Читать онлайн «Opus Dei». Страница 47

Чтобы проиллюстрировать необходимость «нового феминизма», Матлари рассказывает происшедшую с ней историю. Когда она подала заявление на свою нынешнюю должность в Университет Осло, то оказалась в шорт-листе с кан-дидатом-мужчиной. Им объявили, что оба они одинаково подходят для данной работы, несмотря на то, что мужчина был на шесть лет моложе. Матлари удивилась: и как же он при этой разнице в возрасте смог достичь ее уровня? Она стала размышлять об этом следующим образом. У нее четверо детей, и девять месяцев беременности каждым составляют три года; девять месяцев грудного вскармливания на каждого ребенка — еще три года. То есть беременность и уход за детьми вылились в шесть лет. Кроме того, Матлари прибавила еще по меньшей мере пару лет сидения дома с детьми. Короче говоря, она квалифицированнее своего соперника, поскольку все время, затраченное на вынашивание и выращивание детей, можно было вычесть. Она изложила это комиссии и получила работу.

В своем выступлении в Ирландии в 2000 году Матлари развила эти мысли:

Очень немногие [феминистки] говорят о важности материнства в практической политике или на более глубоком уровне. В этом смысле современный феминизм очень ослаблен с точки зрения антропологии, или, вернее, ее отсутствия. Вместо того чтобы исследовать, что значит на самом деле быть женщиной, что представляет собой женский пол в онтологическом и экзистенциальном смысле, феминизм допускает и предлагает агрессивный взгляд на мужчину, при котором оба пола непрерывно сражаются друг с другом… Современный феминизм не говорит о том, что представляет собой женщина по своей сути, и поэтому ему нечего сказать о важности материнства.

Еще одно мнение по женскому вопросу: Марта Манци, которая также известна и под девичьей фамилией Бранка-тизано. Итальянский супернумерарий Бранкатизано входила в 2002 году в организационный комитет по канонизации святого Хосемарии Эскрива. Она познакомилась со своим мужем еще в университете, у них семеро детей. Она написала несколько книг, посвященных проблемам женщины и семьи, включая The Great Adventure и The Gospel Explained To My Son. Одно из ее исследований входило в работу Approach То an Anthropology of Difference, опубликованную в 2004 году издательским отделом Университета Святого Креста в Риме.

Бранкатизано критически настроена по отношению к «классическому» феминизму.

«В революционном тумане» движения за половое освобождение 1968 года, — пишет Бранкатизано, — женщины выбрали мужской путь самовыражения и действий, настраивая себя, часто весьма раздраженно, на мужской менталитет, вместо того чтобы раскрыться в женской ипостаси. Таким образом, была начата не просто гендерная борьба на улицах и в массмедиа, в парламентах и в квартирах, отмеченная насилием и жаждой доминировать, но также произошли быстрые изменения в одежде и стиле, которые распространялись в непрерывной прогрессии, поддержанные теоретическими призывами вообще покончить с модой».

В своем эссе, прочитанном на «Круглом столе 1998», Бранкатизано доказывала, что женщины должны быть представлены в общем экономически активном населении не как «еще одни», а как «отличающиеся», утверждая, что «единственное онтологическое различие между людьми обусловлено их полом» и забота о семье и доме является «в высшей степени присущей женщине».

«Женская специфичность основана на способности женщины служить вместилищем для другого, и это генетически записано в ее теле и освещает собой ее характер. Для нее, в отличие от мужчины, другой является не тайной, но кем-то своим, о ком она знает все, потому что носила его в себе. Никто так, как она, не умеет «управлять» людьми и устанавливать с ними взаимосвязь, она делает это мудро и с особым изяществом… Это ноу-хау принадлежит ей по закону генетики, и не имеют значения перемены в окружении и общественном положении». Таким образом, доказывает Бранкатизано, налицо уникальная женская способность быть политиком, менеджером или ученым «в удивительно другой манере, не как двойник мужчины». Она настаивает, что только в таком аспекте общество оценит должным образом вклад женщин в качестве домашних хозяек и хранительниц семейного очага. «Мы не можем рассчитывать, что правительства оценят работу по дому, если мы сами четко не осознаем не только ее полезность, но и ее важность и вызываемое ею чувство глубокого удовлетворения».

