Читать онлайн «Утраченный Завет». Страница 7

Далеко на востоке, на южном побережье Черного моря, которое в те времена было огромным пресноводным озером, обитало небольшое племя полуоседлых неолитических охотников и собирателей, жизнь которого оставалась почти неизменной в течение многих столетий. С годами они научились обрабатывать дикую пшеницу и ячмень, произраставшие в плодородном бассейне Черного моря, и уже давно приручили местную разновидность диких собак, собранную в гончие своры для охоты. Мужчины племени регулярно отправлялись в недельные экспедиции на поиски дичи, которая приходила на водопой к берегам озера, а женщины и дети оставались в поселении, ухаживая за посадками зерновых и выпекая пресные лепешки в глиняных печах. Другие мужчины научились рыбачить в ближайших лагунах, пользуясь костяными острогами и забрасывая сети из долбленых каноэ. Жизнь была трудной, но вполне сносной… хотя так было не всегда.

Пятьсот лет назад предки нынешних вождей племени были вынуждены увести свой народ с Анатолийского плато во время миниледниковой эпохи, продолжавшейся с 5900 по 5400 г. до н. э., когда зимние морозы и частые извержения вулканов превратили их родные возвышенности в слишком суровое и опасное место для жизни. Покинув свои глинобитные лачуги, рассеянные вокруг священных вулканов Хасан-Даг и Кара-Даг, где они добывали черный обсидиан, используемый для изготовления оружия и инструментов, люди откочевали к низменностям, окружавшим большое пресноводное озеро. Здесь зимняя температура была на несколько градусов теплее благодаря тысячеметровой разнице высот и термальным эффектам, связанным с близостью водоема.

В их новом доме все шло хорошо в течение примерно двадцати пяти поколений, но однажды утром рокового 5375 года до н. э. (год 1 от сотворения мира по Библии) люди увидели, как побережье около их поселения начинает быстро исчезать под водой. Уровень моря стал подниматься на 15 см в день, что привело к затоплению близлежащей болотистой дельты и низменных речных равнин. Никогда раньше им не приходилось видеть ничего подобного.

Их беспокойство было совершенно оправданным по причине, которую они не могли постигнуть. Поселенцы не знали, что в сотнях километров к западу Средиземное море наконец прорвало сухопутную перемычку и миллионы кубометров соленой воды хлынули в пресноводное озеро, низвергаясь водопадом высотой в 150 метров. Ежедневное поступление воды составляло около 15 куб. м — в 200 раз больше объема Ниагарского водопада. Щедрое озеро, поддерживавшее существование людей в течение многих поколений, внезапно превратилось в море смерти.

Лишь через несколько дней некогда животворные воды достигли поселения, стоявшего на невысоком мысе над озером, и стали размывать тонкие стены их примитивных домов-мазанок. Попробовав воду, люди обнаружили, что она больше не пресная, а горько-соленая и непригодная для питья. Побережье было завалено мертвой рыбой, не способной выжить в морской воде. Через неделю крошечный поселок был полностью смыт неотступным приливом. Повсюду вокруг Черного моря люди и животные отступали в более возвышенную местность. Те, кто селились вдоль южного побережья, осознали, что у них нет иного выбора, как отказаться от оседлой жизни и искать убежища на широких просторах южных возвышенностей.

Вождем одной из тесно сплоченных групп беженцев был необыкновенный человек, который привел их в безопасное место и подарил новое начало, увековеченное в иудео-христианской и исламской традиции в первых главах книги Бытия. Его имя сохранилось как олицетворение первобытного человека благодаря устной традиции и часто цитируемой генеалогии еврейских патриархов в дополнение к недавно переведенным мифам творения из древней Месопотамии. Адам и члены его клана направились на юг — в Эдем.

На первый взгляд очень просто установить местоположение легендарного Эдема с его сказочным райским садом. Во второй главе книги Бытия написано:

«Из Едема выходила река для орошения рая, и потом разделялась на четыре Части» [Быт., 2, 10].

