Читать онлайн «Переулки Арбата». Страница 39

Генерал Поздняков, став владельцем дома, пристроил к нему корпус, который протянулся по Леонтьевскому переулку. Ну а бывший дворец можно увидеть и сегодня, остановившись перед домом № 26 на Никитской. Ныне это обычное жилое здание с магазином, для него растесали некогда маленькие окна.

Дворец уцелел в пожар 1812 года. Поэтому во время пребывания в Москве французов в его театральный зал были перенесены выступления труппы артистов, оставшейся без сцены. На ее представления приезжал сам император Франции.

И после изгнания неприятеля в освобожденной Москве на сохранившейся чудом сцене проходили спектакли. Сбор от них шел в пользу раненых солдат, погорельцев. На этой сцене выступал, в частности, Сила Сандунов, известный в свое время актер, чье имя носят Сандуновские бани, построенные им на Неглинной до нашествия французов.

Дворец не стал театром, а с течением времени превратился в жилой дом, надстроенный в наш век двумя этажами. Фасад его изменился, и, конечно, сейчас трудно увидеть в этом здании один из первых театров города, куда по вечерам спешила "вся Москва".

Другим дворцом на этой улице владела в XVIII веке вошедшая в русскую историю основательница Российской академии княгиня Екатерина Романовна Дашкова (она же возглавляла и Петербургскую Академию наук). Затем дворцом владел ее наследник - М. С. Воронцов, впоследствии генерал-фельдмаршал, герой 1812 года.

Под "несчастливым" № 13 на улице находится Московская консерватория, переехавшая сюда в 1870 году. Как и в XVIII веке, дворец тогда был двухэтажным. Консерватория была основана великим музыкантом, пианистом и дирижером Николаем Рубинштейном. Дружба его с Чайковским, молодым тогда преподавателем музыки, началась с первых дней пребывания Петра Ильича в Москве. Первые годы Рубинштейн и Чайковский были неразлучны и жили сначала в одной квартире вблизи Никитской - на Моховой. Здесь же располагались и музыкальные классы.

Потом и классы, и квартира Рубинштейна и Чайковского переместились ближе к Арбатской площади (на месте этого дома ныне сквер). Здесь 1 сентября 1866 года - в день торжественного открытия консерватории Чайковский сел за рояль и исполнил увертюру к опере М. И. Глинки "Руслан и Людмила"... А творить молодому Чайковскому приходилось в ту пору в пустующих по утрам залах трактира "Великобритания", располагавшегося неподалеку от его квартиры, у Манежа.

В те годы впервые в Москве были исполнены произведения Чайковского, принесшие ему известность, а потом славу. С каждым днем росла любовь Чайковского к прекрасному городу. По московским улицам и бульварам он мог ходить часами, ловя "уличные впечатления", любуясь архитектурой, вслушиваясь в речь москвичей, их песни. "Я все более и более привязываюсь к Москве", - писал он.

Когда консерватория переехала на Никитскую улицу, в бывший дворец Дашковой, Чайковский вместе с директором консерватории поселился в доме на Знаменке. Здесь им написана увертюра "Ромео и Джульетта". Затем у него появилась первая "своя" квартира - в доме № 9 на Спиридоновке. Позже композитор поселяется в конце Никитской, там, где она выходит на площадь. До наших дней сохранился обыкновенный, вросший в землю дом, который ныне украшает мемориальная доска. Чайковский писал, что живет "на Кудринской площади, против фонтана в доме Казакова (у мучной лавки)". Таких домов с лавками в Москве были сотни. Лавка располагалась внизу, а на втором этаже за маленькими окнами - квартира музыканта, написавшего тут оперу "Опричник", вторую симфонию, с триумфом исполненную оркестром под управлением друга - Николая Рубинштейна. На Никитской поселился и Николай Григорьевич (там где сейчас дом № 31). В день именин Петр Ильич преподнес ему подарок - "Серенаду".

Шумная площадь у фонтана, где постоянно толпился народ, заставила Чайковского перебраться в более спокойное место - на Малую Никитскую. Во дворе дома № 21 налево стоял флигель. А менее чем через год композитор переезжает в дом № 35 на той же улице, перестроенный позднее архитектором Ф. Шехтелем. Тут-то в милой и прекрасной квартире, как писал Петр Ильич, родился его первый фортепианный концерт - одно из самых популярных в мире произведений - и написаны сцены балета "Лебединое озеро".

Дом был очень холодный, и это заставило композитора снова сменить квартиру - на этот раз он перебрался в дом, который стоял на месте нынешнего входа на станцию метро "Арбатская". Как видим, Чайковский часто менял квартиры и всегда жил поблизости от Никитской. Ведь тут находились Московское отделение Русского музыкального общества и консерватория. Сюда приезжал Лев Толстой, чтобы послушать специально для него исполненный первый квартет; он слушал его, заливаясь слезами... После женитьбы Чайковский ненадолго поселился на самой Никитской, в доме № 24. Недолгое время он жил в правом крыле консерватории, в квартире одного из друзей.

