Читать онлайн «Обманутая, но торжествующая Клио». Страница 42

Важным, хотя и не получившим дальнейшего развития ответвлением "ленинской версии" стала информация сотрудницы Центрального партийного архива Института марксизма-ленинизма М.Веселиной, изложенная в небольшой заметке[314]. В ней сообщалось, что в начале 1962 г. сюда Антонином Аркадьевичем Раменским была передана брошюра Ленина "Борьба за хлеб", изданная в 1918 г., с его дарственной надписью делегации учителей Тверской губернии, посетившей Ленина 22 февраля 1919 г. Касаясь экспертизы ленинского автографа, Веселина сообщала, что книга "с почти стершейся надписью, от которой сохранились только черные точки в углах бывших букв, трудно разбираемая дата и чуть более ясно видная подпись: "В.Ульянов (Ленин)"". По словам Веселиной, при экспертизе "прежде всего были сделаны попытки восстановить текст с помощью съемки надписи в инфракрасных лучах. Под освещающими книгу лучами надпись ясно видна и не хватает лишь какого-то малейшего напряжения зрения, чтобы прочесть ее человеческим глазом. На фотоизображении же надпись пока не читается". Однако содержание надписи подтверждала переданная Антонином Аркадьевичем копия письма Е.И.Пастухова, друга и сослуживца Алексея Пахомовича Раменского, отправленного из Ульяновска Анатолию Алексеевичу Раменскому 25 октября 1936 г. В ней Пастухов сообщал о том, что Алексей Пахомович не раз рассказывал ему о том, как тверские учителя посетили Ленина и тот подарил им свою книгу "Борьба за хлеб". Архивные документы, по словам Веселиной, подтвердили связи Ильи Николаевича Ульянова с Алексеем Пахомовичем. В 1964 г. сообщение о письме Пастухова было приведено в статье Никитина[315], но после этого в печати версия о подаренной Лениным книге "Борьба за хлеб", сохранившейся у Раменских, исчезает.

Одновременно с "ленинской версией" была обнародована и "дневниковая версия" — известие о записях представителей рода Раменских на "Всеобщем секретаре…", или "Письмовнике" Курганова. Она содержалась в статье О.Куприна. На вопрос Куприна о том, как попала к Раменским книга, содержащая первую программу и устав РСДРП, Антонин Аркадьевич вместо ответа "протянул мне книгу в старом-старом, потертом переплете.

— Это наша трудовая книжка, — улыбнулся он. Читаю. Непонятно. "Всеобщий секретарь…".

— Вы читайте, что там чернилами написано, — помогает Раменский.

И точно. Своеобразная трудовая книжка поколений… Книга передавалась по наследству, и каждый ее владелец вписывал новые строчки в летопись династии учителей Раменских. Последнюю запись сделал отец Антонина Аркадьевича совсем недавно"[316]. В статье Маковеева впервые были приведены и несколько записей из "Письмовника". Первая из них — дарственная — от "учеников и почитателей Мологина и волости" Алексею Алексеевичу Раменскому в 1818 г. Вторая — уже его самого о том, что он в 1817 г. стал учителем мологинской школы. Третья запись оказалась наиболее интересной. Она датирована 1813 г. Летописным стилем, весьма безыскусным, в ней сообщалось о приходе в 1763 г. в Мологино Алексея Раменского[317].

Заметка А.Грановского, опубликованная в том же 1963 г., также упоминала "толстую, в кожаном переплете книгу, изданную в 1811 г., - "Всеобщий секретарь…""[318] с записями представителей рода. В 1965 г. о "летописи" династии Раменских бегло упомянул Б.Булатов[319], а год спустя он же вместе с А.Аметистовым вновь повторил историю с "Письмовником"[320].

Наиболее подробные данные об этой "летописи" были приведены лишь в 1984 г. в статье С.Соловейчика. По его словам, он еще в 1965 г. в Калининском областном музее ознакомился с "Письмовником". На форзаце книги и содержалась хроника династии Раменских, включавшая всего пять записей, последней из которых была запись Аркадия Николаевича Раменского, работавшего учителем в Мологине до 1961 г.[321]

Второй по времени появления в печати является "карамзинская версия". Она была обозначена в декабре того же 1961 г. в очередной статье М.Маковеева[322] и представляла собой сжатый рассказ на основе "изустных преданий" о связях Карамзиных и Раменских. В дальнейшем "карамзинская версия" фактически затухает.

Зато она составляет как бы фон для появившейся одновременно с ней "пушкинской версии". Маковеев, первый обнародовавший ее, написал следующее: "Алексей Алексеевич [Раменский] состоял в знакомстве и с великим русским поэтом. Бывая в Торжке, тот будто бы вместе с учителем Раменским ходил однажды любоваться какой-то ветхой водяной мельницей. А позже под пером Александра Сергеевича родилась его знаменитая "Русалка". По заверениям живущих ныне учителей Раменских, до самого 1941 г. среди их семейных реликвий хранилась и книга поэта А.С.Пушкина с его автографом, адресованным А.А.Раменскому".

