Читать онлайн «Спецслужбы Белого движения. Контрразведка. 1918-1922». Страница 27

17 августа контрразведка арестовала на Севастопольском морском заводе 112 рабочих[307].

А в первой половине сентября 1920 года в Симферополе была раскрыта центральная крымская партийная организация, задержаны ее руководители, найдены драгоценности и много денег, в том числе и в валюте. В ходе допросов выяснилось, что организация навербовала массу молодых женщин, которые под видом сестер милосердия, беженок работали в различных городах Крыма в целях шпионажа, агитации и террористических актов[308].

Несмотря на энергичную борьбу контрразведки с большевистскими подпольными организациями в Крыму, последние проявляли большую активность. Они намеревались из «зеленых» создать 52-й советский полк и начать партизанские действия. Большевики обратили внимание на Черноморский флот в целях распропагандирования матросов для поднятия мятежа и увода судов в порты Черного моря. При первой попытке мятежа, в корне подавленного, большевистская организация, состоявшая из пяти человек, была захвачена и ликвидирована[309].

Оперативные разработки и аресты продолжались все лето и осень. Материалы контрразведка получала во время обысков и арестов. В Севастопольской тюрьме 1 августа находилось 80 заключенных, 1 сентября — 138, 1 октября — 193[310].

«Техника политического сыска, — пишет в своих воспоминаниях белогвардейский журналист Г. Раковский, — была доведена в Крыму до высокой степени совершенства. Недостаточно уже было того, что тыл и фронт были насыщены агентами охранки. В некоторых случаях население теперь официально приглашается к анонимным доносам»[311]. «Азбука» также докладывала о том, что «при Климовиче» обыски и аресты «по малейшим доносам практиковались очень широко»[312].

В отличие от людей, наблюдавших за работой спецслужб со стороны, сами контрразведчики не были склонны преувеличивать свои возможности. В частности, вышеупомянутый жандармский офицер Н. Кравец писал: «…мне с полковником М. удалось загнать большевиков в подполье… но достаточно было немножко неудач на фронте, как большевистское подполье зашевелилось — борьба нам была не по силам, агентура была слаба»[313].

Готовясь к наступлению, в октябре 1920 года большевики активизировали работу своей агентуры и подпольных организаций в Крыму, нацеливая их на совершение диверсионных акций. Документы свидетельствуют о намерении большевиков ликвидировать генерала П.Н. Врангеля. В момент прибытия поезда главнокомандующего на станцию Симферополь злоумышленники вывели из строя входные стрелки на железнодорожном пути. Действуя по «горячим следам», контрразведка арестовала 11 членов подпольной организации. В конце октября органы безопасности, ликвидировав ряд подпольных ячеек в технических частях Русской армии, предотвратили готовящееся вооруженное выступление[314].

На результативность работы врангелевских спецслужб в некоторой степени повлияло объединение под общим руководством органов контрразведки и политического сыска, привлечение к работе специалистов оперативно-розыскной деятельности, а также длительное пребывание белогвардейцев в Крыму, давшее им возможность создать широкие агентурные сети. Поэтому можно согласиться с В.В. Крестьянниковым, пришедшим к выводу, что контрразведка в борьбе с большевистским подпольем в основном свою задачу выполняла[315].

На Востоке страны противоборство между большевистским подпольем и белогвардейскими спецслужбами условно можно разделить на три основных периода. Первый этап: лето — осень 1918 года — падение советской власти, формирование белогвардейских органов гражданского и военного управления, организация большевистского подполья в Сибири и на Дальнем Востоке. Второй этап: ноябрь 1918 года — январь 1920 года — правление адмирала А.В. Колчака. Для этого периода характерна ожесточенная борьба между колчаковской контрразведкой и большевистским подпольем. Третий этап: весна 1920 года — осень 1922 года — перемещение борьбы на Дальний Восток, завершившейся разгромом белых армий.

