Читать онлайн «Как жили византийцы». Страница 31

В крупных городах Византии жили богатые и образованные гетеры. Об одной из них рассказывается в сатирическом сочинении "Путешествие в ад". Ее посетителями были высокопоставленные знатные лица, но когда влюбившийся в эту красавицу некий «неразумный» чиновник хотел взять ее в жены, император запретил ему это.

Дома терпимости находились почти в каждом из многочисленных кварталов Константинополя, имея и официальный и неофициальный статус. Среди их обитательниц было немало девочек-сирот, которые в бедных кварталах едва добывали себе пропитание. Занимались они также прядением шерсти. Власти иногда превращали дома терпимости в исправительные колонии, загоняли гетер в монастыри (так поступил, например, Михаил IV), но все это давало лишь временный эффект.

В целях сохранения интересов семьи закон сурово преследовал и сожительство с рабынями и весьма распространенные в империи издавна (видимо, под влиянием Востока) разного рода пороки. Однако в источниках приводится множество примеров нарушения закона и почти отсутствуют упоминания о наказаниях. За сожительство с чужой рабыней полагались штраф и порка, за сожительство с собственной полагалась продажа ее в пользу фиска. Но рабыни находились в полной власти господ. В одном из житий нарисована яркая сценка: рабыня, удостоившаяся внимания господина, дерзит хозяйке, заносится перед домочадцами, а когда госпожа жалуется на нее мужу, он награждает плетью не рабыню, а супругу.

Почти в каждом уставе мужского монастыря содержался строжайший запрет принимать в число братии и допускать в ограду обители мальчиков, юношей и евнухов и даже содержать на монастырском дворе самок животных. Однако аномалии такого рода отнюдь не были специфически монашескими. Мальчиков-евнухов, учитывая их внешность, как уже упоминалось, охотно покупали или брали на службу самые богатые господа.

Итак, несмотря на то, что семья в империи являлась одной из наиболее прочных ячеек общества, она постоянно испытывала неблагоприятное воздействие немалого числа специфических для Византии факторов. Важнейшим из них был недостаток мужского населения вследствие непрерывных, продолжавшихся десятилетиями войн и существования множества мужских монастырей, а также распространения некоторых восточных обычаев и пороков. Проблема семьи отнюдь не безразлична для уяснения вопроса о сильных и слабых сторонах общественной структуры государства. Отмеченные факторы развития семьи в Византии оказывали отрицательное влияние прежде всего на самый процесс воспроизводства и роста населения империи. Кроме того, неполноценная семья — почти всегда экономически менее устойчивая, располагала худшими потенциальными возможностями к накоплению средств, необходимых для развития и расширения производства.

О воспитании детей в Византии историкам известно не слишком много, так как византийская литература — это литература без детей. Занимаясь жизнеописанием своего отца, Анна Комнин исключает из «Алексиады» все детство своего героя, ибо "детские забавы не стоят повествования". Это не значит, что чадолюбие было чуждо византийцам. Скорее напротив: если ты еще не породил, пишет Кекавмен, то узнай — нет ничего в мире желаннее детей. У этого автора в его поучении имеются разделы, специально посвященные проблемам воспитания и образования (у других византийских писателей встречаются обычно на этот счет только беглые и скудные замечания).

*

Рожали ромейки у себя дома. К роженице звали повитуху-самоучку, которая, согласно медицинскому трактату, должна была обладать опытом в пеленании и в "выпрямлении лба и носа". Большинство состоятельных матрон не кормили сами своих детей грудью. Тот же трактат рекомендовал нанимать кормилицу не тучную телом, но не слишком тощую; предписывался также режим питания и состав пищи кормилицы. Продолжительный плач младенца унимали, в соответствии с «наукой», добавлением к воде, которой его поили, порошка из скорлупок фисташек.

С особой торжественностью обставлялось рождение ребенка в семье василевса. Императрица рожала в Порфирной палате, входившей в комплекс женских покоев царского дворца, — в здании с пирамидальной крышей близ пристани Вуколеон. Пол здания был выложен мрамором, стены были облицованы дорогим капнем пурпурного цвета.

