Читать онлайн «Путешествие в древний Вавилон». Страница 28

Хаммурапи не был первым законодателем. Уже на протяжении столетии до него совместная жизнь людей регулировалась известными нормами, которые с возникновением классового общества и усилением различий в положении между отдельными группами населения приобретали все большее значение. Право стало инструментом в руках господствующих классов, который должен был служить опорой их власти. Обычное право, передававшееся устным путем, было письменно зафиксировано уже шумерами в конце III тысячелетия до н. э., и с этого времени забота о законах по традиции стала важнейшей обязанностью царя. Хаммурапи в конце концов повелел своим чиновникам собрать воедино прежние своды законов, переработать их и привести в соответствие с его временем.

Остается, правда, открытым вопрос, какое реальное влияние оказывали законы Хаммурапи на повседневную жизнь и действительно ли судьи руководствовались ими при вынесении приговоров. Имеющиеся в нашем распоряжении правовые документы создают впечатление, что строгие наказания, которые предусматривались законом за многие, в том числе мелкие, преступления, на самом деле не применялись и, вероятно, служили лишь для устрашения.

На протяжении веков сохранялось большое уважение к Кодексу Хаммурапи, о чем свидетельствуют позднейшие воспроизведения отдельных его параграфов. Так как от более поздних времен до нас дошли лишь очень скудные правовые материалы, в наших знаниях о развитии права в последующие столетия много пробелов. От нововавилонского периода сохранился в сущности только один небольшой фрагмент закона, не дающий оснований для обстоятельных суждений. Поэтому при освещении вопроса о вавилонском праве в I тысячелетии до н. э. мы вынуждены в значительной степени исходить также из законов Хаммурапи, относясь к своим выводам с известной осторожностью.

На этом ассирийском рельефе изображен штурм осажденного города. Защитники города с луками и стрелами еще стоят возле бойниц, но осаждающие уже взбираются по лестницам на стены и пробивают проход в стене. 1-я половина IX в. до н. э. Высота 0,94 м, ширина 2,95 м. (Гипсовая копия в Переднеазиатском музее. Берлин.)

В уголовном праве доминировал принцип возмездия, применявшийся, впрочем, в зависимости от того, какое общественное положение занимали обвиняемый и обвинитель. Преступление каралось по принципу око за око, зуб за зуб. Смертный приговор полагался за почти сорок различных преступлений, особенно за кражу имущества, принадлежавшего дворцу или храму, и за кражу, совершенную во время пожара. Смертью карались также ложное обвинение в тяжком преступлении, нарушение женщиной супружеской верности, преднамеренное убийство, кровосмешение. Применялись различные виды смертной казни — в зависимости от характера преступления. Совершившего преступление могли утопить, сжечь, посадить на кол, волочить по земле до смерти. За более мелкое преступление виновному выкалывали глаз, отрубали руку или отрезали ухо. Кроме того, разумеется, предусматривались также порки — различное количество плетей.

На представителей имущих классов за многие преступления налагались денежные штрафы. К рабам же такое наказание не применялось, так как они обычно не владели имуществом. Виновный должен был возместить пострадавшему ущерб, вернув ему поврежденный или похищенный предмет или скот, а также понести определенное наказание. Размер денежного штрафа мог быть весьма различным, он колебался от суммы, вдвое превышавшей нанесенный ущерб, до суммы, превышавшей его в тридцать раз, — последнее при нанесении ущерба дворцовому или храмовому имуществу. В отдельных случаях преступник подвергался изгнанию из общины, а следовательно, из родного дома, он терял при этом все свое имущество, должен был жить вне своей семьи и лишался защиты своих богов. Такое наказание полагалось прежде всего за кровосмешение между отцом и дочерью и за некоторые другие преступления. Отец мог потребовать наказания сына, позволившего себе неоднократное ослушание, и изгнать его из родительского дома, причем сын в таком случае, разумеется, лишался прав на наследство.