"Пушкинская версия" нашла конкретное подтверждение спустя год. В статье Дилигенской сообщалось, что Антонин Аркадьевич является обладателем книги В.Скотта "Ивангое", т. е. "Айвенго", с пушкинскими автографами. "Обнаружил он ее, — писала Дилигенская, — на своей родине в Калининской области, там, где между Торжком и Ржевом стояло до войны древнее село Мологино…" По словам Дилигенской, найдя среди остатков библиотеки Раменских книгу Вальтера Скотта, Антонин Аркадьевич "долго" не мог прочитать имевшуюся на ней надпись. К счастью, "оказались в книжке и два листочка из школьной тетради, на которых кто-то, видимо еще очень давно, переписал рукописный текст с титульного листа и скопировал чертеж дороги"[323].

"Пушкинский" раритет Раменских немедленно привлек внимание пушкинистов. По их просьбе в лаборатории все того же Института марксизма-ленинизма его отреставрировали, а тексты и рисунки сфотографировали в инфракрасных лучах. Выдающиеся знатоки жизни и творчества Пушкина Т.Г.Цявловская и С.М.Бонди после этого пришли к выводу, что все записи, исключая план на последней странице книги, сделаны рукой Пушкина.

Это была сенсация. И не только потому, что находки пушкинских автографов — случаи редчайшие. Пушкинские записи на книге, принадлежавшей Раменским, зафиксировали новые биографические факты из жизни поэта, а также дали новый материал о творческой истории ряда его сочинений: посещение Пушкиным весной 1829 г. имения Грузины Тверской губернии, его знакомство с К.М.Полторацким и А.А.Раменским, появление замысла "Русалки", ранее неизвестный авторский текст нескольких стихов одной из строф "Евгения Онегина", посвященной декабристам, и доказательство, что они были написаны уже весной 1829 г. Наконец, коллекция пушкинских рисунков пополнилась новыми, ранее неизвестными рисунками: портретом неизвестного, изображением весов и виселицы с пятью повешенными.

На основании заключения Цявловской и Бонди Пушкинский Дом в 1963 г. приобрел книгу с автографами поэта, и она заняла свое место среди его подлинных рукописей. В 1963 г. Цявловская написала об этом большую статью, опубликованную в 1966 г.[324]Здесь же со слов Раменского был приведен и наиболее подробный рассказ о судьбе книги. По свидетельству Раменского, книга передавалась в его роду из поколения в поколение. После пожара в Мологине во время Великой Отечественной войны Антонин Аркадьевич предпринял ее розыски, которые оказались успешными. В подвале старой церковной сторожки он обнаружил растрепанный, промасленный томик романа. Автографов Пушкина тогда он не заметил, но взял книгу и передал деду, жившему в Вышнем Волочке. Только через пятнадцать лет, когда дедовская библиотека была перевезена в Москву, Антонин Аркадьевич обнаружил автограф.

Освященная авторитетом Цявловской "пушкинская версия" с тех пор получила широкое распространение. Она была обнародована с небольшими вариациями в десятках популярных и специальных статей и окончательно закрепилась в фундаментальном справочнике Л.А.Черейского "Пушкин и его окружение", первое издание которого увидело свет в 1975 г.[325] С течением времени эта версия пополнялась новыми деталями. Уже в 1963 г. в статье М.Горской были упомянуты хранящиеся у Антонина Аркадьевича "фотокопии автографов Пушкина"[326]. В дальнейшем сведения об этих фотокопиях исчезают. Зато в 1974 г. в одной из глав части рукописных воспоминаний Антонина Аркадьевича Раменского появляются новые подробности о пушкинских раритетах. Фактически здесь приводятся данные, лишь с небольшими вариациями отличающиеся от включенных в "Акт". Оказывается, Раменские имели целую "коллекцию рукописей Пушкина". "Это были, — вспоминал Антонин Аркадьевич, — в основном его черновые записи, сделанные им во время приездов в Старицкий уезд Тверской губернии, когда он работал над VII главой "Онегина", "Анчар", "Послание в Сибирь". Эти рукописи наша семья начала собирать еще при жизни поэта, и к концу XIX века было собрано у друзей и знакомых Пушкина около 150 листов его рукописей. Судьба этих рукописей такова: в 1899 году, когда праздновалось 100-летие со дня рождения Пушкина, 130 листов из этой коллекции были взяты в Петербург, где они хранились у Раменских до 1913 года. По просьбе комиссара издательского отдела Комиссариата народного просвещения т. Лебедева-Полянского они были взяты для выверки текстов при издании первого советского издания произведений Пушкина. Оставшаяся часть рукописей в Мологине была взята у моего деда Николая Пахомовича Раменского попечителем мологинской школы и предводителем дворянства Старицкого уезда, неким Бухмеером, сбежавшим в 1918 г. из Советской России. К сожалению, дальнейшая судьба пушкинских рукописей, собранных нашей семьей, неизвестна"[327].