*

О воспитании заботились тем меньше, чем ниже был социальный статус семьи. Мальчики обычно наследовали профессию отцов. В семьях простолюдинов мальчика к 6–7 годам уже привлекали к посильной работе в доме и в поле, в мастерской или в лавке, и труд становился его главным воспитателем. Питались дети за общим столом: с раннего детства их питание ничем существенно не отличалось от питания взрослых; членов семьи. Аристократ Георгий Акрополит с презрением говорит о неоправданно, на его взгляд, возвысившемся полководце, что этот "деревенщина был вскормлен на ячменном хлебе и отрубях". В 14–15 лет юноши обычно выполняли уже настоящую мужскую работу и становились главной опорой семьи, если в ней не было зрелого мужчины. Апокавк гневно осуждал некоего молодого клирика, которого еще мальчиком митрополит взял у многодетной вдовы, босого и нищего, взрастил и воспитал, а тот ушел, оставив мать в нужде. Обиды, побои, лишения были участью мальчиков, отданных на выучку в город, мастерам-ремесленникам: непосильный труд, к которому здесь принуждали детей, считался платой за учебу.

Совершенно иначе протекало детство мальчиков в состоятельных и знатных семьях. В раннем детстве ребенок находился на попечении обитательниц гинекея и редко видел своих родичей-мужчин. Поскольку матери зачастую были весьма молоды (14–15 лет), огромную роль в воспитании играли сначала бабки, а затем — деды. К 5–7 годам мальчика освобождали от женской опеки. В знатных семьях он попадал в этом возрасте в руки наставника-педагога (дядьки), который наблюдал за играми ребенка, развлекал воспитанника и учил его грамоте. Нередко знатный мальчик проводил свое детство попеременно то в деревне, то в городе: провинциальные магнаты, как правило, имели дома в городах и жили там значительную часть года, городские же сановники владели поместьями в пригородных деревнях, куда выезжали с семьями на время сезонных работ.

Иногда по нескольку лет мальчик из знатной семья жил или в доме невесты, обрученной с ним, или у отцовского столичного друга, проходя курс обучения, или во дворце императора, так как, по словам Никифора Вриенния, "было в обычае у василевсов" брать детей из знатнейших семей в собственную свиту и в свиту наследника. Росшие вместе с василевсом его сверстники состояли с ним и впоследствии в особых отношениях: предполагалось, что они обладают далеко не всякому сановнику предоставляемой льготой — «парисией», т. е. правом на высказывание в присутствии императора собственного мнения. Таким совоспитанником и названным братом Льва VI был Николай Мистик, ставший патриархом и испортивший много крови "другу детства" — василевсу.

Из среды отроков, окружавших василевса в детстве, выходило немало крупных гражданских сановников и видных полководцев. Характер воспитания и образ жизни наследника зависели от воли отца или определялись собственными склонностями будущего василевса. Сам наследник довольствовался нередко минимумом как образования, так и физических и воинских упражнений. Например, Лев VI и Константин VII предпочитали в отрочестве и юношестве занятия наукой тренировкам в ловкости, Василий II испытывал отвращение к книгам и был привержен к воинским забавам, а Константин VIII не любил ни того, ни другого он предавался развлечениям.

Как правило, однако, дети императоров-полководцев (Никифора II Фоки, Романа IV, Алексея I Комнина, Иоанна II и др.) проходили полный курс военных наук, читая стратегиконы и обучаясь владению оружием под присмотром особых наставников. Среди знатных юношей, занимавшихся воинскими упражнениями вместе с наследником престола, бывали и евнухи; некоторые из них становились впоследствии искусными полководцами, подобными Льву Никериту.

Помимо военных навыков, военная аристократия стремилась выработать у своих детей такие качества, как невозмутимость и сдержанность в проявлении чувств. Бурно радоваться, возмущаться, ударять себя по бедрам от удивления значило, по мнению Анны, тотчас выдать свое низкое происхождение.

С середины XI и особенно в XII столетии провинциальные магнаты стали ценить превыше всего физическую силу, выносливость, отличное владение мечом, копьем, луком, палицей, искусство верховой езды, знание стратегии и тактики, умение ладить с подчиненными и поддерживать железную дисциплину в войске. Большинство аристократов готовило своих сыновей к военной карьере и после начального курса обучения и ознакомления со стратегиконами не утруждало их изучением наук. Все чаще высказывалась мысль, что физическое и военное воспитание будущему василевсу (высшему полководцу империи) совершенно необходимо: он должен быть готов к суровым испытаниям, а нега и наслаждения делают человека с детства непригодным к ратным подвигам. Роман III, по словам Скилицы, был никчемным полководцем именно потому, что женился почти ребенком. Сходные мысли Анна Комнин приписывает и Алексею I.