Читать онлайн «Скрытый космос. Книга 3. (1967-1968)». Страница 50

После разбора мы с Мусей были на просмотре американского фильма «Советы в космосе», присутствовали все космонавты и почти все взрослое население Звездного. Американцы делали этот фильм в СССР с разрешения ЦК и правительства при активном участии АПН (Большаков). В фильме довольно обстоятельно показаны все летавшие советские космонавты, ракеты и космические корабли «Восток» и «Восход», впервые показана жилая территория Звездного, довольно много места отведено выступлениям Келдыша, Благонравова, Газенко и Каманина. Надо признать, что американцы выполнили свои обещания и очень объективно и тактично показали успехи СССР в космосе, хотя мы и дали им довольно скудный материал, запретив съемки в ЦПК, на полигоне и в других наиболее интересных местах.

19 марта.

Вершинин рассказал мне сегодня о планах некоторых перемещений в руководстве ВВС. В ближайшее время уйдут в отставку маршалы Агальцов и Красовский. На должность командующего Дальней авиацией выдвигается командир Винницкого корпуса (кандидатура В. И. Давидкова не котируется). Начальником Монинской академии будет маршал Руденко — это назначение уже согласовано с Гречко. Вершинин выразил пожелание назначить меня на место Руденко. Я не возражал против назначения меня заместителем Главкома, но просил Вершинина сохранить в штатах и мою должность, с тем чтобы переместить на нее генерала Горегляда.

20 марта.

Вчера участвовал в заседании научного совета КБ Главного конструктора Гая Ильича Северина. На заседании присутствовало более 150 человек, в том числе десятка два представителей ВВС (Горегляд, Волынкин, Генин, Кузнецов, Николаев, Быковский и другие). Рассматривался только один вопрос: о скафандрах для членов экипажа лунной экспедиции. Совет заслушал 9 докладов о скафандрах «Кречет-94» и «Орлан», над которыми КБ Северина работает уже более двух лет. Первый скафандр предназначается для командира лунного корабля (ЛК), а второй — для командира лунного орбитального корабля (ЛОК).

Оба варианта скафандра однотипные, но «Кречет-94» рассчитан на 6 часов автономного жизнеобеспечения космонавта, а «Орлан» — только на 2,5 часа. Скафандр полужесткой конструкции, весит он около 90 килограммов. Голова и туловище космонавта до пояса помещаются в алюминиевой коробке, руки и ноги имеют удовлетворительную подвижность. При дозарядке кислородом и водой с борта корабля или с лунной тележки обеспечивается пребывание космонавта в скафандре до 52 часов. Скафандр получился чрезмерно тяжелым и громоздким целый сундук за спиной! Вина за неудачную конструкцию скафандра целиком ложится на В. П. Мишина, который своими необдуманными требованиями (ходить по Луне на расстояние до 5 километров, обеспечить пребывание вне корабля до трех суток) поставил Северина и его коллектив в очень тяжелое положение.

Сейчас, когда на создание скафандра затрачено уже два года и ничего лучшего Северин предложить не может, было бы глупо полностью браковать его. Я обязал космонавтов и специалистов изучить скафандр и вместе с конструкторами сделать все возможное для повышения качества и надежности всех его систем. Сравнительно небольшие доработки скафандра Алексея Леонова могли бы дать нам легкий и надежный лунный скафандр с автономным жизнеобеспечением до четырех часов (этого времени вполне достаточно для первой высадки на Луну), но Мишин пошел по другому пути, создав массу дополнительных трудностей.

21 марта.

Больше часа беседовал вчера с Германом Титовым — говорили главным образом о предстоящей его поездке в Италию на советскую выставку, посвященную достижениям СССР в космосе, в атомной энергетике и электронике. В составе нашей делегации такие «зубры», как Смирнов, Петросьянц, Афанасьев, Сербин и другие. Я обратил внимание Германа на необходимость особо тщательно готовиться к каждому выступлению и не допускать ошибок и промахов в поведении и во взаимоотношениях с коллегами по поездке, имея в виду, что за ним будут очень внимательно наблюдать. Герман пожаловался мне на придирчивость к нему Кузнецова и Гагарина (Кузнецов запретил вчера полеты Титову из-за того, что накануне он лег спать позже 24-х часов). Герман вел себя в беседе со мной несколько возбужденно, давая понять, что он крепко обижен. Я поддержал в данном случае решение генерала Кузнецова, отметив необоснованность жалобы Титова, нарушившего предполетный режим летчика. Правда, это нарушение косвенно было санкционировано руководством ЦПК, устроившим после доклада министра культуры Е. А. Фурцевой большой концерт, непосредственным организатором которого являлся Герман Титов.

25 марта.

