Читать онлайн «Постижение России; Опыт историософского анализа». Страница 4

При этом возможна и неизбежно реализуется и иная национальная точка зрения на Россию - татарская, еврейская, чеченская, украинская, армянская?иная, но вполне очевидно, что ни каждая из них в отдельности, ни все вместе они не могут определить понимание России как России. Они могут в разной мере и в разном отношении дополнить, но никак не определить само понимание самой сути России как исторической и национальной России, ее русско-российской сущности. Более того, они могут растащить целостное и адекватное понимание России по "национальным квартирам", в каждой из которых русский народ может оказаться в неожиданном для себя положении - в положении гостя в своей собственной стране.

Но при всем при этом, при всех различиях и несовпадениях русской и не русской точек зрения на Россию именно русская и именно в своем национальном качестве ни в каком смысле не противопоставляется и не отчуждается от национальных интересов и позиций союзных ей наций, подчеркиваем - союзных, то есть накрепко и навсегда связавших свою историческую судьбу с русской и с Россией. В этом парадокс бытия русской нации в России и России в бытии всех других наций России: чем больше они становятся российскими, наполняют свою душу Россией, тем больше они россиизируются, а чем больше они россиизируются, идентифицируют себя с Россией и растворяют себя в ней, при этом, не растворяясь как нации, тем больше, собственно, русская национальная точка зрения и позиция становится точкой зрения и позицией их нации, тем меньше оснований для противопоставления русской точки зрения и позиции в истории, как национальной, всякой иной.

В итоге оказывается, историческая и национальная судьба русской нации в России - это историческая и национальная судьба всех других наций России, это одна и та же историческая и национальная судьба, судьба исторической и национальной России. Такое отношение к проблеме единства русской и нерусских наций в России всецело оправдано, так как оно соответствует самой природе этих отношений, в частности, особому положению русской нации в России, настолько особому, что без преувеличения можно сказать, что ключ к процветанию России находится в руках русской нации.

Россия как Россия возродится вместе с возрождением русской нации как нации или погибнет вместе с ней. Иного не дано, ибо нам дана Россия, в которой русская нация выполняет миссию не просто государствообразующей нации, а куда более фундаментальную и незаменимую цивилизационнообразующую. Дополнить эту миссию русской нации в России может любая, которая ассоциирует себя с Россией, но заменить ее не может никто и никогда, во всяком случае, до тех пор, пока Россия остается Россией и будет утверждать себя в истории в качестве Великой России.

РАЗДЕЛ I

ФИЛОСОФИЯ ЦИВИЛИЗАЦИИ

(Проблемы цивилизационной логики истории)

Я вижу феномен множества мощных культур, с первобытной силой вырастающих из недр породивших их стран, к которой они строго привязаны на всем протяжении своего существования, и каждая из них налагает на свой материал - человечество - свою собственную форму, и у каждой своя собственная идея, собственные страсти, собственная жизнь, желания и чувствования и, наконец, собственная смерть.

О. Шпенглер

1. ФЕНОМЕН ЦИВИЛИЗАЦИИ

Итак, что такое цивилизация? Чем она отличается от общественно-экономической формации и, соответственно, в чем специфика цивилизационной исторической реальности и логики истории по сравнению с формационной и, наконец, как все это проявляется в логике исторического развития России - что есть Россия, ее история в аспекте цивилизационных закономерностей истории? Вот далеко не полный, но, пожалуй, главный перечень тех вопросов, ответы на которые, имея значение сами по себе, приобретают его еще и в той связи, в какой являются идейно-теоретическим основанием для понимания логики национального возрождения современной России.

Ведь после почти векового опьянения коммунистическим проектом цивилизационного переустройства России и мира, логика национального возрождения в России и для России становится именно национальной возрождением в геополитическом пространстве России цивилизационной логики истории в ее локальной русско-российской специфике. Именно она станет основой, конечной и действующей причиной не только исторического успокоения России, но и ее национального возрождения, которое, как его ни трактовать, есть возрождение России как центра локальности русско-российской цивилизации, утверждение ее бытия в истории в качестве России.

Со времен введения в конце XVIII века в научный оборот самого термина "цивилизация" сложилось три базовых направления в его интерпретации: стадиальное, культурологическое и, собственно, цивилизационное. Что касается всех остальных, то различия между ними могут быть сведены к тем или иным различиям в их сочетании.

Стадиальное. С ним связано исходное значение и сам первоначальный смысл термина "цивилизация" - как определенной стадии всемирно-исторического процесса, следующей за стадиями "дикости" и "варварства". Но с ним связано и нечто большее - то, что за этим переходом в действительности стоит: становление принципиально нового типа социальности, приходящего на смену первичной, кровнородственной, первобытнообщинной. Тем самым главными критериями, позволяющими отличать цивилизационную стадию исторического развития от ей предшествующих доцивилизационных, стали те качественно новые особенности социальности, которые она, как система универсальных отношений со всем сущим, обнаружила в трех базовых типах отношений человека: к природе; в обществе - другому человеку; к самому себе как к человеку.

Дело в том, что если оставаться на почве строго научного понимания истории, нельзя признать оправданным сохранение противопоставления цивилизационной стадии мировой истории доцивилизационной, как стадии "дикости" или "варварства". Реальная история не дает никаких оснований для такой оценочной альтернативы: каждая эпоха, каждый период истории есть закономерный этап исторического развития со своей социальностью, культурой, духовностью. И даже в самых примитивных своих формах они необычайно сложны, а потому не поддаются характеристике с позиции дикости или варварства. Ценностный критерий, на основании которого специфицируется "цивилизация", "варварство", "дикость", носит во многом вкусовой, а не концептуально-категориальный оттенок и с позиций современных представлений о развитии культуры и самой истории оказывается трудно применимым для цивилизационного разграничения стадий мировой истории, ее научной периодизации. Варварства и дикости хватает и в современной социальности и порой в масштабах, намного превосходящих древнюю и первобытную историю. Реальная история дает основания для другой альтернативности: противопоставления цивилизации, как развитой социальности, доцивилизационной, как первичной и неразвитой социальности.

Действительно, цивилизация - это, прежде всего, совершенно новый тип отношений человека с природой. Его сущность составили следующие основные элементы: неолитическая техническая революция, ее сердцевина - переход от каменных орудий труда к металлическим; экономическое следствие технической революции неолита - возникновение системы производящей экономики (скотоводство, земледелие) пришедшей на смену присваивающей (собирательство, охота, рыболовство); соответственно, далеко зашедшая специализация и общественно-экономическое разделение труда и, в первую очередь, отделение умственного труда от физического; наконец, появление и интенсивнейшее развитие феномена прибавочного труда и связанного с ним прибавочного продукта. В связи с этим важно понять, что исходной материальной основой цивилизации является не просто производящая система хозяйствования, прибавочный труд и систематическое производство прибавочного продукта, а еще более глубокий пласт материальности общества, определяемый сущностью самого нового типа отношения человека с природой.

Ее можно попытаться связать с переходом человека и его общества от отношения к природе, как только к естественно возникшему источнику богатств средств существования и, соответственно, естественно возникших средств труда, в силу своей примитивности чуть ли не данных самой природой, к отношению к природе, как к естественно возникшему источнику богатств средств труда и, следовательно, к производству таких средств труда, которые представляют собой уже не простую модификацию предметов природы, а воплощают в себе развитие силы самой природы, саму ее сущность. Только такие средства труда, являющиеся уже овеществленной силой знаний, знаний сущностных сил природы, могут стать предметным воплощением природных сил и, следовательно, основой для превращения сил природы в средства человеческого труда.