Читать онлайн «Величие и падение Рима. Том 1. Создание империи». Страница 70

И к чему воспоминания и сравнения? Современники, бывшие одновременно зрителями и действующими лицами этой великой перемены, рассматривали ее как падение древних нравов, как зло, происходящее от неизлечимой слабости человеческой природы, ужасных успехов которого не могла удержать никакая сила. Но мы, имевшие более длинную и более зрелую опытность в человеческих делах, более способны судить об этой римской испорченности, прославившейся через ряд столетий благодаря жалобам и нападкам античных писателей. И только составив себе ясное представление об этом падении, мы можем понять, в чем состояла истинная природа римского империализма.

Промышленный переворот

Древние называли «падением» все перемены, внесенные в аристократическое, земледельческое и военное общество древней Италии прогрессом империалистического роста. Эти перемены можно сравнить с переменами, вызванными ростом промышленности в Англии и Франции XIX столетия, в северной Италии и Германии начиная с 1848 г., в Америке от Вашингтона и Франклина до войны между северными и южными штатами. Как теперь в этих странах по мере роста богатства и развития промышленности, так тогда по мере победоносного распространения римской власти по берегам Средиземного моря все большее число лиц покидало полевые работы, чтобы приняться за торговлю, ростовщичество и спекуляции.

Общество того времени

Само земледелие сделалось индустрией, требовавшей капиталов, изыскивавшей лучших методов и открытой нововведениям. Стоимость жизни, желание благосостояния, роскошь увеличивались во всех классах из поколения в поколение со всевозрастающей быстротой. Ремесленники делались все многочисленнее во всех городах, и ремесла, которыми они занимались, становились все разнообразнее. Старая земельная знать пришла в упадок. Богатые купцы и капиталисты образовали многочисленный класс, гордый и очень могущественный. Средний класс приобрел более благосостояния и независимости. На образование, некогда бывшее роскошью и прерогативой маленькой аристократии, с жадностью бросились средние классы, делая из него орудие могущества и богатства и пользуясь им, чтобы оживить и возобновить старые традиции во всей частной и общественной жизни: от воспитания до медицины, от права до военного дела, от земледелия до политики. Деньги и образование сделались двумя самыми могущественными орудиями властвования. Рим рос так же быстро, как Париж, Нью-Йорк, Берлин и Милан в XIX столетии. Второстепенные города начали также увеличиваться и украшаться, потому что повсюду распростанялся вкус к городской жизни.

Объединенная Италия

Италийцы не были более нацией трудолюбивых и экономных крестьян, но завоевателями и ростовщиками всего средиземного мира; они были нацией с буржуазными аппетитами, в которой, за немногими жалкими исключениями, все классы: знать, финансисты, коммерсанты — образовывали одну только буржуазию, желавшую вести широкую жизнь на доходы со своих капиталов, на быструю прибыль от завоевания и эксплуатации своих рабов, которые под их внимательными взглядами обрабатывали землю, занимались своими ремеслами, несли домашние работы и употреблялись в торговле, управлении, политике. Нужда, волновавшая Италию и вызвавшая заговор Катилины, была смягчена большими капиталами, привезенными в Италию Помпеем, его офицерами и солдатами, доходами с новых завоеванных провинций и новыми откупами налогов. Драгоценные металлы сделались менее редкими; снова было легко найти кредит.

Деревенская жизнь в Италии

Поэтому снова начались смелые спекуляции; по всей Италии рубили столетние леса, ломали плохие сельские постройки средних и крупных собственников; исчезали мрачные эргастулы и толпы закованных рабов; культура оливкового дерева и винограда распространялась повсюду. Вокруг крупных городов посреди обширных поместий строились фермы и изящные виллы, где под руководством образованного управляющего из Греции или с Востока вновь привезенные рабы возделывали виноградники и оливковые плантации и разводили домашних животных и птиц. Страна была усеяна красивыми домиками собственников, обрабатывавших свои земли с помощью нескольких рабов. Города, еще окруженные циклопическими стенами, сохранившимися от того времени, когда велась бесконечная война между горой и долиной, рекой и морем, городом и его соседями, теперь благодаря миру, царствовавшему вдоль всего полуострова, украшались храмами, общественными зданиями, красивыми базиликами, пышными дворцами — созданием восточных архитекторов. В согласии с неизменной красотой своего неба и моря Италия сбрасывала с себя грубый покров своих лесов и хлебных полей, чтобы одеться в красивый костюм восточных деревьев, виноградников и оливковых рощ, и, как драгоценностями, украшалась своими прекрасными городами, виллами и фермами.

