Читать онлайн «Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России». Страница 100

В середине 1737 г. со стороны Турции была предпринята попытка мирного разрешения конфликта с Россией. С 16 августа по 11 ноября в украинском местечке Немирово состоялся конгресс русских, турецких и союзных России австрийских представителей. На этом конгрессе Россию представляли А. П. Волынский, П. П. Шафиров и И. И. Неплюев. Но переговоры желаемых результатов не дали. Турки под дипломатическим давлением Франции отклонили территориальные и другие требования России и покинули зал заседаний. Военные действия возобновились. 29 сентября 1739 г. в Белграде был подписан русско-турецкий мирный трактат. Россия получила Азов (без права вооружения его) и право построить крепость на донском острове Черкасе. России запрещалось держать флот на Азовском и Черном морях. Торговля через Черное море могла вестись лишь на турецких кораблях.

В марте 1738 г. русская делегация возвратилась в столицу. 3 апреля того же года «в рассуждении особливых его превосходительства заслуг» Анна Иоанновна назначила Артемия Петровича Волынского на высшую в империи должность кабинет-министра. В состав кабинета министров вошли всего два человека: Андрей Иванович Остерман и Алексей Михайлович Черкасский. О своих коллегах Волынский писал так: «Я уж не знаю, как и быть: двое у меня товарищей, да один из них всегда молчит, а другой только меня обманывает». Назначение Волынского было не по душе Остерману, как и всей немецкой камарилье, окружавшей императрицу. Отличавшийся прямолинейностью и грубостью Волынский не смог ужиться с осторожным и сдержанным в эмоциях Остерманом. Против Волынского стали плести интриги. Его обвинили в злоупотреблениях по управлению конными заводами. В ответ Волынский обратился с пространным «доношением» к императрице, в котором опровергал выдвинутые против него обвинения. Суть послания сводилась к тому, что «некоторые приближенные к престолу стараются помрачить добрые дела людей честных и приводить государей в сомнение, чтобы никому не верили». Из этого сочинения, в котором не называлась ни одна фамилия, отчетливо было видно, что оно направлено против Остермана. В апреле 1739 г. Бирон, не без участия Остермана, подал Анне Иоанновне челобитную, в которой писал об оскорбительном тоне послания Волынского «такой умной и мудрой императрице, которою наставляют подобно малолетним государям».

Новый повод для интриг против Волынского дало избиение поэта В. К. Тредиаковского. Василию Кирилловичу было поручено сочинить стихи по случаю шутовской свадьбы, главным организатором которой был Волынский. Стихи не понравились Артемию Петровичу, и он в гневе избил поэта. Тредиаковский решил пожаловаться Бирону, но Волынский узнал об этом и распорядился доставить жалобщика «в маскарадную комиссию». Здесь Волынский снял с него шпагу и велел побить палками. Истерзанный, с подбитым глазом, Тредиаковский подвергся медицинскому освидетельствованию и обратился с жалобой в Академию наук.

Этим случаем решил воспользоваться Бирон, за спиной которого стоял фактический руководитель и вдохновитель интриги Остерман. Бирон порекомендовал императрице проверить деятельность кабинет-министра, который всех осуждает, а сам не безгрешен. 12 апреля 1740 г. Анна Иоанновна распорядилась приставить караул к дому Волынского. На следующий день по указу императрицы была образована следственная комиссия, причем исключительно из русских фамилий. В нее вошли генералы: Григорий Чернышев, Андрей Ушаков, Александр Румянцев, генерал-поручики Никита Трубецкой и Михаил Хрущов, князь Василий Репнин, тайные советники Василий Новосильцев и Иван Неплюев, а также генерал-майор Петр Шипов.

Указ об учреждении следственной комиссии выдвинул против Артемия Петровича два обвинения: первое, что он «дерзнул» подать императрице письмо с назиданием в ее адрес; второе, что он совершил в доме, где проживает его светлость Бирон, «неслыханные насильства». Основное внимание в ходе следствия было обращено на свидетельские показания так называемых конфидентов — представителей знатных, но обедневших дворянских фамилий, принимавших участие в конфиденциальных беседах в доме Волынского. На этих вечерах читались политические и исторические трактаты, рассматривались проекты государственного переустройства. В частности, обсуждались такие сочинения Волынского, как «Рассуждения о гражданстве», «Каким образом суд и милость государям иметь надобно», «Генеральный проект о поправлении внутри государства дел» и др.

Волынский выступал сторонником усиления политической роли дворянства в управлении государством, предлагал меры для развития торговли и промышленности.

