Читать онлайн «Первая Московско-литовская пограничная война: 1486-1494». Страница 29

Установление власти литовских князей в верховьях Волги стало возможным благодаря присоединению Торопецкой земли, отстоявшей к северо-востоку между новгородскими и смоленскими владениями. Торопец в свое время испытал опустошительный набег «литвы»{539} и приблизительно с 1320 г. уже находился в составе ВКЛ{540}. Верховья Ловати, Двины и Волги стали литовскими.

После присоединения Белой (до 1359 г.) территория ВКЛ вышла также и к верховью р. Днепр. Таким образом, верховья трех крупнейших рек Восточной Европы (Двина, Волга и Днепр) в середине XIV в. принадлежали ВКЛ. К тому же Смоленское княжество оказывалось окруженным полукольцом литовских владений, что во многом предопределило его подчинение литовской власти. Смоленск к этому времени лишился почти половины своей территории (Ржева, Белая, Мстиславль). Брянск, с конца XIII в. находившийся в сфере влияния Смоленска и управлявшийся князьями смоленской династии, вскоре после 1356 г. также был включен в состав ВКЛ. Тем самым и течение р. Десны (левый приток Днепра) теперь контролировалось литовской властью.

В 1356-1358 и 1359-1368, 1372-1382 гг. под властью ВКЛ находилась Ржева. Первый, появлявшийся на короткое время, участок литовско-тверской границы (со стороны Ржевы) стал районом конфронтации. В противодействии Литве в верховьях Волги были одинаково заинтересованы Тверь, Москва и Новгород, организовав активное противодействие.

Как верховья Волги, так и город Ржева на ее левом берегу являлись связующим территориальным звеном между Северо-Западной и Северо-Восточной Русью, поэтому мы видим единение сил в борьбе за Ржевскую землю. Впрочем, и ВКЛ настойчиво стремилось сохранить за собой важный стратегический пункт.

Литовская знать, вероятно, осознала превосходство в верхневолжском регионе Москвы, за которой к тому времени стояла почти вся Северо-Восточная Русь, способная противостоять Орде. Поэтому новый великий князь литовский Кейстут в период короткого правления (1381-1382) пошел на компромисс с великим князем московским Дмитрием Ивановичем. Согласно договоренности 1381-1382 гг. ВКЛ уступило ему Ржеву и большую часть ее волостей.

Одна волость — Осуга — осталась за ВКЛ, компенсировав ощутимую территориальную потерю. Занимая течение р. Осуги (левый приток Вазузы), она охватывала южную часть Ржевской земли и тем самым оставляла возможность контролировать ржевскую территорию в целом. В конце XIV в. район волости остался единственным местом соприкосновения владений ВКЛ с тверскими землями, служа своеобразным «мостом» между двумя княжествами.

К короткому времени правления в ВКЛ Кейстута можно отнести начало формирования устойчивого участка литовско-тверской границы, продержавшегося на протяжении почти века с четвертью. Между двумя княжествами появлялись и другие участки общей границы, однако они существовали либо короткий отрезок времени, либо не имели существенного значения.

Буквально на несколько лет устанавливалась литовско-тверская граница между Ржевской землей с тверской стороны и землями Торопца и Белой — с литовской. Дело в том, что Ржева дважды попадала во владение тверских великих князей. Происходило это в 1399 — первых годах XV в. и в 1446 (фактически в 1447) — 1449 гг. В обоих случаях Ржеву уступали великим князьям тверским московские правители, и оба раза город с волостями возвращался к Москве.

Сравнительно более долгий срок сохранялся участок литовско-тверской границы, сформировавшийся после присоединения к ВКЛ территории Вяземского княжества (1403). Таким образом, вместе с периодически зависимым от ВКЛ Фоминско-Березуйским княжеством (низовья р. Осуги и Вазузы, при впадении последней в Волгу) и осколком Ржевской земли (волость Осуга) северо-восточные вяземские пределы составили довольно протяженную линию соприкосновения литовских и тверских владений.

Вяземско-холмская граница (как участок литовско-тверской) имела, вероятно, своеобразный характер, и намечена она может быть лишь условно. Во-первых, между литовскими и тверскими владениями в том регионе существовала полоса незанятых, неосвоенных земель. Это была болотистая местность с островками лиственных лесов (об этом говорит даже название одной из находившихся в окрестностях волости — Ольховец). Археологические данные дают представление о крайней немногочисленности в регионе памятников периода Средневековья{541}. Так может быть описана та часть литовско-тверской границы, что шла к востоку от Фоминско-Березуйских земель.