Три проблемы современности

Италия проходила через такой же период обновления, через который проходит современная Европа и Соединенные Штаты. Из сельской и военной аристократии она делалась буржуазной и торговой демократией и попадала в те же самые противоречия, какие смущают нашу современную цивилизацию: противоречие между демократическим чувством и неравенством состояний, между выборными учреждениями и политическим скептицизмом высших и средних классов, между ослаблением военных доблестей и национальной гордостью, между платонической любовью к войне и отвращением мирных классов к активной военной деятельности.

Господа и слуги государства

Старая знать погибла; связь ее со средним классом, выражавшаяся в патронате, была порвана; независимость, гордость и могущество среднего класса возросли; с образованием и философией распространилась политическая идеология. В Риме возник многочисленный ремесленный пролетариат, в одно и то же время революционный и предоставленный самому себе, и таким образом пало узкое, но могущественное аристократическое правительство той эпохи, когда одна знать несла политические обязанности, заседала в сенате и умела повиноваться для того, чтобы подчинить всю Италию одной и той же воле. Мысль, что государство существует для народа и через народ, что политика доступна критике общественного мнения, что государственные чиновники не господа, а слуги нации, господствовала в Италии так же, как и в Европе XIX столетия. И вместе с тем, как и в современной Европе и Соединенных Штатах, большинство людей высшего и среднего классов, занимаясь торговлей, земледелием, науками и удовольствиями, пренебрегало общественными делами, не хотело занимать государственных должностей, участвовать в публичных дебатах, нести долгую военную службу и не шло даже на голосование.

Труды лиц, не участвовавших в политике

Но это не значило, что эти классы жили беззаботно и бесполезно. Они сажали на италийских холмах новые породы деревьев, привезенные с Востока; они улучшали разведение виноградных лоз, оливковых деревьев, скота; они изучали греческую философию, вводили в Италии азиатские искусства и промышленность, воздвигали храмы, дома, общественные здания, украшали их произведениями искусства, наконец, они сделали из грубой сельской Италии предмет удивления и восхищения для всех последующих поколений. Уже шестнадцать столетий, как пала империя, а дело этих классов существует доселе, хотя у многих современных историков они, так сказать, скрываются за личностями отдельных политиков и полководцев. В долинах и на холмах современной Италии виноградники, оливковые рощи и фруктовые сады колеблют по ветру последние уцелевшие трофеи мировой империи Рима.

Panem et circenses

Но гражданский дух угасал в этих классах, и выборные учреждения государства попадали во власть политичеких дилетантов и профессионалов, между которыми наиболее легко овладевали ими те, кто лучше умел руководить римскими рабочими. Это была единственная часть населения, еще интересовавшаяся политикой, потому что она находила в ней бесплатное развлечение, занимавшее место дорогостоящих времяпрепровождений высших классов, и потому что она более других нуждалась в помощи политических партий и государства. Без этой помощи у римского пролетариата не было бы хлеба, он не мог бы время от времени напиваться тонкими винами и наедаться дроздами и свининой на публичных банкетах; он никогда не имел бы ни легкой работы в общественных предприятиях, ни зрелищ, ни нескольких сестерций для игры в кости и для оплаты ласк уличных куртизанок.

Социализм и городской рабочий

В более грубой форме разве это не соответствует возрастающему могуществу, приобретаемому в современных парламентских государствах социалистической партией, состоящей из городских рабочих, наиболее нуждающихся в покровительстве государства? И разве не поучительна параллель между зажиточными классами Италии и современной буржуазией, которая, легко прибегая к прямой помощи государства, развлекается своими частными делами, ослабевшая от слишком многочисленных и разнообразных удовльствий, гордая своей образованностью, богатством и могуществом и вследствие этого слишком склонная к критике, к презрению, злословию, несогласию, устрняется от политической борьбы? Цезарь политической революцией своего консульства только закончил давно начавшееся преобразование, и в этой части его труда его можно до известной степени сравнить с современным вождем социалистов или, скорее, с руководителем (boss) нью-йоркского Таммани Холла. Римская политика сделалась, таким образом, мировой ярмаркой должностей, законов, привилегий, провинций, царств, грязных доходов; она была наполнена интригами, обманами, изменами, насилием, и ею занимались не только наиболее вероломные и наглые мужчины, но и развращеннейшие женщины той эпохи. Случайно попавший туда честный человек скоро изгонялся, если не делался подобным прочим.