В субботу 23 марта проверял в ЦПК ход подготовки группы «Союз», беседовал с Николаевым, Береговым, Волыновым, Елисеевым, Хруновым, Шониным, Горбатко и Кубасовым. Из беседы с этими товарищами и по документам установил, что группа сможет закончить подготовку не раньше конца мая. Главные причины задержки подготовки в неукомплектованности ТБК-60 (макеты корабля «Союз» поставлены только три дня назад — их монтаж и испытания займут весь апрель, а после окончания испытаний для тренировок двух экипажей потребуется 18 суток) и в неготовности комплексного тренажера (в связи с доработками «Союза» проводятся доработки и на тренажере — он будет готов не раньше начала апреля).

Сегодня выдержал сильный натиск со стороны двух председателей Госкомиссий — Тюлина и Керимова. Оба настойчиво добивались от меня разрешения продолжить тренировки К. П. Феоктистова в полетах на невесомость и в ТБК-60 (я приказал не готовить Феоктистова в качестве командира корабля). Тюлин неоднократно повторял примерно следующее: «Я не собираюсь настаивать на полете Феоктистова в космос и даже против его полета, но закончить программу тренировок Феоктистову было бы полезно, и я очень прошу вас, Николай Петрович, дать ему такую возможность». После моих настойчивых отказов (я показал Тюлину целую кипу документов за подписью десятков известных врачей с заключением о непригодности Феоктистова к полету) Тюлин стал просить уже не о подготовке Феоктистова, а хотя бы о создании ее видимости. По-видимому, нажим со стороны Мишина и Феоктистова на Тюлина и Керимова настолько сильный, что им не удается от них отбиться. Я выдержал бой до конца и ничего не обещал Тюлину. Сегодня же я рассказал маршалу Руденко о попытках Тюлина и Керимова заставить нас возобновить тренировки Феоктистова и попросил его твердо придерживаться наших прежних решений по этому вопросу. Маршал согласился с моими доводами и обещал отбивать все атаки на наши позиции.

26 марта.

В 10:00 началось заседание Госкомиссии по «Союзу». Мишин и Ткачев доложили, что основная парашютная система, по их мнению, надежна и может быть допущена к полету, а запасная подлежит еще доработкам и испытаниям, но они надеются закончить все испытания до пилотируемых полетов на «Союзах». Приняли решение: пуски двух технологических кораблей «Союз» произвести между 9 и 14 апреля. Выезд Госкомиссии на полигон назначили на 4 апреля.

После окончания заседания в кабинете Тюлина собрались Тюлин, Мишин, Керимов, Руденко и я. Больше часа продолжался вчерашний разговор о допуске в полет К. П. Феоктистова. После того, как мы с маршалом Руденко отбили все атаки, Тюлин и Мишин предложили перенести обсуждение этого вопроса в ВПК. Тюлин при нас позвонил Титову — сотруднику ВПК, замещающему Л. В. Смирнова (он в данное время находится в Италии), — и несколько тенденциозно изложил ему предмет нашего спора, вызванного «упрямством» ВВС. Титов согласился собрать завтра в ВПК совещание и решить на нем вопрос о допуске Феоктистова к полету.

До начала заседания второй Госкомиссии (по облету Луны) было еще почти два часа, и мы с Руденко решили поехать в Главный штаб ВВС и доложить К. А. Вершинину о новом сильном натиске на нас стороны руководства МОМ и аппарата Совмина (Пашков, Титов) и ЦК (Строганов, Попов) в вопросе о допуске Феоктистова к подготовке на роль командира активного корабля «Союз». Константин Андреевич целиком одобрил нашу позицию и приказал держаться до победного конца.

В 15:00 под председательством Г. А. Тюлина началось заседание Госкомиссии по кораблю Л-1. Доклад о полете «Зонда-4» и причинах его подрыва над водами Гвинейского залива сделал Борис Евсеевич Черток. Старт ракеты и выведение корабля на заданную траекторию полета, согласно сообщению Труфанова, прошли отлично. Первые неполадки на борту «Зонда-4» возникли при попытках скорректировать траекторию его полета: датчик звездной ориентации «захватывал» звезду Сириус, но через несколько секунд упускал ее — при отсутствии астроориентации корабля не включался и его корректирующий двигатель. Так продолжалось в течение первых трех дней полета. На четвертый день полета, когда корабль находился вблизи точки апогея, астроориентация и коррекция прошли успешно — «Зонд-4» направился к Земле по траектории, близкой к расчетной (при возвращении он должен был войти в атмосферу с допустимыми отклонениями от расчетной траектории +- 10 километров, а фактическое отклонение не превышало двух километров). Но при вхождении в атмосферу вновь отказал астродатчик, и из-за отсутствия ориентации не сработала система управления спуском: вместо снижения по пологой (за счет подъемной силы) траектории и посадки на территории СССР корабль пошел на спуск по баллистической траектории (как камень) с большой вероятностью приземления в Африке. Заранее включенная система АПО сделала свое дело корабль был подорван.