Беспокойство, которое выражают женщины Opus Dei, прозвучало и в интервью самого Эскрива в 1967 году:

По-моему, подчеркнуто и последовательно противопоставляя семью и работу с тем ли, с иным ли предпочтением, мы быстро придем к социальной ошибке, которая гораздо опаснее той, которую мы хотим исправить. Даже в личном плане нельзя односторонне утверждать, что женщина достигает совершенства только вне дома, словно время, потраченное на семью, она у себя крадет, не давая развиваться личности. Дом, что бы ни вкладывалось в это понятие, ведь у одинокой женщины тоже есть дом, исключительно подходящее место для развития личности. Для женщины всегда самой важной останется семья. Заботясь о муже и о детях, а в более общих понятиях — создавая вокруг себя душеполезный и уютный мир, женщина выполняет то, в чем без нее не обойдешься, и тем самым может достигнуть личного совершенства.

Епископ Хавьер Эчеверрия, нынешний прелат Opus Dei, в своем интервью 1996 года чилийской газете El Меrсиriо прямо затронул тему феминизма: «Очевидно, что в центре подлинного феминизма находится четкое осознание женщиной чувства собственного достоинства. Это очень отличает его от других, обычно агрессивных, видов феминизма, которые требуют признать отношения полов чистой физиологией, без какого-либо духовного или социального содержания». Эчеверрия сказал, что женщинам должны быть предоставлены те же возможности, что и мужчинам и в Opus Dei женщины избирают себе любые профессии. Он процитировал Иоанна Павла II, который говорил, что в этом смысле феминистское движение «по сути своей конструктивно». С равными возможностями, сказал Эчеверрия, «женщина может сохранить свою индивидуальность, не обманывая себя тем, что для достижения подлинной свободы она должна подражать мужчине, копировать его поступки и жесты». Эчеверрия сказал, что женщины должны протестовать против порнографии, а также против «этого вызывающего сожаления требования о праве на аборты и против разводов, рассматриваемых лишь как социальное бедствие, а не как отступление от воли Божией».

Было бы несправедливо и неправильно сводить мысли Бургграф, де Соленни, Матлари или Бранкатизано лишь к влиянию на них Opus Dei. Де Соленни и Матлари даже не члены Opus Dei, и в ноябре 2004 года в своем интервью де Соленни четко дала понять, что не собирается вступать в организацию. Кроме того, никто в Opus Dei не советовал им, что говорить по поводу «Послания» Ватикана.

Также нельзя сказать, что такие фигуры, как Бургграф, вообще не воспринимают феминизм. Бургграф рассказала, что, когда она вернулась в Германию после учебы в университете, центр Девы Марии попросил ее написать критическую работу о феминизме. Им нужна была молодая женщина-теолог, и она подходила для этой роли. «Я прочитала все книги по феминистской теологии и пришла к выводу, что многие из них весьма несерьезны. В результате я издала жесткое критическое исследование, абсолютно не вникнув в проблемы феминизма, не пытаясь поставить себя на место этих женщин. Я брала интервью, устраивала «круглые столы», меня всюду приглашали выступать, — это было как раз то, что хотели услышать консерваторы. Мое сочинение было опубликовано в разных странах. Сегодня я почти умираю от стыда за него. Когда меня критикуют, я думаю: «Эти женщины правы. Они много страдали, а я этого не почувствовала». Сейчас я считаю себя христианской феминисткой, разумеется, я не иду на компромисс в вопросе о принципах христианства, но я чувствую, как страдают женщины».

Тем не менее женщины Opus Dei представляют общественное мнение, которое противоречит общему подходу к женской проблеме. Они поддерживают католическую церковь по вопросу запрета рукоположения женщин, подозрительно относятся к классической версии феминизма, который, как они полагают, сглаживает различия между женщинами и мужчинами, и считают подлинным феминистом Иоанна Павла II. Безусловно, эти взгляды разделяют не только члены Opus Dei или женщины, окончившие учебные заведения Opus Dei. Тем не менее относительное единство по этому вопросу резко контрастирует со взглядами остальных представителей католической церкви, не говоря уж об обществе в целом.

Opus Dei не ведет подобной статистики, но весьма любопытно, что семьи участников Дела имеют склонность быть многодетными. В сентябре 2004 года в Чикаго я был в гостях у супернумерариев Дуга и Ширли Хиндерер, у которых было девять детей плюс собака. Со мной вместе был американский нумерарий Дэвид Галлахер, который поведал детям Хиндереров, что у его родителей было тринадцать детей. В Лондоне я посетил две семьи супернумерариев: Джима и Терезу Бербидж с пятью детьми и Джона и Джейн Филлипс с десятью.