Читать онлайн «Первая Московско-литовская пограничная война: 1486-1494». Страница 26

После фиксирования на карте всех упомянутых в рассматриваемом фрагменте двух договорных грамот географических ориентиров и обозначения общего направления прохождения границы становится понятно, что для точного проведения ее на карте (а тем более в реальных условиях на местности) имеющиеся данные являются недостаточными.

Прежде всего, остаются большие пространства, провести через которые линию границы можно лишь условно. Например, отрезок между оз. Орлинским и рч. Баранькой вызывает много вопросов. Находящиеся между ними оз. Плотинцо и Красный Борок уверенно не локализуются, но, кроме того, линия границы могла пересекать несколько речек, достойных упоминания в грамоте, по крайней мере, потому, что они значительно крупнее Бараньки. Та же ситуация возникает и между речками Баранькой и верхом Белейки. Между Паниклей и верхом Сишки также возможно пересечение притоков Березы и Тудовки.

Далее, неизвестно, какое расстояние по рекам шла граница. Так, неясно, где ее линия отрывалась от р. Белейки и переходила к Паникле. Она должна была либо пересечь р. Межу, правым и левым притоками которой соответственно были Белейка и Паникль, либо, отойдя от Белейки перейти прямо к устью р. Поникли. Сразу «по Белейке на Поникль» перейти невозможно. К верху Сишки граница переходила, следуя некоторое расстояние по р. Паникль. Вероятно, это должно было произойти в том месте, где течение рч. Паникль резко поворачивает с северо-запада на юго-запад.

Кроме того, ржевская граница ведет свое начало и внезапно обрывается без обнаружения стыков с соседними территориальными образованиями и обозначения связей с другими участками литовско-московской границы.

Начало границы отмечается от оз. Орлинца (совр. Орлинское). При этом можно с уверенностью говорить о том, что от него не начинался ржевский участок литовско-московской границы и вообще не здесь встречались владения ВКЛ и Великого княжества Московского. Территория ржевской волости Вселук простиралась и далее к северу и даже северо-западу от оз. Орлинца. Также севернее с той же Вселуцкой волостью смыкались земли новгородских волостей Лопастицы, Велила и Стерж{502}. Очевидно, на пространстве к северо-западу от оз. Орлинца до границы новгородских и ржевских земель должна была продолжаться литовско-московская граница. Таким образом, получается, что грамоты фиксируют ржевский участок литовско-московской границы не с самого его начала.

Правда, вполне вероятна ситуация неосвоенности территории, на которой должны были приходить в соприкосновение владения трех государств (Великий Новогород, ВКЛ и Великое княжество Московское). Местность между оз. Орлинцом и р. Кудь до сих пор заболочена. Непосредственные, освоенные владения ВКЛ могли выходить только к озеру Орлинцу (не случайно он делится пополам с Великим княжеством Московским), к северо-западу же от него находились незанятые земли.

Вообще, весь рассматриваемый регион являлся частью древнего Оковского леса — огромного лесного пространства, охватывавшего верховья рек Западная Двина, Днепр и Волга и представлявшего в связи с этим интерес здешними волоками, связывавшими важнейшие торговые пути между морями Балтийским, Черным и Каспийским{503}. Один из волоков как раз и проходил в районе оз. Орлинца. Он соединял реки Западную Двину и Волгу через оз. Охват и ручей Двиницу с одной стороны и р. Жукопу (возможно, и Плотиченку) со стороны Волги. Возникновение границы в районе волока представляется вполне естественным явлением.

Вполне вероятно, что здесь или в других местах (например, у р. Бараньки), где ржевские земли недалеко отрывались от р. Жукопы, проходил древний московский рубеж. О его существовании как бы «вспоминает» довольно поздний источник- «Выпись из Новгородских изгонных книг» (1703). Согласно этому документу, сведения которого, по мнению И.А. Голубцова, относятся к концу XVI — началу XVII в.{504}, полоцкая дорога составляла «От Торопца до Московского рубежа до Жукопского яму 40 в».{505}. Ям на р. Жукопе локализовать не удалось, но существует вероятность того, что сухопутная дорога пролегла по направлению древнего водного пути. Кроме того, в районах волоков — точках вынужденной задержки купцов — княжеской администрацией часто устраивались места сбора мыта. Там же формировались границы владений. Позднее свидетельство о московском рубеже у р. Жукопы следует отнести по меньшей мере к самому началу XVI в.[77]

