Читать онлайн «Начало России». Страница 47

Конечно же, хан не забыл, какую свинью подложили ему русские во время сражения на Кондурче, как провели его с ярлыками на княжества. Но и покарать их был пока не в состоянии. Хорошо хоть, что еще не выступили открыто, не ударили в спину. А Василий Дмитриевич снова хитрил с Тохтамышем. Делал вид, будто ничего особенного не произошло, с невинным лицом изображал из себя лояльного подданного, посылал дань. Хан был вынужден принять эту игру. Тоже прикидывался, что он верит отговоркам, простил опоздание к битве. Камень за пазухой придерживал до более удобного момента. Начнешь воевать с русскими – воспользуются Тамерлан и соперники. По сравнению с памятным походом на Москву сил у Тохтамыша убавилось, а у Василия появился весомый козырь. Вот сейчас-то хану и пришлось учитывать его союз с Витовтом.

Тесть московского государя расправлял крылья. Налеты из Пруссии совершенно допекли Ягайлу. А Литву разодрали другие родственники, клевали короля и поляков не менее больно. Ягайло крутился так и эдак, и придумал выход – перетянуть Витовта на свою сторону. Вступил с ним в тайные переговоры и предложил поделиться. Король сохранит власть над Польшей, а вчерашнему изгнаннику уступает корону великого князя Литвы, но он будет подчиняться королю. О, Витовта соглашение устраивало. Ему отдавали Литву, а насчет подчинения он как-нибудь определится, когда будет выгодно подчиняться, а когда нет.

Правда, и Ягайло был себе на уме. Отдал то, что ему фактически не принадлежало, переложил на Витовта свою головную боль, мятежных удельных князей. Стравил между собой, и пускай месятся. Но Витовта это не смутило. Он выбрал одного из двоюродных братьев, Скиргайлу, с которым уже сражались плечом к плечу. Называл его лучшим другом, посулил держать на втором месте после себя, дать самые богатые и престижные владения. Прочих сородичей начали теснить. Витовт привлек немецких рыцарей, он очень высоко оценивал и новое оружие, артиллерию. На еврейские деньги закупил пушки в Германии, нанял мастеров для их отливки. Он не ошибся. Пушки дали ему явные преимущества. Грохотали на поле боя, и пугались неприятельские кони, скидывали всадников. Грохотали под стенами крепостей, и если не рушили, то наводили панику на защитников.

Младший брат Ягайлы, Свидригайло, захватил значительную часть Белоруссии и не желал мириться с католиками и поляками, развивал наступление на запад. Король взмолился перед Витовтом, и тот охотно откликнулся. Разгромил Свидригайлу, отослал в оковах к Ягайле. Но его города и земли прибрал не для Ягайлы, а для себя. Точно так же давил по одному прочих удельных властителей, независимо от того, воевали они за короля или против короля. Участь двоюродных братьев и племянников, посмевших встать на пути Витовта, была страшной. Вигнута он отравил, Коригайле отрубил голову, своего дядю Нариманта велел подвесить на дереве и расстрелять из луков, Корибута посадил в темницу. Уделы пленных и убитых округляли владения литовского государя. В Киеве сидел еще один брат, Владимир Ольгердович – Витовт и Скиргайло заставили его убраться вон. Как раз Киевом и прилегающими областями победитель обещал расплатиться с «лучшим другом» Скиргайлой. Обещание он честно выполнил, но вскоре подослал к Скиргайле отравителей, а Киев отписал себе.

Итог гражданской войны выглядел весьма красноречиво. Выиграли двое самых коварных и жестоких претендентов, Ягайло и Витовт. Новый властитель Литвы проявил себя реформатором не только в военном деле. До сих пор в его государстве перемешивались разные законы. На литовских землях жили по законам прежних князей, на русских – по традициям Древней Руси, хотя и они дополнялись указами литовских завоевателей. Витовту же понравилось устройство, которое он видел в Пруссии. В городах действовало магдебургское право, они самостоятельно выбирали органы управления, определяли налоги, регулировали ремесло и торговлю. Но крестьян тевтонские рыцари держали в полном рабстве. Хозяин единолично распоряжался и трудом, и имуществом, и жизнями крепостных.