Вавилонское семейное право заслуживает особого внимания, так как оно позволяет сделать многие выводы относительно положения женщины, жизни общины и воспитания детей. Женщина в Вавилоне не была бесправной; она могла, например, принимать участие в деловой жизни и заключать договоры, а также занимать некоторые должности в общественном управлении. Но это не делало ее равноправной с мужчиной, ибо доступ к влиятельным постам был для нее возможен лишь как редкое исключение. Речь могла идти прежде всего о функциях в храмовой службе, которые сохраняли за собой женщины, принадлежавшие к царскому двору или к высшим слоям общества. В семейной жизни женщина была в значительной мере подчинена мужчине. Это подчиненное положение проявлялось уже при бракосочетании, поскольку женщина почти не имела возможности выбрать мужа по собственному желанию. Будущего мужа выбирал ей отец. Он давал ей приданое, жених же в большинстве случаев должен был уплатить за невесту выкуп, который оставался у ее отца. После этого заключался письменный брачный договор, ибо иначе брак считался недействительным. Примером такого договора, относящегося к древневавилонскому времени, может служить следующий: «Иштар-умми, дочь Бузазума и Ламассатум, взял в супружество Варад-Син, сын Ибни-Сина, у ее отца Бузазума… 2/3 фунта серебра и одного раба дал Варад-Син Бузазуму и Ламассатум в качестве выкупа. Бузазум, Ламассатум и дети Бузазума не будут никогда предъявлять никаких требований к Иштар-умми. Если Варад-Син оставит Иштар-умми, то он должен отвесить 1 фунт серебра. Если Иштар-умми оставит Варад-Сина, то ее сбросят вниз с башни, чтоб она разбилась. Во имя Шамаша и Айи, города Сиппара и царя клянутся они, что никогда не будут предъявлять друг к другу никаких претензий»[61]. Затем следуют имена пятнадцати свидетелей, которые присутствовали при бракосочетании. Из текста видно, что муж и жена при бракосочетании находились в разных условиях.

Музыка и танцы были излюбленным удовольствием. Женщина играет на лире, танцующий мужчина вторит ей на бубне. 1-я половина II тысячелетия до н. э. Высота 13,7 см

Для жены было исключительно трудно добиться развода. Она могла получить развод лишь в том случае, если у нее были веские доказательства плохого обращения с ней мужа. Если же ее обвинения не будут признаны доказательными, то ее за ложный навет могут бросить в воду или убить каким-либо другим способом. Муж мог прогнать жену, не объясняя причин, он должен был только уплатить за развод и вернуть приданое. В качестве важного основания для развода признавалось бесплодие или тяжелая болезнь жены, правда, при этом муж должен был дать ей обеспечение. Муж мог и не обеспечивать оставленную жену, если ему удавалось доказать, что она была расточительна или не поддерживала порядка в доме; в некоторых случаях ему даже разрешалось сохранить ее у себя в качестве рабыни. В то время как для мужа нарушение супружеской верности не влекло за собой никакого наказания[62], жену за такой же проступок бросали в воду, что было равнозначно смертному приговору.

Мужу разрешалось наряду с главной женой иметь в доме несколько побочных жен, которые, правда, в правовом отношении стояли ниже главной жены. В большинстве случаев это были рабыни, которых владелец сделал наложницами. Они продолжали оставаться рабынями, а их дети могли получить свободу после смерти господина. Если хозяин публично признавал детей, рожденных рабыней, своими детьми, то последние получали почти равные права с детьми законной жены на наследство и отпускались на свободу. Вавилонским храмовым жрицам также разрешалось вступать в брак, но запрещалось рожать детей, и для этой цели они приводили своим мужьям рабынь. Поскольку жрицы, занимавшие высокое положение, были весьма состоятельны, мужчины охотно шли на выполнение этих предписаний; рабыни, впрочем, всегда оставались в подчиненном положении.

Важнейшая цель вавилонского брака состояла в том, чтобы в семье было как можно больше детей. Согласно верованиям вавилонян, после смерти родителей дети были обязаны заботиться об их душах. Если в семье не было собственных детей, то часто усыновляли чужих детей, которые должны были исполнять эту обязанность. Позднее обычай усыновления использовали для того, чтобы получить право на владение землей, не подлежащей продаже; тем самым усыновление превратилось в чисто юридическую формальность. Глава семьи обладал весьма большими правами по отношению к своим детям, он мог привлекать их к любой работе и даже отдавать на три года в долговое рабство.