Читать онлайн «Генезис цивилизации. Откуда мы произошли...». Страница 70

Равным образом на африканском берегу Красного моря мы находим всех тех экзотических животных (и шкуры животных), которые изображены на древнеегипетских барельефах, а мирровые деревья и сегодня растут в Сомалиленде. Северо-восток Африки — это Берег Слоновой Кости par excellence. Туда можно попасть, совершив плавание к верховьям Нила, и в этом контексте становится понятным, почему огромный каменный остров, находящийся в водах Нила прямо напротив современного Асуана, древние греки называли Элефантина, а египтяне — Абу. «Абу» по-египетски — «слоновая кость».

На некоторых изображениях пунтийцев азиатского происхождения они предстают с шевроновыми наручными повязками. Любопытно, что воины племени масаев из Кении, славящихся своим стройным телосложением, и в наши дни носят нечто вроде шевроновых наручных браслетов. Не заимствовали ли их далекие предки это украшение у своих соседей — пунтийцев, поставляя им слоновую кость на побережье Красного моря с равнин Масаи-Мара? Если это действительно так, то африканские типажи на древнеегипетских барельефах — это не сами пунтийцы, а всего лишь носильщики из глубинных районов Африки (возможно, из земли, которую египтяне именовали Немив), а этнические азиаты на тех же барельефах выполняют роль «посредников», то есть собственно пунтийцев, пребывающих на побережье в центре пересечения торговых путей, куда не только доставлялись товары, производимые в континентальной Африке, но и где египетские суда находили спокойную и безопасную гавань.

Пунт именовался землей «на двух сторонах», что показывает, что в данном случае имеются в виду оба берега в южной части Красного моря неподалеку от Баб-эль-Мандеб, другими словами — Эритрея и Йемен.

Вполне возможно, что Пунт был главной целью плаваний древних египтян во всем регионе к югу от самого Египта, за границами земли Хуш. В разные исторические эпохи его главный географический центр (то есть торговый порт, через который осуществлялись основные поставки товаров) мог смещаться — иногда на африканский берег в районе Эритреи и Джибути (и даже вплоть до Порт-Судана), а в другую эпоху — на аравийский берег, на земли нынешнего Иемена. Впрочем, вполне возможно, как отмечал еще Флиндерс Петри, что в составе Пунта первоначально был большой остров, лежавший к юго-востоку, у входа в Красное море и известный в наши дни под названием Хафун. Это согласуется с текстом знаменитого египетского литературного памятника, известного под названием «История о моряке, потерпевшем кораблекрушение» (Ленинградский папирус 1115, большая часть которого переведена студентами, изучавшими иероглифику).

Это искусно сложенное предание, возникшее в эпоху Среднего Царства, когда египетская литература достигла вершин своего расцвета, описывает приключения египетского мореплавателя, который, после того как его корабль пошел ко дну, оказался выброшенным на берег некоего тропического острова, где в изобилии водились всевозможные экзотические дары природы.

«Когда мы находились в море и не могли добраться до земли, разразилась страшная буря. Внезапно море вздыбилось и образовалась водяная гора, на которой взметнулась волна высотой 8 кубитов[192]. Она захлестнула наш корабль, и он сразу же пошел ко дну, так что никому не удалось спастись. Только меня одного выбросило на берег волнами. Так я провел три дня в полном одиночестве, и единственным моим спутником было мое сердце. Лежа под сенью деревьев, я пребывал в объятиях тени».

[Строки 33–45]

На этом таинственном острове обитал огромный змей, называвший себя «Повелителем Пунта» [Строка 151].

«И услышал я громоподобный грохот, и подумал, что это — огромная морская волна. Деревья стали падать на землю, и земля сотряслась. Открыв глаза, я увидел приближавшегося змея. Длина его достигала 30 кубитов; борода его простиралась на два кубита. Тело его блистало золотом, а брови у него были из чистейшего лазурита. Змей остановился передо мной».