Среди конфидентов были сенаторы A. Л. Нарышкин, В. Я. Новосильцев, Я. П. Шаховской. Особым доверием Волынского пользовались архитектор подполковник П. М. Еропкин, советник экипажской конторы адмиралтейского ведомства капитан флота А. Ф. Хрущов, кабинет-секретарь Эйхлер, обер-кригскомиссар Ф. М. Соймонов, секретарь Иностранной коллегии де ла Суда, президент Коммерц-коллегии П. И. Мусин-Пушкин. Конфиденты сообщили следственной комиссии сведения, которые усугубили положение Волынского. Но наиболее ценные показания дал его дворецкий Кубанец. Артемий Петрович любил его и доверял во всем. Только Кубанец знал о таких деликатных поступках кабинет-министра, как вымогательство взяток у челобитчиков, получение «подарков» от чиновников и проч.

Первоначально следствие велось без применения пыток к Волынскому. Он пытался отрицать свою вину и даже вступал в пререкания с членами следственной комиссии. На третий день следствия Артемий Петрович был сломлен, он стал давать показания. 22 мая 1740 г. Волынского подняли на дыбу и дали 18 ударов плетьми. Следствие интересовал ответ на вопрос, претендовал ли Волынский на российский престол. Волынский признавался в рукоприкладстве, истязаниях, вымогательстве взяток и подарков, в составлении разнообразных проектов, казнокрадстве, но решительно отрицал намерение стать государем.

16 июня следственная комиссия завершила составление обвинительного заключения, утвержденного на следующий день императрицей. Главная вина Волынского состояла в составлении им «предерзновенного плутовского письма для приведения верных ее величества рабов в подозрение». 20 июня Генеральное собрание вынесло приговор: Волынского, «вырезав» язык, посадить на кол; Хрущова, Мусина-Пушкина, Соймонова и Еропкина четвертовать и отсечь головы; Эйхлера колесовать и отсечь голову, а де ла Суда лишить жизни отсечением головы. Императрица смягчила приговор: Волынскому, «вырезав» язык, отсечь правую руку (после поднятия на дыбу она у него бездействовала и висела как плеть) и четвертовать. Дочерей его постричь в монахини и заточить в одном из сибирских монастырей, а сына сначала отправить в Сибирь, по достижении же 15-летнего возраста сослать навечно в солдатскую службу на Камчатку. Хрущову и Еропкину отсечь голову; Соймонову, Мусину-Пушкину и Эйхлеру объявить смертную казнь, а после помиловать; Соймонова и Эйхлера, «бив» кнутом, сослать в Сибирь на каторгу, а Мусина-Пушкина, «вырезав» язык, отправить на Соловки, где выдавать ему монашескую трапезу. Имения всех осужденных подлежали конфискации. Через А. И. Ушакова и И. И. Неплюева Волынский молил императрицу не четвертовать его, но просьба осталась без внимания.

Приговор был приведен в исполнение в 8 часов утра 27 июня 1740 г. А. П. Волынский, А. Ф. Хрущев и П. М. Еропкин погребены в Санкт-Петербурге близ собора Преподобного Сампсония Странноприимца. В 1885 г. на их могиле установлен бронзовый памятник.

Федор Алексеевич Головин родился в 1650 г. Он происходил из старинного дворянского рода, восходящего к XV в., и был одним из трех сыновей боярина Алексея Петровича Головина. Федор Головин получил хорошее по тем временам домашнее образование. За службу при дворе пожалован чином стольника, а в 1685 г. — окольничего. В 1686 г. Ф. А. Головин был послан на Амур для ведения переговоров с маньчжурами. На переговорах должен был решиться вопрос о размежевании между Цинской империей и Россией.

Активное русское продвижении в Приамурье началось в первой половине XVII в. и осуществлялось с двух направлений через Байкал и из Якутска. В 1638 г. в Якутск был назначен воеводой дед Ф. А. Головина боярин Петр Петрович Головин. Энергичный и дальновидный Головин решил организовать поход якутских служилых и «гулящих» людей на «Зею и Шипку реку, для государева ясачного сбору и прииску вновь неясачных людей, и для серебряной, и медной, и свинцовой руды, и хлеба». Воевода Головин поручил эту экспедицию якутскому письменному голове В. Д. Пояркову. Результатом этой экспедиции было последующее присоединение Приамурья и Приморья к Русскому государству.

В соседнем Китае тем временем в ходе жесточайшей борьбы к власти пришла маньчжурская династия Цин. Цины стремились превратить Приамурье в своеобразный буфер для зашиты своего государства на северо-востоке.