На Никитской в залах консерватории не раз звучала музыка Петра Ильича. А потом она разносилась по всей Москве, России и миру. Куда бы ни ездил Чайковский, где бы он ни жил, он всегда стремился домой. "Один и есть только город в мире, это Москва, да еще, пожалуй, Париж", - признается он в письме брату. Это признание перекликается со словами поэта, сказанными спустя десятилетия: "Я хотел бы жить и умереть в Париже, если б не было такой земли - Москва".

Живя последние годы в Подмосковье, Чайковский непременно хотел, чтобы "Москва была всегда под рукой". В Москве музыка его звучала и в Колонном зале, и в Большом и Малом театрах. Кантата "Москва" исполнялась в Кремле, в Грановитой палате, финал кантаты "Славься!" звучал на Красной площади в исполнении оркестра и десятитысячного хора. Торжественный марш оглашал Сокольники при стечении толп народа...

Бронзовый памятник Чайковскому - первому из композиторов - поставлен в Москве перед зданием консерватории на той улице, куда он всегда возвращался.

В вестибюле Большого зала консерватории висит огромная картина Ильи Репина "Славянские композиторы". Репин заканчивал это большое четырехметровое полотно весной 1872 года в Москве. Тогда молодой, мало кому известный художник выполнял срочный заказ московского предпринимателя А. А. Пороховщикова. Он был хозяином "Славянского базара", который вошел в историю русского искусства. Помимо гостиницы и ресторана, здесь был великолепный концертный зал, для которого и предназначалась заказанная Репину картина. Теперь этот зал отдан "камерному" музыкальному театру. Программу картины - список славянских композиторов России, Польши и Чехии разработал для художника Николай Рубинштейн. Его, кстати, Репин писал с натуры в здании консерватории. Потом полотно переехало в "Славянский базар". Чайковский видел его после открытия концертного зала, где он побывал в качестве музыкального рецензента московской газеты. Чайковского на полотне нет: когда писалась картина, он был еще молод и мало кому известен.

Слава пришла к Репину, когда Москва увидела "Славянских композиторов"; пришла она и к Чайковскому, когда мир услышал его первый фортепианный концерт...

Теперь картина вернулась на то место, где она создавалась. А консерватория носит имя Петра Ильича Чайковского.

ПУТЕМ ПОЭТОВ

Вынужденный испрашивать у шефа жандармов разрешение на выезд, Александр Пушкин в который раз не посчитался с этим унизительным для него ограничением его свободы и стремительно, как всегда, в марте 1830 года приехал из Петербурга в Москву. Ему вскоре пришлось давать по этому поводу письменное объяснение: благодаря этому стали известны некоторые подробности его жизни в Москве.

Остановился он, как обычно, в гостинице. Обер-полицмейстер тотчас сообщил об этом в Петербург военному генерал-губернатору. А поэт вовсе не замышлял никаких действий против правительства, так его остерегавшегося и державшего под наблюдением каждый его шаг; он думал только об одном - о Наталии Гончаровой.

"Все думали, что Пушкин влюблен в Ушакову, но он ездил, как после сам говорил, всякий день к сей последней, чтобы два раза в день проезжать мимо окон Гончаровой", - писал его современник...

Жили Ушаковы на Пресне. А дорога к ним шла по Большой Никитской. По ней-то и ездил два раза в день влюбленный поэт, на этой улице был дом Гончаровых. Поэт побывал в их доме, сделал еще одно предложение, и оно на этот раз было принято.

"Бросаюсь в карету, скачу - вот их дом - вхожу в переднюю - уже по торопливому приему слуг вижу, что я жених" - так писал Пушкин... Поэт ездил свататься в чужом фраке, который дал ему его друг Нащокин. Этот фрак, перешедший затем к нему, поэт надевал лишь в особых случаях.

Жили Гончаровы на углу Скарятинского и Большой Никитской. Дом их не сохранился (он стоял на месте нынешнего владения № 50). Как писал издатель "Русского архива" П. И. Бартенев, "будучи женихом, из дома невесты своей на Б. Никитской Пушкин глядел на гробовую лавку (помещавшуюся в доме ныне кн. А. А. Щербатова) и написал свою повесть "Гробовщик". А став мужем Гончаровой, Пушкин не раз останавливался в этом доме, приезжая в Москву. Так, в августе 1833 года он заехал сюда из Яропольца и сообщил об этом жене в письме: "Пишу тебе из антресолей нашего Никитского дома". Дом был маленький, деревянный, с тремя окнами на улицу, он был вытянут в глубь двора большой усадьбы, куда выходили и окна антресолей.