Аналогичные законы Витовт принялся внедрять в своем государстве. Впоследствии австрийский дипломат Герберштейн описывал литовские порядки: «Народ жалок и угнетен… Ибо если кто в сопровождении слуг входит в жилище какого-нибудь поселянина, то ему можно безнаказанно творить что угодно, грабить и забирать необходимые для житейского употребления вещи и даже жестоко побить поселянина». «Со времен Витовта вплоть до наших дней они пребывают в настолько суровом рабстве, что если кто будет случайно осужден на смерть, то он обязан по приказу господина казнить сам себя и собственнноручно себя повесить. Если же он откажется исполнить это, то его жестоко высекут, бесчеловечно истерзают и тем не менее повесят» [20].

Но подобные формы крепостничества пришлись по нраву литовской знати, отныне Витовт мог рассчитывать на ее поддержку. А симпатии городов заслуживал, продавая им магдебургское право. Ясное дело, выгоды получала не беднота, а богатые купцы, из них составлялись магистраты, они могли заправлять городскими делами в собственное удовольствие. Витовту надо было рассчитаться и с еврейскими ростовщиками. За время эмиграции и войны долги накопились крупные, отдавать их было трудно. Не отдавать – тоже не годилось. Витовт убедился, что дружба с иудеями чрезвычайно полезна. Но и чувства ростовщиков были взаимными. Они выражали готовность вообще списать старые долги – главное, чтобы государь взял под покровительство их единоверцев и соплеменников.

Вариант выглядел подходящим, и Витовт издал особый закон о защите иудеев: «За увечье и убийство жида христианин отвечает так же, как за увечье и убийство человека благородного звания; за оскорбление жидовской школы полагается тяжкая пеня; если же христианин разгонит жидовское собрание, то, кроме наказания по закону, его имущество отбирается в казну. Наконец, если христианин обвинит жида в убийстве христианского младенца, то преступление должно быть засвитетельствовано тремя христианами и тремя жидами добрыми; если же свидетели объявят обвиненного жида невиновным, то обвинитель должен сам потерпеть такое наказание, какое предстояло обвиняемому» [56]. Евреи трогательно благодарили, обещали и дальше служить Витовту своими кошельками. Отныне они чувствовали себя неуязвимыми, с энтузиазмом ринулись осваивать литовские, белорусские, Волынские города и местечки.

Тимуру покорились Грузия, Армения, его войска вступили в Малую Азию, вышли к границам Сирии. Перед ним лежали владения мамлюкских султанов. Когда-то египетские халифы формировали личную гвардию из черкесских, русских, турецких, африканских рабов, считали, что они будут более надежными, чем соплеменники. Но в XIII в. невольники-мамлюки низложили халифов до положения своих марионеток, превратились в привилегированную касту. Как раз здесь, в Сирии и Египте, сходились главные пути торговли со странами Азии, отсюда итальянцы везли восточные товары в Европу, здесь раскинулись основные мировые работорговые рынки. Здесь был и основной очаг тайных ересей, темных оккультных учений.

И все это оказалось под угрозой! Переполошились самые могущественные купеческие семейства – арабские, персидские, еврейские, генуэзские, венецианские. Тамерлана следовало немедленно отвлечь. С ближневосточными торгашами переплелись деловыми связями и родством крымские и ордынские купеческие группировки, они-то продавали татарских пленников как раз в Египет. Тимура они люто проклинали за крушение своих замыслов, за уничтожение Хорезма. А сейчас подключились генуэзцы, сирийские и египетские партнеры и родственники, договаривались: надо навалиться на Тамерлана с разных сторон. Если не разгромить, то перенацелить, увести в другую сторону.

На Тохтамыша насело его окружение, настойчиво убеждало: надо воевать. Так убеждало, что хан понимал, что отказываться нельзя. Купцы выступили и дипломатами, сновали между Сараем и далеким Египтом, подготовили союз с мамлюкским султаном. Тохтамышу оставалось скрепить печатью грамоты, составленные и согласованные многоопытными закулисными советниками. А в рамках союза хан уже обязан был воевать. Для этого купцы готовы были предоставить любые деньги. Татарам внушали: Тимур – кровный враг, они будут не мужчинами, если не отомстят. Чтобы восполнить потери в войсках, во множестве нанимали кавказцев, манили грядущей добычей.

Ордынские послы с тугими мешками золота поплыли и в кавказские порты, к царю Грузии Георгию VII. Предлагали ему сбросить власть Тамерлана: разве плохо быть независимым, никому не платить дань? А татары его поддержат. Георгий заинтересовался. В его стране орудовали те же генуэзцы и родственники крымских купцов, его придворные не меньше любили золото, чем сарайские, а грузины не меньше жаждали свободы, чем любой другой народ.