Читать онлайн «Киевская Русь». Страница 48

Десятичная система подразделений на Руси, возможно, возникла в сарматскую эпоху, но более вероятно, что начало этой системы связано с гуннской империей. Гунны были тюрками с некоторой примесью монголов, а десятичная система представляется старой традицией как тюрков, так и монголов. Название города Тмутаракани может быть использовано в качестве подходящей иллюстрации. Это название, должно быть, происходит от титула тюркского военачальника, разбившего лагерь на Таманском полуострове в 568 г. Тма-Тархан – значит «глава десяти тысяч». Позднее армия Чингисхана была сформирована в соответствии с той же самой десятичной системой. Еще позднее казаки организовывались в отряды по десяткам и по сотням.

И хазары, и мадьяры, видимо, тоже применяли десятичную систему разделения в управлении своими асо-славянскими подданными – как в распределении их войск, так и в собирании с них дани. Не ясно, как эта система была приспособлена к клановому и племенному делению у славян. По-видимому, племя исчислялось как тысяча, клан – как сотня, а семейная община (задруга) – как десяток.

В киевский период в каждом главном городе, то есть в каждой столице княжества, был тысяцкий. Эта должность первоначально являлась выборной, и со временем везде, за исключением Новгорода, князь взял на себя прерогативу выдвижения на нее кандидата. Обычно это положение занимал кто‐то из влиятельных бояр, и постепенно среди них возникла тенденция сделать эту должность передающейся по наследству. Так, при Ярославе тысяцким в Киеве сначала был Вышата, а затем его сын Ян. В общее правило это, однако, возведено не было, и системе наследования должности не удалось пустить прочные корни в Киевской Руси.

Хотя тысяцкий и получал должность от князя, он всегда считался командующим городским ополчением («тысячей»), которое противопоставлялось княжеской свите. В некоторых случаях он выступал от лица народа, выражая несогласие с князем. К примеру, когда князь Всеволод II Киевский, который принадлежал к ветви Ольговичей в киевской княжеской семье, намеревался завещать киевский стол своему брату, тысяцкий Глеб выразил протест от лица киевлян и настоял, чтобы следующим правителем стал Мономашич154.

Если тысяцкий пренебрегал мнением народа, горожане призывали его к ответственности за действия, направленные против их интересов, и в некоторых случаях выражали свое недовольство достаточно сильно. Во время киевского восстания 1113 г. простой народ разграбил дом тысяцкого. Между прочим, в тот раз были разграблены и дома сотских, и это указывает на то, что бунтовщики считали их доверенными лицами тысяцкого. Этих городских сотских, находившихся в подчинении тысяцкого, не следует путать с сотскими в сельской местности, которые всегда избирались.

Княжеский двор был собственно центром княжеской администрации. Любой управляющий княжеским имуществом (тиун) также имел право занимать должность в государственной администрации. Главный управляющий (тиун дворский) со временем стал главой финансовой администрации в каждом княжестве. Другие управляющие служили судьями, и сам термин «тиун» постепенно приобретал дополнительное значение «судья».

В местной администрации князь был представлен своим заместителем – посадником. Следует заметить, что термин «посадник» означал также «городской глава»; не следует путать эти два типа посадников. Княжеские заместители выбирались или из числа младших членов дома Рюрика, или из бояр. Они имели право на долю с той дани, которую собирали для князя; собирался также особый налог с населения для обеспечения их существования. Позднее, в ранний московский период, такая система стала известна как «кормление». В этом термине есть доля иронии, потому что в древнерусском языке у него было дополнительное значение – «правление».

Местные общины, как городские, так и сельские, под наблюдением посадника вели свои собственные дела через выборных должностных лиц.

Как мы видели, княжеский двор в Киевской Руси был тесно связан с государственным управлением и главный управляющий князя исполнял обязанности министра финансов. Князь имел право на одну треть годового дохода или, во всяком случае, с дани, которую платили завоеванные племена. Так, княгиня Ольга присвоила одну треть дани, уплачиваемой древлянами; Ярослав, когда он был заместителем своего отца в Новгороде, имел право на одну треть годового дохода; и так далее.