Во-вторых, дальше обнаруживался противоположный по характеру заселения и освоенности район с чересполосными литовско-тверскими владениями. Крайний северо-восток Вяземского княжества с начала XV в. был отдан в вотчину князьям Крошинским. Волости последних (Тешиновичи, Сукромна, Ольховец, Надславль, Отъезд, Лела) выявляются на территории к востоку от р. Гжать (приток Вазузы) в направлении к можайским землям Великого княжества Московского){542}. Наиболее близки к тверским землям были, очевидно, волости Сукромна и Отъездец, так как позже они появились в составе тверских уездов. Из грамоты 1530 г. мы узнаём о существовании Сукроменского стана в составе Старицкого уезда, холмских волостях Старый и Новый Отъезд{543}. Позже станы Отвотский и Сукроменский обнаруживаются в Можайском уезде{544}. Вероятно, Сукромна была разделена надвое между двумя уездами — Старицким и Можайским. Вполне возможно, территории обозначенных волостей так переплелись между собой, что их трудно было размежевать, поэтому в будущем мы наблюдаем исчезновение Холмского уезда с системой волостей, а на его месте — появление Холмской волости в составе Старицкого уезда. Очевидно, несколько волостей (в прошлом литовских и тверских) были слиты воедино.

О существовании плотного контакта между литовскими и тверскими владениями говорит целый ряд договорных грамот. Впервые упоминается рубеж между ВКЛ (Смоленском) с великим княжеством Тверским и оговариваются условия владения порубежных мест в литовско-тверском договоре 1427 г.{545} Впрочем, возможно, указанная статья договорных грамот могла касаться также и другого участка литовско-тверской границы (в районе волости Осуги).

Приведем выдержки из договоров, касающиеся особого статуса литовско-тверского пограничья.

Лист перемирный Бориса Александровича, князя великого тверского, з великим князем Витовтом (1427).

А рубежъ отьчыне моего г(о) с(по)дина, деда, великого кн(я)зя Витовъта, по старыне. А который места порубежный потягли будуть к Литве или к Смоленъску, а подать будуть давали ко Тъферы, ино имъ и нинечы тягнути по-старому. А который места порубежъныи потягли будуть ко Тферы, а подать будуть даивали к Литве или к Смоленъску, ино имъ и нинечи тягнути по-давному, а подать давати по-давному{546}.

Лист перемирный того ж кн(я)зя, Борыса Тферског(о), с королем Казимером (1449).

А рубежъ отьчыне моей, великого князя Борысове, по старыне. А места порубежная, котории будуть зъдавна потягли к Литве или к Смоленъску, а подать будуть даивали ко Тферы, ино имъ и нинечы тягнути по-давному, а мне, великому князю, не въступатисе. А который места потягли будуть ко Тьферы, а подат даивали к Литве или к Смоленъску, а то имъ и нинечи тягнути по-давному, а тобе, королю, не въступатисе. А што вчыниться межы вашыми людми и нашыми, и волостели нашы, зъехався, да вчынять исправу без перевода, а про то намъ нелюбовъя не держати{547}.

Лист перемирный великого князя Михаила Борысовича Тферского с королем Казимером (1483).

А рубежъ отчыне моей, великого кн(я)зя Михайлове, по старыне. А места порубежная, который будуть потягли зъдавна к Литве или к Смоленску, а подать даивали ко Тферы, ино имъ и нинечы тягнуть по-давному, а мне, великому князю Михаилу, не въступатисе. А который места потягли будуть ко Тферы, а подать будуть даивали зъдавна к Литве или к Смоленску, то имъ и нинечи тягнути по-давному, а подать давати подавному, а тобе, королю, не въступатисе{548}.

Из представленных фрагментов видно, что в пограничной зоне между Великими княжествами Литовским и Тверским сформировалась особая система территориально-даннических отношений, при которой владения той и другой стороны, принадлежа одному государству, часть податей платили соседу. Судя по представленным выдержкам из грамот, такая ситуация была характерна не только для участка общей границы, появившейся при Кейстуте, но и для смоленских (вяземских) земель, граничивших с Великим княжеством Тверским (Вяземское княжество было присоединено к ВКЛ в 1403 г.).

Из двух участков литовско-тверской границы дольше просуществовал первый, оставшийся актуальным даже после присоединения Вяземской земли к Москве (что отодвинуло далеко на запад московскую границу). В «листе перемирном великого князя московского Иоанна с королем Казимиром» от 2 мая 1494 г. читаем: «Такъже и Тферы, отчыне нашои (Ивана III. — В. Т.), и всей Тверской земли рубеж с Литвою по старому рубежу»{549}. Таким образом, после 1494 г. еще некоторое время (до 1505 г., присоединения к Москве Вельского княжества) продолжал существовать самый древний участок литовско-тверской границы. Правда, Тверь уже была московским владением, вотчиной государя всея Руси Ивана III.