Читать онлайн «История магии и оккультизма». Страница 13

Правда, несмотря на столь тщательно разработанную процедуру, оставалось еще одно опасение. Вдруг случится так, что в зале суда совесть грешной души пробудится и заставит сердце покойного свидетельствовать против лживых слов, звучащих из его уст? Однако и здесь жреческая магия находила выход из положения. На грудь мумии помещали изображение священного жука-скарабея с вырезанным на нем заклинанием, которое позволяло усмирить мятежное сердце: «О сердце мое, не свидетельствуй против меня».

Прежде чем покойный предстанет перед Осирисом, его уста должны быть «раскрыты», — ведь в противном случае он не сможет отвечать на вопросы в согласии с наставлениями жрецов. Ритуал «раскрытия уст» был очень важен. Его совершали перед статуей покойного, установленной в гробнице. Статую помещали на возвышение, которое символизировало могильный холм, вплотную к арке, под которой лежала мумия. Жизненная сила усопшего, Ка, входила в изваяние через затылок, и статуя обретала подобие жизни. Затем жрецы открывали ей рот в ходе сложной церемонии, описанной в «Книге Мертвых».

На виньетке в одном из дошедших до нас папирусов изображен человек, восседающий на пьедестале в форме эмблемы Маат — богини истины и справедливости. Этот усопший, — как сказано в свитке, писец по имени Ани, — теперь именуется Ани-Осирисом, ибо как и все блаженные души он слился воедино с великим Осирисом. В эпоху, когда жил Ани, такое слияние считалось наградой тем, кто избежал посмертного наказания. Перед статуей Ани-Осириса стоит жрец, облаченный в шкуру пантеры. В правой руке он держит посох, которым вот-вот коснется губ изваяния. Текст под виньеткой гласит:

Осирис, писец Ани, торжествующий, говорит: «Да разомкнет мои уста бог Пта, и бог города моего да ослабит [погребальные] пелены, даже пелены, покрывающие уста мои. И Тот, преисполненный и нагруженный талисманами, пусть придет и ослабит повязки, даже повязки Сета, стесняющие уста мои; и бог Тем пусть бросит ими в тех, кто стеснил бы меня ими, и отгонит их прочь. Да будут уста мои раскрыты, да разомкнет мои уста Сет своим железным ножом, коим открывал он уста богов. Я богиня Сехет, и я восседаю на месте своем под великим ветром небес. Я великая богиня Са, обитающая среди душ Гелиополя. Что же до всякого заклинания и всякого слова, которые могут быть произнесены против меня, да устоят перед ними боги, всякий и каждый из сонма богов да устоит перед ними…»

На защиту усопшего призываются Пта, бог-покровитель художников и ремесленников, и Тот, чье магическое слово стало плотью, вызвав мир из небытия. Они должны обратить в бегство Сета-разрушителя, врага Осириса. Призывается также Шу, бог воздуха, ибо он воплощает собой дыхание, необходимое для речи. Шу стоит на земле, поддерживая небесный свод, изгиб которого подобен раскрытым устам. В незапамятные времена богам также нужно было разомкнуть уста, и это магическое действо исполнил именно Шу. Ани отождествляет себя с несколькими божествами, в том числе с Сехет и Са. Этот прием, как мы вскоре увидим, наделяет его сверхъестественной силой.

Как только завершится ритуал размыкания уст, Ани отправится в опасное и нелегкое путешествие по загробному миру. Он встретит на пути множество злых духов, но могущественные слова отгонят их прочь. В своем путеводителе, «Книге Мертвых», Ани найдет ответы на вопросы, которые зададут ему в подземном царстве. Достигнув реки, где ожидает его старик-перевозчик, Ани скажет ему так:

«О страж таинственной ладьи, я тороплюсь, я тороплюсь, я тороплюсь. Я иду к моему отцу Осирису».

Тогда к нему обратится корпус ладьи: «Назови мое имя».

«Тьма — твое имя», — ответит Ани.

Затем раздастся голос мачты: «Назови мое имя».

«Тот, кто ведет великую богиню по предназначенному ей пути, — твое имя».

Затем парус велит: «Назови мое имя».

«Нут, богиня небес, — твое имя», — скажет Ани, и если все эти ответы он произнесет правильным тоном, они будут приняты. Ладья, по-видимому, символизирует вселенную. Корпус ладьи — Кеб, бог темной земли, вмещающей пещеры подземного мира. Мачта — это Шу, бог воздуха, который поддерживает на вытянутых руках, как на реях, изогнутое дугой тело Нут, богини небес, которую символизирует парус.