Между прочим, вся княжеская семья в целом – дом Рюрика – должна была обеспечиваться из государственного дохода, и каждый член семьи требовал свою долю в этом доходе. Например, из грамоты, дарованной князем Ростиславом Смоленским епископу этого города (1150 г.), мы узнаем, что определенная часть «дани», собранной в Смоленской земле, принадлежит княжеской жене. Несомненно, подобные соглашения имели место и в других княжествах.

Обычным способом удовлетворения требований членов княжеской семьи было закрепление за каждым определенного района или города для обеспечения их существования («кормления» или «утешения»). Весь годовой доход (или его определенная часть из собранного в том районе) поступал в распоряжение владельца. Именно в этом смысле нам следует толковать замечание летописца, что Вышгород был собственным городом княгини Ольги. Вдобавок к недвижимости, которой подобным образом пользовались члены княжеской семьи, каждый из них мог – а большинство так и поступало – владеть частными земельными наделами по его или ее собственному праву.

В этот период было три основных источника государственного дохода: прямые налоги, доходы с суда и штрафы с преступников за совершение преступления, а также таможенная пошлина и другие налоги на торговлю155.

Прямые налоги развились из дани, накладывавшейся на завоеванные племена первыми киевскими князьями. Как мы знаем, в десятом веке князь обычно каждый год вместе со свитой приезжал в завоеванные земли для собирания дани. Это было известно как полюдье. Ольга заменила этот военный способ собирания государственных доходов тем, что установила сеть местных пунктов для сбора дани. Дань таким образом превратилась в постоянный налог, но древнерусский термин «дань» сохранился, и поэтому я буду продолжать пользоваться словом «дань».

Дань собиралась в несельскохозяйственных районах с каждого «дыма» (то есть очага), а в сельскохозяйственных районах – с каждого плуга. Постепенно первоначальные значения обоих терминов утратились, и каждый из них использовался в условном значении как статья налогообложения. Не будет ошибкой указать здесь, что в монгольский и послемонгольский периоды термин «дым» в техническом смысле слова – как статья налогообложения – широко использовался в Западной (литовской) Руси. В Московии эта статья называлась «соха».

В двенадцатом веке общая сумма дани была распределена по платящим налоги районам (погостам), и в каждом из них сам народ через своих сборщиков подсчитывал сумму, которую необходимо собрать с каждого «очага».

Дань налагалась только на сельское население. Большие города были свободны от уплаты каких‐либо прямых налогов. Жители мелких городов платили налог, значительно меньший, чем дань, известный как «погородье». В дальнейшем освобождение от налогов имело социальный характер: люди из высших классов («мужи») не платили дани, где бы им ни случилось жить. То же самое представляется верным и по отношению к представителям средних классов («люди»).

С другой стороны, не было освобождения ни территориального, ни социального от уплаты судебных издержек и штрафов. Эти штрафы, особенно за пролитие крови (вира), составляли важный источник государственного дохода, так же как и дань. Вира и остальные штрафы собирались особым должностным лицом – вирником, который вместе с несколькими помощниками объезжал порученный ему район по крайней мере раз в год. Местное население должно было обеспечить этих чиновников пищей и фуражом для их лошадей. Перечень таких продовольственных поставок включен в «Русскую правду».

Налоги на торговые сделки были многообразными. Во-первых, это мыто156, которое можно в определенном смысле назвать «таможенной пошлиной», хотя оно собиралось не на государственной границе, а при подъезде к каждому городу, особенно на мостах – с товара, который везут в повозках, и на речных набережных – с товара, перевозимого на кораблях. По всей видимости, не делалось различия между иностранными и просто иногородними товарами.

Во-вторых, это «перевоз» – пошлина за пересечение реки на переправе или за транспортировку товара по волоку между двумя реками. Был также налог на склады, которые использовались иностранными купцами на рыночной площади («гостинное»), и общий налог купцов, пользующихся рыночной площадью, для содержания последней («торговое»). В дополнение особые платы взимались за взвешивание и измерение товаров на рыночной площади. Наряду с торговыми налогами здесь можно также упомянуть налог на гостиницы («корчмита»).