Читать онлайн «Прогулки по Москве». Страница 29

Рядом находится уникальный храмовый ансамбль крупнейших московских зодчих Василия Ивановича Баженова и Осипа Ивановича Бове – церковь Иконы Божией Матери «Всех Скорбящих радость» (Б. Ордынка, 20). В прекрасной архитектуре храма, трапезной и колокольни можно увидеть все этапы эволюции московского классицизма, от раннего периода до ампира.

Дом напротив станции метро «Новокузнецкая» (Пятницкая, 18) построен по проекту архитектора Осипа Ивановича Бове

На Малой Ордынке, в неприметном домике (№ 9) с каменным первым и деревянным вторым этажами родился А. Н. Островский. Теперь здесь посвященный ему музей

Нынешнее огромное здание церкви св. Климента Папы Римского XVIII в. не имеет аналогов в московском зодчестве и скорее напоминает архитектуру храмов Санкт-Петербурга

Самый же знаменитый храм Замоскворечья – св. Григория Неокесарийского (Б. Полянка, 29а). Первая деревянная церковь на этом месте была построена великим князем Василием II Темным. Предание говорит, что, находясь в татарском плену, князь дал обет: если ему будет суждено вернуться домой, он обязательно построит в том месте, откуда увидит Москву, храм во имя святого, память которого совершается в этот день. Деревянный храм со временем обветшал, и в XVII в. на его месте царь Алексей Михайлович заложил дивной красоты каменный храм, в котором вскоре венчался с Натальей Кирилловной Нарышкиной, а чуть позже крестил сына, будущего Петра Первого.

Но не только храмами богато Замоскворечье. Почти каждый век оставил здесь память о себе: небольшие уютные особнячки с мезонинами, купеческие усадьбы, богатые особняки, доходные дома.

Не сразу обратишь внимание на дом 17 по Б. Ордынке. Когда-то это была двухэтажная, отделанная в классическом стиле усадьба получивших дворянство купцов Куманиных. Здесь у своей тетки – хозяйки усадьбы – бывал юный Достоевский. В этом же доме в квартире своих друзей Ардовых подолгу жила Анна Ахматова. Сюда к ней в гости приезжали Марина Цветаева, Лев Гумилев, Фаина Раневская, Марк Шагал. В тяжелых жизненных испытаниях квартира Ардовых на Б. Ордынке была для Анны Андреевны надежным пристанищем. С 1934 по 1966 г. она прожила здесь не меньше, чем у себя в Ленинграде. Не так давно во дворе появился выполненный по рисунку Модильяни памятник Ахматовой.

На Ордынке есть памятник еще одной замечательной даме (Б. Ордынка, 34а). О великой княгине Елизавете Федоровне, дочери герцога Гессен-Дармштадтского Людовика IV и принцессы Алисы, дочери английской королевы Виктории, в Европе говорили как об ослепительной красавице.

Трапезная и колокольня, построенные В. И. Баженовым, и храм, созданный после его смерти по проекту О. И. Бове, образуют единое художественное целое, главный мотив которого – круг. Внутренняя колоннада, отделка искусственным мрамором, спроектированный Бове белый с золотом иконостас с иконами В. Л. Боровиковского и пол по рисунку Бове – это прекрасный, чудом уцелевший памятник храмового убранства эпохи классицизма.

Главная красота церкви св. Григория Неокесарийского – в поясе цветных изразцов, которые получили название «павлинье око» за схожесть с красочным оперением павлина. Церковь настолько хороша, что в народе получила название «Красной».

Во время пожара 1812 года церковь не пострадала. Зачарованный ее красотой, Наполеон приказал своим солдатом охранять ее от огня.

Церковь св. Николая Чудотворца в Пыжах (Б. Ордынка, 27а/8) поражает редким даже для XVII в. богатством декоративного убранства: все сохранившиеся окна северного фасада, например, имеют разные обрамления с тонкой, совершенной по качеству резьбой.

Главный храм во имя Покрова и уличная каменная ограда Марфо-Мариинской обители построены по проекту Щусева в неорусском стиле по мотивам псковско-новгородской архитектуры XII–XIV вв. Массивный объем церкви с узкими щелевидными окнами и преувеличенной круглой шлемовидной главой, гладкие стены с кирпичным декором: чувствуется эпоха модерна, стремление усилить характерные черты. Мозаики сделаны по эскизам Нестерова. Рельефы на фасадах, скамья с резьбой – работы Коненкова.

