Читать онлайн «История магии и оккультизма». Страница 8

Возмутительные происшествия в освобожденной от нацистов Франции, когда патриоты остригали женщин, уличенных в связях с немцами, быть может, восходят все к тем же обрядам примитивной магии. В сущности, это аналог ритуала очищения, который производят в первобытных племенах над человеком, нарушившим табу. Волосы женщин были заражены «вирусом» табу, которое французы наложили на оккупантов.

Мухи, как мы уже знаем, — это несовершенные твари. Они рождаются из гнили и повсюду разносят эту гниль, вызывая болезни и портя пищу. Каждый, кому доводилось путешествовать по восточным странам, поймет, почему мухи порой воспринимались как настоящее бедствие. Зороастрийцы представляли себе муху трупоядной демоницей-насу, воплощением нечистоты, гниения и распада. Насу боялись «псов и птиц, пожирающих трупы,» — благих творений Ормузда, способных изгонять демонов одним взглядом. Под взглядом этих животных демоница обращалась в омерзительную муху и улетала, оставив труп в покое. Это поверье легло в основу церемонии, которую полагалось совершить над телом покойного, чтобы к нему можно было прикасаться без опасений. В противном случае нарушение табу влекло за собой необходимость в сложном обряде очищения под названием «барашном», которому подвергался всякий, прикоснувшийся к «неочищенному» трупу: «…пусть маздаяснийцы в первый раз три ямы в земле выроют, чтобы омыть их тело коровьей мочой, не водой. Пусть подведут моих собак; [собаку, пусть приведут ее — так это должно быть сделано и не иначе — перед человеком]». Эту процедуру следовало проделать трижды, причем в третий раз очищаемого омывали уже не коровьей мочой, а водой: «Сначала пусть вымоют руки. Ведь если руки не вымыты, то все тело это делает нечистым. А после того, как руки вымыты трижды, следует обмыть вымытыми руками переднюю часть головы с макушки».

Изгоняемая очистительной водой, демоница Друхш-йа-Насу перепрыгивает с одного участка головы на другой, с другого — на третий… Наконец, она покидает голову и спускается на грудь. Далее все части тела одну за другой следует омыть водой в ходе сложной, детально проработанной церемонии. При этом демоница проделает столь же сложный маршрут передвижений: с правого плеча — на левое плечо, с левого плеча — в правую подмышку, из правой подмышки — в левую подмышку, из левой подмышки — на спину, и так далее, пока, наконец, не будет загнана под подошву, где станет «подобна мухе». В конце концов, из-под подошвы Друхш-йа-Насу перебегает в свое последнее пристанище — в пальцы ног.

Разом на пальцы оперевшись и пятки задрав, правые пальцы следует облить, и тогда Друхш-йа-Насу на левые пальцы обрушивается. Левые пальцы следует облить. И тогда изгнан Друхш-йа-Насу в форме отвратительной мухи, [прилетающей] с северной стороны, с торчащими вперед коленями, поднятым кверху задом, [которая] вся покрыта пятнами, как ужаснейшие храфстра [т. е. демонические твари]. И так помолиться следует словами победоносными, наигромчайшими:

Сгинь, дэвовский Друхш! сгинь, дэвовское отродье! […] сгинь, Друхш! убирайся, Друхш! пропади пропадом, чтобы, на севере сгинув, не губить мира плотского Истины!».

Поражает сходство этого очистительного обряда зороастрийцев с католическим ритуалом экзорцизма, который совершали над людьми, одержимыми бесом. В 1582 году Иероним Менго опубликовал трактат «Бич демонов», посвященный этой непростой теме. Прошло более ста лет, прежде чем это любопытнейшее сочинение было включено в список запрещенных папой книг (1709 г.). А вплоть до этого момента священник-экзорцист вполне мог совершать ритуалы, подобные описанным в трактате Менго, где, помимо прочего, рекомендуется часто обмывать одержимого святой водой, — приблизительно так же, как в зороастрийском обряде. Как и в ритуале «барашном», демон систематически изгоняется из каждой части тела. А поскольку во времена Менго анатомию уже знали лучше, чем в Древней Персии, то и перечень частей тела в «Биче демонов» оказывается гораздо более внушительным, чем в «Видевдате», а церемония, соответственно, сложнее. На заключительном этапе экзорцизма тело одержимого целиком омывают смесью святой воды с другими жидкостями, «дабы очистить его от некого зла, против которого не было предусмотрено никаких средств, от неких чар, что все еще могут таиться в волосах околдованного».

