эскадра готовила снаряжение. Боевые корабли Швеции вышли к Архангельску под видом китобойной флотилии. На подступах к городу эскадра взяла на борт русских лоцманов во главе с кормчим Дмитрием Рябовым, которые специально поджидали шведов. Они посадили два шведских корабля на мель прямо перед спешно и тайно поставленной в гавани Архангельска батареей береговой артиллерии. Эскадра поспешила сдаться, а лоцманы в суматохе сумели спастись[468]. Хилков в течение всей войны оставался единственным русским агентом, от которого можно было получить хоть какие-то сведения о ситуации в Швеции.

В отличие от Петра I, шведский король Карл XII располагал большими возможностями для шпионской и диверсионной деятельности против России. Сразу после начала война с Россией, Карл обратился с манифестом к русским, в котором обещал «жаловать милостью» дворян, духовенство, купцов и крестьян, освободив их от тягостных налогов и произвола царских воевод. Из числа дезертиров, недовольных стрельцов, беглых украинских и донских казаков шведы приступили к вербовке шпионов и диверсантов. Диверсионные акты проводились шведской разведкой по всей России. Так, в 1701 г. Карл XII направил на Украину, в Воронеж и в Азов группы диверсантов-поджигателей. Они должны были поджигать города и села, а в портах — русский флот. Этим агентам шведы выплачивали часть денег при отправлении в русский тыл, а оставшуюся часть при возвращении после выполнения задания. Руководство этими группами осуществлял сам Карл XII и некоторые генералы[469].

Для шпионской деятельности шведы широко использовали перебежчиков, а также своих агентов, внедренных в войска союзников России. Особенно легко шла вербовка агентов в Польше и польской армии. Постоянная борьба между различными шляхетскими партиями открывала для этого неограниченные возможности. Подобно тому как русских информировали Вишневецкий, Огинский и другие агенты, так и шведов снабжали информацией примас Радзиевский, Лещинский, Синицкий, Сапега и другие вельможи. Нередко шведам удавалось внедрить свою агентуру и в ближайшее окружение польского короля, о чем свидетельствует следующий факт. В 1701 г. в местечке Биржи состоялась встреча Петра I с польским королем Августом. Карл установил еще до свидания в Биржах, что такая встреча готовится, и отправил разведчика-офицера родом из Шотландии в расположение саксонских войск. Шотландец поступил на службу к полковнику кирасирского саксонского полка, который нес службу в Биржах при царственных особах. Подкупом ему удалось получить чин поручика. Став офицером, он легко познакомился с секретарями обоих государей, близко сошелся с ними и получал от них все сведения о решениях в Биржах[470]. Однако самым крупным успехом шведской разведки следует считать вербовку гетмана Ивана Степановича Мазепы.

О Мазепе известно, что он родился в 1644 г. где-то на правобережной Украине, находившейся тогда под властью поляков, получил польское образование. Его ждала блестящая карьера на службе у короля, если бы Мазепа не оказался замешан в любовной связи с женой польского шляхтича Фалбовского, который узнал об измене жены от слуг. Фалбовский подстерег Мазепу, когда тот шел на свидание, раздел догола, привязал к лошади головой к хвосту и пустил лошадь[471]. Опозоренный Мазепа бежал в Запорожье, где присоединился к гетману П. Д. Дорошенко. Дорошенко, не надеясь на помощь Москвы, отправил его с миссией в Турцию просить помощи против Речи Посполитой, но по дороге он был схвачен верными Москве казаками и доставлен в Россию.

Здесь И. С. Мазепа дал откровенные показания о замыслах Дорошенко. Его оставили на русской службе, а затем отправили на Украину к гетману Ивану Самойловичу. В 1687 г. на Украине прошли выборы нового гетмана. При активной поддержке фаворита правительницы Софьи В. В. Голицина 25 июля 1687 г. гетманом был избран Иван Степанович Мазепа. Петр хорошо относился к Ивану Мазепе и вполне ему доверял, несмотря на то что на него поступали доносы с обвинениями в измене. Обвинения доказаны не были, поэтому Петр считал их происками врагов Мазепы. В действительности осторожный гетман давно вынашивал план перейти на сторону шведского короля. В тайне от всех он на протяжении всего пребывания в должности вел переписку с польскими магнатами и «косил оком» в сторону Польши. В Москве знали о переписке Мазепы с польским королем Августом II и польскими магнатами. Однако Петру ничего не было известно о его контактах со Станиславом Лещинским и Карлом XII[472]. Победы Карла XII вскружили гетману голову, тем более что Карл сулил ему престол независимой Украины.

Вербовка гетмана И. С. Мазепы проводилась шведской разведкой поэтапно в течение ряда лет. Основным вербовщиком являлась мать польского князя Вишневецкого — княгиня Дольская. Вербовка началась в 1705 г. Сначала шведы подослали к Мазепе от имени Станислава Лещинского шляхтича Вольского. Мазепа, по-видимому заподозрив провокацию, приказал его арестовать и пытать. Показания Вольского он отправил Петру, приложив к ним личное письмо к царю, в котором клялся в верности русскому монарху. Вскоре после этого в работу по вербовке вступила Дольская. В конце 1705 г. Мазепа получил приглашение от Вишневецкого крестить его дочь. На этом семейном празднике Мазепа познакомился с Дольской, которая, видимо, была весьма эрудированной женщиной и хорошим вербовщиком. О чем она говорила с гетманом — неизвестно, но по возвращении домой в Дубно Мазепа послал ей шифр для дальнейшей переписки. С тех пор между ними начался обмен шифрованными письмами. В своих письмах Дольская уверяла гетмана, что ведет о нем переговоры с Лещинским и Карлом XII. В одном из своих писем к Мазепе Дольская сообщила, что имела беседу с генерал-фельдмаршалом Б. П. Шереметевым, который якобы сообщил ей, что вскоре Мазепа будет отстранен от должности, а на его место назначен Меншиков. Это сообщение послужило окончательным толчком для принятия решения. Мазепа вскоре вступил в переписку с Лещинским (через Дольскую) и подготовил свою измену. Таким образом играя на честолюбивых и корыстных стремлениях гетмана, шведам удалось склонить Мазепу на свою сторону.