Как только писец выйдет из ладьи, его снова окликнут:

«Кто ты такой?»

Несколько голосов спросят его:

«Как тебя зовут?»

«Я — тот кто живет под цветами; обитатель его оливкового древа — мое имя».

«Проходи», — скажут боги, и Ани достигнет города «к северу от оливкового древа».

Затем последуют новые вопросы и прозвучат новые ответы на тайном языке сокровенной мудрости. Только владеющий этой мудростью сможет свободно миновать двадцать один столп, пройти через пятнадцать ворот и семь залов, ведущих в палату суда.

«И что же ты видел там?» — спросят Ани о городе, который он миновал.

«Ногу и бедро», — раздастся загадочный ответ.

«Что ты дал им в уплату?»

«Да будет мне дано узреть ликование в землях Фенху».

«А что дали тебе они?»

«Пламя огня и хрустальную скрижаль».

«Что же ты сделал с ними?»

«Я закопал их у борозды Манаат как дары для ночи».

«Что нашел ты затем у борозды Манаат?»

«Кремневый скипетр, имя которого — податель слов».

«Что же сделал ты с пламенем и хрустальной скрижалью, после того как закопал их?»

«Я произнес над ними слова в борозде, я погасил огонь, я разбил скрижаль, я устроил пруд, наполнив его водой».

«Проходи, — скажут усопшему, — и войди в двери зала двух Маат [зал суда], ибо ты знаешь нас».

Но на этом испытания не оканчиваются, ибо нужно будет еще назвать имена дверных засовов, петель, порога и пазов. Ани узнает их из «Книги Мертвых» и назовет. И тогда наконец двери распахнутся, и писец вступит в зал суда и предстанет перед Осирисом.

Все, что человек называется своей собственностью, магическим образом становится частью его самого. Обрезки его волос и ногтей не утрачивают связи с ним; предметы, к которым он прикасался, хранят частицу его личности; и имя его — такая же часть его, как любой орган тела. Более того, он может быть связан даже с предметами, к которым никогда не прикасался: так, изображение человека соединено с ним самим прочнейшими узами. Магическая сила, заключенная в человеке, входит в его портрет или скульптурное изображение. Люди из первобытных племен нередко возражают против того, чтобы их фотографировали: они опасаются, что частица их души может попасть в руки незнакомца.

Дж. Фрэзер так описывает принципы, на которых основаны эти магические поверья: «Первый из них гласит: подобное производит подобное или следствие похоже на свою причину. Согласно второму принципу, вещи, которые раз пришли в соприкосновение друг с другом, продолжают взаимодействовать на расстоянии после прекращения прямого контакта». Опираясь на первый из этих принципов, который Фрэзер называет «законом подобия», маг имитирует желаемый результат с целью добиться его в реальности. С помощью же второго принципа, «закона соприкосновения», маг оказывает на предмет, принадлежавший какому-либо человеку, такое же воздействие, какое должен будет испытать сам этот человек.

Нанося повреждения портрету своей жертвы, маг заставляет страдать изображенного на портрете человека, как бы далеко тот ни находился. Если же маг снабдит изображение прядью волос жертвы или, скажем, посохом, который принадлежал ей, то сила магического воздействия возрастет, поскольку два основных принципа — подобия и соприкосновения — объединятся. Еще мощнее будет воздействие, если маг назовет свою жертву по имени. Имя — единственная часть человека, с которой может работать маг при условии, что жертва его находится далеко и в распоряжении чародея нет никаких принадлежавших ей предметов. Вот почему имя — ценнейшее достояние, которое следует ревностно оберегать. В магическую силу имени верили и до сих пор верят очень многие люди. Но особенно сильна эта вера была среди древних египтян. Каждому из них при рождении давалось два имени: истинное (великое) и благое (малое). Общеизвестным становилось только малое имя, великое же принадлежало Ка человека и заключало в себе всю его магическую силу. Злые духи и боги могли сколько угодно обращать свой гнев против малого имени: человеку это ничуть не вредило.

Учитывая эти поверья, не удивительно, что египетские жрецы стремились раскрыть истинные имена богов и тем самым обрести сверхъестественную власть. Стоило произнести истинное имя божества — и вся его сила оказывалась в распоряжении заклинателя. «Если это имя произнести на берегу реки, поток пересохнет. А если произнести его в полях, вспыхнут искры. Если на мага, ведающего истинное имя бога, нападет крокодил, властью этого имени земля обрушится в воду; юг станет севером, и земля перевернется».