Читать онлайн «История испанской инквизиции. Том I». Страница 13

IV. Император Феодосии[53] обнародовал в 382 году закон против манихеев;[54] этот закон повелевал подвергать их высшей мере наказания, конфисковать их имущество в пользу государства и поручал префекту претории учредить инквизиторов и доносчиков, чтобы обнаруживать потайных манихеев.[55] Здесь, говорит справедливо Годефруа, выплывает в первый раз вопрос об инквизиции и доносе в деле ереси, потому что до того времени подобные меры применялись лишь в случаях величайших преступлений, на которые было дозволено доносить публично, как на деяния, вредящие безопасности империи. Преемники Феодосия видоизменяли эти репрессивные законы сообразно с обстоятельствами времени и личностями. Бывали эдикты, обязывавшие еретиков обратиться и угрожавшие им преследованием со стороны императорских судей, если они не отрекутся добровольно от ереси.[56] Что касается тех, о которых знали, что они еретики, и которые не делали добровольного отречения, несмотря на постановление указов, то их предавали суду; но, прежде чем прибегнуть к этой крайности, их предупреждали, что они будут допущены к примирению с церковью и потерпят лишь каноническое наказание, если в определенный срок они пожелают обратиться. Сообразно с ответом этих еретиков с ними устраивались правильные конференции в виде наставления и приведения их вновь к здравому учению.[57]

V. Когда эти примирительные средства оказывались недостаточными, прибегали к наказаниям, которые были очень разнообразны. Ученые, которые вопреки законам преподавали свои вредные доктрины, платили иногда значительные денежные штрафы,[58] изгонялись из городов и даже подвергались ссылке.[59] В некоторых случаях их присуждали к лишению имущества.[60] В других случаях они были обязаны платить в казну сумму в десять фунтов золота,[61] или их пороли кожаными ремнями и ссылали на острова, откуда они не могли вернуться.[62] Помимо этих наказаний им было запрещено устраивать собрания, и законы объявляли против нарушителей проскрипцию, изгнание, ссылку и даже смертную казнь, сообразно с обстоятельствами, точно определенными в законах.[63]

VI. Исполнение вышеупомянутых императорских декретов было поручено правителям провинций, магистратам, на обязанности которых было отправление правосудия, комендантам городов, городским декурионам[64] и высшим должностным лицам; в случае их небрежности или потворства все они должны были понести различные наказания.[65]

VII. Хотя большинство законов против еретиков было установлено папами и епископами, известными своей святостью, как замечает Годефруа, надо согласиться, что в их намерение не входило применение законов, которые заключали смертную казнь: они желали лишь того, чтобы их обнародование обуздало страхом смелость новаторов. Бывало даже, что они предупреждали их действие, когда совершение казни казалось неизбежным. Здесь уместно напомнить то милосердное рвение, с которым св. Мартин,[66] епископ Турский, старался спасти Присциллиана[67] и его приверженцев от высшей меры наказания, к которой в 383 году решил их присудить император Максим; с этой целью св. Мартин приезжал в Трир, где усердно просил о помиловании Присциллиана и добился обещания, что этот еретик не будет казнен. Это обещание, однако, не было исполнено. Когда св. Мартин, полный доверия к слову Максима, отлучился, враги Присциллиана удвоили свои старания и сделали рвение святого епископа бесполезным.

Св. Мартин говорил, что низложение и изгнание являются достаточным наказанием.[68]

VIII. Св. Августин[69] усвоил те же принципы. Когда император Гонорий[70] в 408 году приказал казнить смертью донатистов[71] вследствие смут, возбужденных ими в Африке и Риме, епископ Гиппонский[72] написал донату, проконсулу Африки, что правоверные далеки от желания, чтобы виновных наказывали особенно строго, что для них достаточно, чтобы донатисты подверглись умеренным наказаниям, способным их обратить, и умолял доната применить по отношению к ним кротость и милость.[73]

IX. Испанская церковь была во всем верна общей дисциплине при владычестве римских императоров; затем при готах она увидела установление среди нее могущества ариан,[74] но с тех пор, как готские короли приняли вселенскую религию, законы и постановления испанских соборов знакомят нас с тем, как испанская церковь пользовалась ими применительно к еретикам.

X. На четвертом Толедском соборе, созванном в 633 году, на котором присутствовал св. Исидор, архиепископ Севильский,[75] занялись еретиками иудействующими; с согласия короля Сисенанда[76] было издано постановление о том, что они будут отданы в распоряжение епископов для наказания и принуждения, по крайней мере страхом, вторично отказаться от иудаизма: у них должны были отнимать детей и освобождать их рабов.[77]

XI. В 655 году девятый Толедский собор более подробно установил способ, которым подобало карать еретиков. Он издал канон о том, что крещеные евреи обязаны праздновать христианские праздники вместе с епископами и что те, которые не подчинятся этому правилу, будут присуждены к наказанию кнутом или к посту, смотря по возрасту виновных.[78]

XII. Гораздо более суровости было проявлено по отношению к тем, кто вернулся от христианства к язычеству, и мы видим, что король Рекаред I[79] предложил на третьем Толедском соборе 589 года поручить священникам и светским судьям разыскивать и искоренять этот род ереси, наказывая виновных соразмерно с их преступлением, не применяя, однако, смертной казни.[80]

XIII. Эта мера строгости показалась недостаточной, и двенадцатый Толедский собор 681 года, на котором присутствовал король Эрбигий, решил, что виновный дворянин подвергнется отлучению от Церкви и изгнанию, а раб должен подвергнуться наказанию кнутом и быть отдан своему господину закованным в цепи; а если его господин не сможет за него отвечать, то он делается собственностью короля, чтобы получить назначение, которое будет сочтено надлежащим.[81]

XIV. В 693 году шестнадцатый Толедский собор, собранный в присутствии короля Эгики,[82] прибавил к уже установленным мерам закон, согласно которому сопротивляющийся усилиям епископов и судей уничтожить идолопоклонство и покарать идолопоклонников должен быть отлучен от церкви и наказан штрафом в три фунта золотом, если он дворянин; а если он человек низкого происхождения, то должен получить сто ударов кнутом, быть обрит и лишен половины своего имущества.[83]

XV. Рецесвинт, царствовавший от 663 до 672 года, установил против еретиков особый закон, который безразлично лишал их почестей, должностей и имуществ, которыми они пользовались, если это были священники, и прибавлял к этим наказаниям пожизненное изгнание для светских людей, если они отказывались отречься от ереси.[84]

I. В IV, V, VI и VII веках духовенство получило от императоров и королей множество привилегий, и в некоторых особых случаях судебная власть стала правом епископата. Эти приобретения и лжедекреталии, появившиеся в VIII веке,[85] освященные, так сказать, почти всеобщим невежеством, последовавшим за вторжением варваров, доставили римским первосвященникам такое влияние на христианские народы, что все вообразили, будто папский авторитет безграничен и звание наместника Иисуса Христа дает ему право повсюду приказывать все, что ему заблагорассудится, не только в делах церкви, но и в делах исключительно светских.

II. В 726 году, когда римляне выгнали своего последнего герцога Василия, папа Григорий II[86] завладел гражданским управлением Рима и получил помощь от палатного мэра[87] Карла Мартелла[88] против лангобардского короля,[89] который хотел владычествовать в этой столице. Его преемник Григорий III,[90] который также нуждался в помощи Мартелла, думал получить ее, предложив ему звание римского патриция, как будто бы он имел право раздавать это звание. Захария,[91] вступивший на престол св. Петра в 741 году, в трактатах, заключенных им с лангобардским королем, держал себя как светский владыка. Узнав о событиях, происходивших во Франции, он в силу власти, которой считал себя облеченным, разрешил Пипину,[92] сыну Карла Мартелла, принять титул короля Франции, лишив этого титула Хильдерика III, законного государя.[93] Он послал к Пипину и его брату Карломану[94] священника Сергия, чтобы запретить им войну против Одилона,[95] герцога Баварии. Стефан II,[96] избранный папою в 752 году, поехал во Францию, короновал там Пипина как законного государя монархии и употребил помощь, оказанную этим государем, на сохранение своей светской власти над Римом против лангобардского короля Астольфа,[97] намеревавшегося лишить его этой власти. Наконец, Лев III[98] в день Рождества 800 года восстановил Западную Римскую империю, возложив императорскую корону на голову Карла Великого.[99] При этом торжестве, происходившем в Риме, Карл был провозглашен первым императором восстановленной монархии.