[Строки 57–67]

Поведав о своей беде и сумев упросить змея пощадить его жизнь, злополучный мореплаватель получил позволение остаться на острове вместе со своим новым повелителем. Спустя некоторое время мореплавателя спас другой египетский корабль, и возвращение в Египет заняло около двух месяцев (строки 170–175). Моряк, потерпевший кораблекрушение, увез с собой множество всевозможных экзотических товаров, подаренных ему Повелителем Пунта:

«И тогда он [змей] подарил мне множество мирры, масла хекену, ладана, пряностей хесит, пряностей тишпесес, ароматов, краски для ресниц и бровей, немало антиу, слоновьих бивней, охотничьих собак, длиннохвостых обезьян, бабуинов и всевозможных драгоценностей и диковин».

[Строки 160–166]

История эта, вне всякого сомнения, носит аллегорический характер, и, таким образом, остров Повелителя Пунта — объект чисто мифологический. Однако вполне вероятно, что это вполне реальный остров, находившийся в двух месяцах пути от Египта и являвшийся подлинным объектом этой фантастической истории. Двумя наиболее вероятными претендентами на роль мифической обители змея — Повелителя Пунта являются остров Сокотра в Аденском заливе (в его гавани, кстати сказать, побывал «Тигрис» Тура Хейердала) и Хафун (по мнению того же Петри). Однако если рассматривать эту странную историю как религиозно-дидактический текст, перегруженный аллегорическими элементами, связанными с путешествием в подземный мир, то на горизонте появится другой волшебный остров — Остров Огня, на котором пребывали боги Египта и души умерших, вкушавших загробное блаженство. В свое время мы познакомим читателей с его координатами в современном мире, а пока что можем сделать вывод, что экзотическая и таинственная земля Пунт — Земля Богов — это, по всей видимости, общее название всех земель, лежавших за пределами досягаемости для египтян.

Нет сомнений, что исторический Пунт, находившийся на самом юге Красного моря и в районе Африканского Рога, действительно существовал, а вот что касается таинственного острова, где обитал змей — Повелитель Пунта, то он, по всей вероятности, лежал вне досягаемости египетских мореплавателей эпохи Нового Царства. К тому времени он стал реальностью духовного плана Первых Времен (египетск. сеп menu) — другими словами, века богов.

А как же насчет истории Пунта? Если говорить кратко, то на сегодня не выявлено никаких археологических следов существования земли Пунт. Насколько мне известно, на прибрежных землях Судана и Эфиопии не было найдено никаких артефактов, которые могли бы свидетельствовать о существовании пунтийцев. Ни одна из ранних цивилизаций Ближнего Востока не оставила в своих текстах ни единого упоминания о Пунте или пунтийцах. Это место — настоящий мираж. И тем не менее древние египтяне действительно путешествовали туда и возвращались домой с грузом экзотических диковин, рассказывая историю своих странствий.

Излагая дискуссии и споры вокруг Земли Богов, я невольно наткнулся на ключи, которые, на мой взгляд, могли помочь восстановить утерянную историю о Пунте и пунтийцах. Контакты пунтийцев с египтянами восходят к древнейшим временам: пунтийцы, по-видимому, были азиатскими торговцами, имевшими связи с Аравией и Африкой, а главным их маршрутом был путь, по которому, как мы доказали, прошла шумерская элита, прибывшая в Египет. Не могло ли случиться так, что пунтийцы в династическую эпоху были… потомками группы шумерских торговцев, первыми установивших деловые контакты с Африкой еще в доисторические времена? Было бы вполне логично предположить, что некоторые из шумеров, отправлявшихся в легендарные плавания в Африку, могли остаться на важнейших стратегических пунктах, обеспечивая плавание из Шумера в Египет и обратно. Если первые плавания шумеров в Египет преследовали торговые цели, то Пунт мог быть не только ключевым портом на пути в Египет, но и идеальным перевалочным пунктом для товаров из Африки — тех самых, которые впоследствии столь высоко ценили египтяне.

Название Пунт, или Пвенет, — слово женского рода. На это указывает знак «т», являвшийся в древнеегипетском языке типичным окончанием женского рода. Однако благодаря исследованиям огласовок в древнеегипетском языке мы знаем, что такие окончания «т» не произносились, если за ними не следовала гласная. Таким образом, Пунт, или Пвенет, могли произноситься как «Пун», «Поэн» или «Пэн» (в русской традиции — «Фин»). Помня об этой важной лингвистической особенности, давайте обратимся к удивительному преданию древних времен, которое сводит главные нити нашей истории в одну всеобъемлющую повесть.