Для защиты от «мушиной напасти» прибегали к помощи сверхъестественных сил не только древние персы, но и другие народы Востока. Ханаанеяне поклонялись божеству Ваал-Зебубу, храм которого никогда не оскверняли эти нечистые насекомые. Имя «Ваал-Зебуб» означает «повелитель мух». Впоследствии оно было искажено и приобрело форму «Вельзевул». Древние евреи — заклятые враги ханаанеян — называли Вельзевула «князем бесовским», а фарисеи обвиняли Христа в том, что он «изгоняет бесов не иначе как силою вельзевула» (Матфей, 12:24; Лука 11:15). Западные теологи и демонологи были отлично знакомы с Вельзевулом. Пьер ле Луайер (1550 — 1634), главный советник короля Франции и опытный специалист в вопросах демонологии, сообщает историю некой одержимой женщины из города Лан. Когда над этой женщиной провели обряд экзорцизма, Вельзевул вылетел у нее изо рта в облике мухи. «Это достоверно засвидетельствовано, — добавляет ле Луайер, — нотариусами и многими благонадежными людьми, так что сомневаться в истинности этого случая не приходится».

В христианской традиции Вельзевул нередко предстает верховным владыкой царства тьмы. Но своим авторитетом он во многом обязан другим демонам, принимавшим облик мухи, бесенятам, которых кормили грудью английские ведьмы, а также легендарной огромной мухе, ужалившей правителя Ломбардии Куниберта. Последнее случилось в тот момент, когда Куниберт обсуждал с неким приближенным, как избавиться от двух придворных, которые не выказывали своему господину должного почтения. Весь двор бросился в погоню за зловредной мухой, но преследователям удалось лишь оторвать у нее несколько лапок. А тем временем к двум вышеозначенным придворным подошел усталый одноногий человек и предостерег их о грозящей беде. Благодаря этому они успели спастись.

В плодородных долинах Тигра и Евфрата под властью вавилонских и ассирийских царей обитал один народ, не испытывавший почтения к сонмам добрых духов и не страшившийся полчищ злых демонов. Не желая пресмыкаться перед идолами, сколь бы прекрасными или, напротив, зловещими те ни казались, этот народ поклонялся лишь единому Богу — духовному владыке, который не вселялся в рукотворные изображения, но был незрим и всемогущ и правил всем материальным миром. В VIII веке до Рождества Христова самые знатные иудеи были переселены в Ассирию, и ассирийцы попытались навязать жителям Иерусалима чуждых богов. В 605 году до н. э. Вавилон вновь обрел могущество и основал очередную халдейскую мировую державу. Царь Навуходоносор разрешил многим иудеям вернуться в долину Евфрата. Но жители Палестины продолжали бунтовать, и тогда в Халдею было переселено еще больше иудеев, чем в прошлый раз. После убийства вавилонского наместника в Иерусалиме иудеи, опасаясь возмездия, бежали в Египет. Цари Месопотамии, должно быть, надеялись, что остатки мятежного народа исчезнут, смешавшись с населением других областей Вавилонской империи. Но упрямые иудеи не оправдали этих надежд: они всеми силами держались за свои обычаи.

Быть может, причиной ужесточения этических норм среди древних евреев, пришедшегося на тот период, стало охватившее изгнанников чувство вины. Ведь они были убеждены, что ссылка в чужую землю, в края идолопоклонников, — не что иное как кара, которую Иегова обрушил на Свой народ за совершенные им грехи. А величайший из всех возможных грехов как раз состоял в идолопоклонстве, а также в попытках обратиться к магии. Разве пророки не предупреждали народ Израиля о том, что Земля Обетованная не выдержит скверны и извергнет святотатцев? А ложные боги оказались бессильны перед судьбой: ни один из них не предотвратил опустошения Палестины. Иудеи, оказавшиеся в изгнании, не могли вспоминать об этих ложных богах иначе, как со стыдом и отвращением.

В Египетской земле они научились поклоняться Сету. Предание гласит, что кумир этого божества в облике кобылы или собаки полагалось устанавливать в согласии с некими астрологическими правилами. Моавитяне чтили нечистого Ваал-Фегора, обитавшего в ямах и расселинах, — и во времена Исхода израильтяне, соблазненные женщинами из Ситтима, вновь забыли об истинном Боге и приносили жертвы идолам этого ложного божества. Строгостью морали культ Ваал-Фегора, мягко говоря, не отличался, и пророк Осия так обличает его разлагающее влияние: