Читать онлайн «История Венгрии. Тысячелетие в центре Европы». Страница 47

И все же власть Габсбургов как венгерских королей, которые понимали, что нельзя управлять Венгрией без учета ее ситуации и ее законов, не была абсолютной. Она ограничивалась в связи с двумя весьма существенными обстоятельствами. Первым был политический и экономический вес магнатов. Владения венгерских баронов, образовавшиеся главным образом в результате чрезмерных наград, которыми их осыпали и король Иоанн, и сам Фердинанд, перекупая друг у друга их преданность в период противостояния, подчас достигали размера провинций. Властные полномочия централизованных учреждений практически не пересекали границ этих частных владений. Семьи Баттяни, Батори, Эрдеди, Надашди, Зриньи и им подобные зани- /181/ мали в Пожони высокие официальные должности или же возглавляли комитат и имели под командованием многочисленные группы местного среднего дворянства. Они содержали значительные частные армии и роскошные дворы, специально ориентированные на замещение прежней социальной и культурной роли дворов венгерских королей. Второе обстоятельство заключалось в том, что сословия, считая себя едва ли не на равных с габсбургской администрацией, ревностно отслеживали ее шаги, задевавшие их собственные права. Король не мог игнорировать заседаний венгерского государственного собрания, поскольку по закону не имел права вводить налоги без согласия феодалов, а они обычно голосовали против, пока не получали обещаний исправить допущенные несправедливости. И хотя романтическая историография не склонна называть XVI столетие периодом активных «антигабсбургских сражений», это было время конституционного разграничения властных полномочий между Веной и венгерскими феодалами.

Тем не менее, роль венгерского дворянства была сведена исключительно к вопросам внутренней жизни. Оно, конечно, претендовало на участие во внешней и в военной политике, но безуспешно, поскольку в этих сферах безраздельно господствовала Вена. К тому же доля, какую Венгрия могла внести в расходы на оборону, была слишком мала, чтобы страна играла здесь сколь-либо серьезную роль. Ко времени восшествия Габсбургов на венгерский трон примерно сто крепостей в стране не обладали достаточным запасом прочности, чтобы пережить более двух дней артиллерийского обстрела. Их модернизация и содержание требовали огромных средств, и это не считая жалованья для 15–20 тыс. расквартированных там солдат, которым надо было платить даже в мирное время. Общая сумма военных расходов по этим статьям примерно с 800 тыс. форинтов в середине XVI в. поднялась к концу века до миллиона. Доход, поступавший в австрийское казначейство с венгерских владений, не достигал и половины этой суммы. Разницу необходимо было изыскивать, собирая значительные средства по подпискам и субсидиям, которые утверждались начиная с 1530-х гг. на заседаниях немецкого имперского парламента (Türkenhilfe – «помощь против турок»), а также на собраниях австрийского дворянства (проводимых, прежде всего, в пограничных с Венгрией районах). Дипломатические переговоры, особенно с папской курией, а также личный кредит дома Габсбургов помогали изыскивать дополнительные средства даже в годы войны, когда внутренние ресурсы оказывались недостаточными. Современники не могли не понимать, /182/ что, не обладай Габсбурги такой кредитоспособностью, Венгрия пала бы перед турками в течение каких-то месяцев.

Вскоре после того, как семейство Запольяи со свитой и обозом покинуло Буду, турки начали устанавливать свою власть над территориями, захваченными ими шаг за шагом с 1526 по 1541 г. Они превращали эти земли в свои провинции и в плацдарм, необходимый для развертывания дальнейших военных операций. Как и прежде на Балканах, их совершенно не интересовало местное административное деление. Буда стала центром провинции, или вилайета, Венгрия, подразделяемой, в свою очередь, на санджаки и еще более мелкие единицы. Паша, или бейлербей, Буды был военным, административным и судебным правителем вилайета. Он также мог вызвать войска соседнего, созданного ранее вилайета Босния, и войска другого вилайета, который был основан несколько позднее, после завоеваний Сулеймана к востоку от Тисы, с центром в Темешваре. В распоряжении паши имелось великое множество чиновников и должностных лиц, а совещательным органом был диван – совет высших сановников вилайета. Паши могли действовать, в значительной мере, по своему собственному усмотрению, и в сферу их деятельности входило практически все, что могло представлять хоть какой-то политический или военный интерес для Блистательной Порты. Но при этом они не могли подбирать себе подчиненных – их назначали непосредственно в Стамбуле, да и самих пашей Порта могла снять произвольно в любой момент: за 145 лет в Буде их сменилось 99. Военное и гражданское управление санджаками находилось в руках беев, хотя кади, или судьи, их власти не подчинялись и даже, напротив, осуществляли над ними своего рода прокурорский надзор. В Венгрии, в отличие от Балкан, институты местного самоуправления сохранялись до тех пор, пока они не начинали мешать туркам и были способны исполнять хоть какие-то административные функции. Например, в торговых поселках Среднедунайской равнины сборы с продаж и налоги, а также судебные разбирательства производились самими венгерскими властями. Не были завоеватели заинтересованы и в обращении местного населения в ислам. Как и на Балканах, где греческие и южнославянские православные церкви оказались интегрированными в систему власти Османской империи, в Венгрии они также терпели и католические, и протестантские конфессии, пока это соответствовало их основным целям – стабильности в империи и регулярности получения доходов.

Вслед за турецкими солдатами в страну вскоре прибыли податные чиновники, имеющие богатый опыт по установлению оптимального /183/ размера налогов и податей, и уже в 1545 г. в Венгрии была произведена первая обширная оценка финансовых возможностей местного населения. Налоговая система разрабатывалась турками с учетом предшествовавшей венгерской практики. Как и следовало ожидать, вся структура землевладения была полностью приспособлена к османской традиции: самые ценные источники доходов (оппидумы, таможни, речные переправы и пр.) были переданы казначейству империи (baas – казенная собственность), тогда как все остальное было роздано высшим должностным лицам в право пользования на период службы либо распределено между солдатами и мелкими чиновниками на длительное владение. Однако сумма налогов особенно не зависела от категории владения. Казначейство требовало ежегодный списочный налог (haradzh или dzhizye), которым облагался каждый двор и который равнялся примерно 1 форинту. Такую же сумму – помимо всяких податей, трудовых повинностей и налога на скот, на производство вина (все это в некоторых местностях выплачивалось в виде одной общей ежегодной суммы) – надо было выплатить деньгами помещику.

Иными словами, размеры и виды податей особенно не отличались от тех, что выплачивались в дотурецкие времена. И, тем не менее, два обстоятельства предопределили значительное ухудшение положения налогоплательщика. Во-первых, частая смена землевладельцев. Каждый из них старался обогатиться, по возможности больше и быстрее, поэтому зависящие от произвола властей размеры налогового бремени становились непредсказуемыми. И, во-вторых, что имело еще более тяжелые последствия, помимо турецких господ, на подати своих бывших вассалов и арендаторов рассчитывали также венгерская знать и церковь, рассматривавшие турецкое иго как временную аномалию. Солдаты гарнизонов тех крепостей, что оставались еще в их руках, осуществляли практику «двойного обложения» куда успешнее, чем турки во время набегов на сопредельные территории.

Все это объяснялось тем простым фактом, что в треугольнике захваченной турками венгерской территории власть Османской империи не была ни сплошной, ни полной. В отличие от ситуации на Балканах, где консолидация турецкого владычества включала, помимо всего прочего, еще и высокий уровень обращения в ислам и появление множества «ренегатов» на высоких должностях как в армии (даже в чине великих визирей), так и в местной администрации. В Венгрии, особенно после наглядной дискредитации политики Запольяи, почти не было коллаборационизма с турецкими властями. В то время как многие из 17–19-тысячной армии «турецких» солдат, несших /184/ гарнизонную службу в османских крепостях Венгрии, в действительности были балканскими славянами (как, впрочем, и многие солдаты из пограничных венгерских замков), венгерские крестьяне, мечтавшие о военной карьере, предпочитали убегать за границу, как и большая часть дворянства и даже зажиточные горожане и жители оппидумов. В Венгрии захватчики находились во враждебной им обстановке. Тщательно охраняемыми колоннами они передвигались между принадлежавшими им крепостями и замками. Их общение с местными жителями сводилось к более или менее регулярным рыцарским поединкам с воинами венгерских крепостей по ту сторону приграничной зоны.