Неопределенность границы к северо-западу от оз. Орлинца создала, видимо, условия проникновения на территорию соседнего государства и захватывать его земли. Известна жалоба 1489 г., представленная великому князю московскому Ивану III литовским послом князем Тимофеем Владимировичем Мосальским, на действия вселукского (ржевской волости Вселук) наместника Василия Давыдовича, захватившего часть торопецкой волости Дубны[78]. В тексте посольской речи дано точное описание пределов территории, которую «отрубил» вселукский наместник. По характеру это описание соответствует рассмотренному выше фрагменту двух грамот, определяющему ржевскую границу. Здесь также отсутствуют какие-либо населенные пункты, указания на волостную или иную территориальную принадлежность, а все описание также состоит в основном из гидронимов (речки, озера и болото) с единичным упоминанием микротопонима — «острова»[79].

Подробное рассмотрение части еще одного источника важно по двум причинам. Во-первых, выявление территории, присоединенной к волости Вселук, позволяет наметить еще один участок ржевской границы к северо-западу от оз. Орлинца и, во-вторых, дает возможность определить место, где сходились три границы: новгородская (с 1478 г. — уже часть московской), литовская и московская. Для периода с XIV в. (тех отрезков времени, когда в составе московских владений находилась Ржевская земля) до присоединения к Москве Новгорода Великого именно в рассматриваемом регионе брала начало литовско-московская граница.

Следует процитировать фрагмент посольской речи князя Тимофея Мосальского, а затем проанализировать его географическую составляющую. Итак, по словам литовского посла: «Наместник князь Васильев Ивановичя, Вселуцкий, Василей Давыдович, отрубил волости нашое Дубны половину земли тыми разы, а врочищи Павиницею речкою на Хороший остров, да у Кривицю, да у Моринцо озеро, да з Маринца озера да в речку Студеницю, Студеницею речкою у озеро Студенец и устья речки Поляницы мхом Студенецким»{506}.

Почти все водные объекты локализуются на современной карте, причем, в отличие от предыдущего фрагмента литовско-московских договорных грамот, здесь пределы занятой территории могут быть определены довольно точно.

В посольской речи перечислены следующие топонимы: рч. Павиница (определенно, современная Пайница, приток Орлинки, вытекающей из оз. Орлинского), Хороший остров (возможно, поляна в лесу между рч. Пайницей и Кривицей), Кривица (речка, втекающая в оз. Охват), оз. Моринцо (Маринцо, по течению р. Кривицы), рч. Студеница (приток Кривицы), оз. Студенец (существует два оз. — Большой и Малый Студенец — чуть севернее истока р. Студенец, вероятно раньше было одно озеро, из которого вытекала Студеница), устье рч. Поляницы (определить сложно, но с некоторой вероятностью можно отождествить с рч. Полутней — ее устье находится почти напротив Студенецких озер, сама Полутня является притоком рч. Калпинки) и, наконец, мох Студенецкий (очевидно, болото в районе Студенецких озер){507}. Таким образом, территория, занятая вселукским наместником, включалась в пределы с правой стороны от рч. Пайницы к рч. Кривице, через оз. Маринцо, по рч. Студенице, минуя озера Студенецкие, возможно, к устью рч. Полутни.

Судя по площади территории волости Дубна, определенной Л.А. Бассалыго и В.Л. Яниным по Торопецкой писцовой книге 1540/1541 гг.{508}, вселукский наместник «отрубил» отнюдь не «половину земли» этой волости.

Столь точные данные о пределах отторгнутой от торопецкой волости территории, к сожалению, дают лишь поверхностное представление о той границе, за которую перешли московские служилые люди, вторгаясь в чужие владения. Определенно можно сказать, что за оз. Орлинцом ржевская граница продолжалась по рч. Павинице (современная Пайница). Видимо, не вся она была пограничной. Отталкиваясь от нее, последний отрезок литовско-московской границы подходил к рч. Ореховке (впадает в оз. Пено) и терялся среди болот и лесов.

Значительно уточнить место соприкосновения литовских, московских и новгородских владений позволяет разводная грамота Новгородской и Ржевской земель, составленная в 1483 г. и предназначенная определить «рубеж» между великокняжескими владениями Ивана III и вотчиной удельного волоцкого князя Бориса Васильевича{509}. Грамота описывает всю северную границу Ржевской земли (ржевских волостей Кличен и Вселук с новгородскими волостями Березовской, Стержем, Велилой и Лопастицей).