Процесс образования большевистских подпольных организаций в Сибири и на Дальнем Востоке начался уже в первые дни после свержения там советской власти. В июне 1918 года в Новониколаевске был создан нелегальный городской комитет партии большевиков, затем аналогичные структуры появились в Красноярске, Томске, Иркутске и других населенных пунктах. В июле на состоявшемся в Тюмени совещании большевики избрали Оргбюро РКП(б) Сибири. В это время ЦК направил сюда опытных партийных работников с необходимой суммой денег и типографией для развертывания нелегальной партийной работы и организации вооруженных восстаний рабочих и крестьян.

18 августа 1918 года в Томске прошла I Сибирская областная партийная конференция, которая главной задачей подпольных организаций определила подготовку восстания во всесибирском масштабе[316].

Однако активных действий большевистского подполья в конце лета не наблюдалось. Рабочие, на кого в первую очередь рассчитывали большевики, как отмечалось в разведсводках, были настроены против советской власти и выступали за Учредительное собрание. Правда, с осени из-за падения заработной платы и отмены 8-часового рабочего дня забастовки иногда принимали политический характер, но быстро подавлялись властями.

Как следует из отчета о деятельности отделения военного контроля штаба Сибирской армии, с 20 июня по 1 сентября бы арестовано 781 человек. Из них: 300 человек — беглых военнопленных (возвращены в лагеря), 168 — за агитацию против Временного Сибирского правительства в пьяном виде (освобождены), 118 видных деятелей советской власти (после окончания следствия направлены к прокурору Западно-Сибирского окружного суда), 98 красноармейцев (отправлены к коменданту города), 53 уголовника и лица без документов (направлены к начальнику уголовной и общей милиции), 9 бывших видных военнослужащих советской власти[317].

Со 2 сентября по 20 ноября 1918 года военный контроль штаба Сибирской армии арестовал 12 видных участников железнодорожной забастовки и членов комитета и передал их судебному следователю омского окружного суда, а еще 12 активных деятелей советской власти — военно-полевому суду[318].

Сведения о настроениях рабочих разрабатывались уже с первых дней падения советской власти, так как военные власти видели в них потенциальных большевиков. Деятельность коммунистического подполья также попала в поле зрения белогвардейской контрразведки. В ноябре 1918 года начальник ЦОВК при штабе В ГК доложил начальнику разведывательного отделения, что по всей линии Сибирской железной дороги велась большевистская пропаганда, особенно в Красноярске, Ачинске, Иркутске, Чите, Томске, Новониколаевске и во всем Алтайском крае. В этих пунктах работали хорошо поставленные организации среди рабочих и в воинских частях. В результате большевистской агитации нижние чины перестали подчиняться своим начальникам, упала дисциплина, участились случаи дезертирства. В Красноярске, по словам коменданта города, было почти готово восстание рабочих, а также воинских частей[319]. Но контрразведка своевременно получила об этом информацию, и нелегальный городской комитет был ликвидирован[320].

С июня по ноябрь 1918 года в Сибири не наблюдалось активного противостояния между большевистским подпольем и белогвардейской контрразведкой. Правда, в кратком отчете о деятельности военного контроля штаба Сибирской армии с 20 июня 1918 года по 31 января 1919 года говорится об аресте 295 видных деятелей советской власти[321].

Пассивность борьбы, по всей вероятности, связана с накоплением сил: потерпевшие поражение большевики создавали и укрупняли подпольные организации, а пришедшие к власти белогвардейцы — органы государственного управления, вооруженные силы и спецслужбы.

Активное противоборство между ними началось в конце осени 1918 года. По всей видимости, причиной тому послужил приход к власти адмирала А.В. Колчака, взявшего курс на установление военной диктатуры, а также активизация большевистского подполья после прошедшей 22–23 ноября 1918 года в Томске II Сибирской партийной конференции, которая, сохраняя ориентацию на общесибирское восстание, высказалась за организацию местных вооруженных выступлений.

Для целенаправленного руководства нелегальной подрывной деятельностью 17 декабря 1918 года ЦК РКП(б) создал при Реввоенсовете 5-й армии Восточного фронта Сибирское бюро РКП(б) с центром в Уфе (затем оно переехало в Омск) и поставил перед ним задачу «организовать революционную агитацию на территории Сибири»[322]. Помимо агитаторов большевики направляли сюда агентов для проведения диверсий на железных дорогах[323].