Во дворе – памятник великой княгине Елизавете Федоровне. Занимаясь днем делами обители, нередко ночь до самого рассвета Елизавета Федоровна проводила у постели тяжелобольного.

Выйдя замуж за великого князя Сергея Александровича Романова, пятого сына императора Александра II, Елизавета Федоровна навсегда связала свою судьбу с Россией. После смерти мужа княгиня оставляет светский образ жизни, покупает усадьбу с четырьмя домами и садом и переезжает из дворца в здание на Ордынке. По ее словам, она вошла в «более великий мир, в мир бедных и страждущих». Отныне ее главной заботой стало устройство Марфо-Мариинской обители.

В строениях усадьбы разместились больница, амбулатория для приходящих больных, приют для девочек, библиотека, классы школы, столовая, общежитие, хозяйственные службы. Особое внимание княгиня уделяла детям Хитрова рынка, сиротам и беспризорным. Одних она устроила в общежитие, за другими было установлено постоянное наблюдение, и вскоре эти юноши составили всем известную в Москве артель посыльных.

Перед революцией 1917 г. по просьбе германского императора в Москву приехал шведский министр. Его задачей было помочь княгине выехать из России. Елизавета Федоровна осталась. В 1918 г. вместе с царской семьей она была сброшена в шахту в городе Алапаевске на Урале.

«Страна Замоскворечье»… Нет в Москве уголка более тихого и патриархального – несмотря на то что современность давно уже вторглась в ее пределы. Замоскворечье продолжает жить.

Есть в Москве место, куда всегда можно прийти, как в храм. Здесь заботы отпускают, время течет по-другому. Здесь царит Гармония. И как радостно бьется сердце, когда кто-то приглашает тебя в консерваторию или, отложив все дела, сам летишь за билетами! И знакомое, счастливое чувство подтверждает: да, сегодня тебе нужно именно сюда! Входишь в любимый дом после разлуки, короткой или долгой, и все тебе рады – и служители, и публика. Да здесь ведь не публика – здесь тайное братство, и узнаешь каждого, кому заглянешь в глаза.

Кажется, консерватория была в Москве всегда. Однако, как и все на свете, рождалась она в муках.

В середине XIX века царский двор твердо придерживался той точки зрения, что хорошая музыка может родиться только в Италии. Русским же музыкантам платили раз в 20 меньше, чем иностранным, и вообще считали их персонами нон грата. Против этого взбунтовалась «Могучая кучка» молодых гениальных дилетантов, вдохновлявшихся идеей обращения к национальным корням: уже известный композитор и музыкант-самоучка Милий Балакирев, военный врач и химик Александр Бородин, офицер в отставке, писарь Модест Мусоргский, офицер Цезарь Кюи, ученик кадетского корпуса Николай Римский-Корсаков.

Меж двух огней оказался пианист и композитор Антон Рубинштейн, получивший образование в Европе: он видел недостатки русской музыкальной образовательной системы и настаивал на открытии в России консерватории. Решающим для Рубинштейна было то, что ее выпускники получали звание свободного художника, а значит, музыканты – исполнители, певцы, композиторы – становились уважаемыми членами общества. В 1862 году при поддержке царского двора Рубинштейн открыл консерваторию в Петербурге. Но там преподавали иностранные доценты, поэтому композиторы «Могучей кучки» не могли с ней смириться: с их точки зрения, консерватория, ориентированная на Запад, препятствовала рождению национальной культуры.

Примирение далось очень нелегко. К счастью, музыканты сумели услышать друг друга, ив 1872 году Римский-Корсаков согласился стать профессором консерватории – вскоре его назвали лучшим преподавателем композиции, – в которой начали исполнять наиболее талантливые произведения русских авторов.

Московская консерватория открылась в 1866 году, ее возглавил брат Антона Григорьевича Николай Григорьевич Рубинштейн, талантливейший дирижер, один из первых пианистов мира, а профессором теоретического отделения стал окончивший Петербургскую консерваторию с золотой медалью Петр Ильич Чайковский, чье имя сейчас носит Московская консерватория. Так рождалась русская музыкальная школа.