Таким образом определяются четыре реки Эдема: Фисон, Тихон, Тигр и Евфрат. Ключевым моментом здесь является еврейское слово roshim («головы»), которое следует интерпретировать как «источники» или «верховья». Единственное число (rosh) обычно используется в Библии для обозначения главы семейства или рода, от которого происходят все будущие потомки. Символическое значение тоже вполне очевидно: rosh обозначает начало или источник жизни, подобно истокам или верховьям реки. Еврейское название дня нового года, Rosh Hashanah, буквально означает «голова года», в смысле «старт» или «начало». Таким образом, это слово нельзя интерпретировать как эстуарии, которые являются окончаниями или «хвостами» рек, поэтому мы должны искать Эдем в начале четырех перечисленных рек, а не в их конце.

То обстоятельство, что река Эдемского сада разделяется на четыре «головы», более трудно для интерпретации. Река Аджи-Чай протекает через долину Сада и впадает в озеро Урмия, которое само по себе не имеет выхода к морю. Древние представляли мир, в котором Земля плавала на гигантском подземном океане пресной воды, известном как абзу, или бездна. Возможно, озеро Урмия и озеро Ван считались местами, где абзу выходит на поверхность. Таким образом, воды реки Эдемского сада возвращались в абзу, прежде чем «разделиться» или вытечь наружу в виде истоков четырех главных рек этого региона. Эта идея, по-видимому, лежала в основе архитектурного устройства царских садов в Персии с центральным бассейном и водными каналами. Персидская религия восходит к зороастризму, а предания о Зороастре сообщают нам, что святой мудрец пришел из того самого места, которое мы отождествляем с Эдемским садом.

В XIII веке н. э., когда монголы под предводительством Чингисхана вторглись в Персию, они приняли зороастрийскую концепцию рая, которая впоследствии была сохранена и усовершенствована иранскими суфиями. В конце концов преемники Чингисхана принесли эти идеи в Индию, где знаменитый Бабур основал Могульскую империю в 1527 году. Слово «могул» фактически является персидским вариантом слова «монгол».

Поэтому, когда вы гуляете в прекрасных садах Тадж-Махала, жемчужины могульской архитектуры, построенной при шахе Джейхане в 1630 году, вы видите Эдемский сад в его наиболее идеализированном виде. Как известно, Тадж-Махал был сконструирован персидским архитектором.

Центральный бассейн, или «резервуар изобилия», является священной пропастью, из которой выходят четыре водных потока, разделяющих прямоугольный сад на четыре четверти и создающих charbagh, или «четверичный сад». Эти каналы символизируют четыре реки Эдема. Сияющий белый купол Тадж-Махала символизирует заснеженный купол горы Бога, которая в Коране называется «престолом Аллаха», а высокий сводчатый вход во внутренний двор является вратами или горным проходом, ведущим в царство Бога. Это ясно по цитате из Корана, начертанной на главной арке, ведущей к величественному подобию земного рая, созданного шахом Джейханом. Аллах призывает правоверных:

«Войди с моими рабами! Войди в мой рай!» [Сура 89:29–30].

Но не так давно символика Эдема использовалась и в более зловещих целях. Один из наиболее любопытных символов Старого Света был принят на вооружение нацистами в качестве их эмблемы. Свастика (от санскритского svastika, что значит «благополучие») в действительности является древним мотивом четырех рек Эдема, вытекающих из центра рая. Поскольку нацисты усердно занимались доказательством своей исторической миссии, нетрудно понять, почему такой символ был выбран Гитлером и его приспешниками для обозначения чистых, незапятнанных истоков арийской расы.

План Тадж-Махала с изображением персидского charbagh, или «четверичного сада», с центральным бассейном, символизирующим «исток» Эдема, из которого вытекали четыре реки.

1) Гихон, 2) Перат (Евфрат), 3) Фисон, 4) Хиддекель.

Две реки, составляющие свастику, всегда были известны, поэтому на самом деле нет необходимости в определении двух других: Тихона и Фисона. Если мы просто проследим знаменитые реки Тигр (= еврейский Хиддекель) и Евфрат (= еврейский Перат) до их источников, то окажемся в горах Восточной Турции, однако затем будет логичным шагом отождествить два других водных потока с двумя оставшимися крупными реками этого региона. Гихон нетрудно увидеть как Гайхун-Арас (= персидский Джихон), в то время как Фисон отождествляется с Кезель-Узун ([Ф]исон является семитским аналогом иранского Узун). Обе реки текут на восток к Каспийскому морю и имеют истоки в Западном Иране. Таким образом, эти два рукава свастики расширяют центральную часть Эдема, включая в нее озеро Ван на западе и озеро Урмия на востоке.