Читать онлайн «Империя Александра Македонского. Крушение великой державы». Страница 13

Судьи и эпимелеты назначались из числа приближенных царя, людей, которые жили при дворе, сопровождали его, служили его телохранителями, сражались вместе с ним, пили и ели за его столом. Это были аристократы из сельских районов, представители бывших царских семей из горных государств, греки из городов или из-за границы. Всех их Филипп знал лично, это были люди, способности которых он внимательно оценивал. Они могли быть назначены для выполнения любой или всех задач, которые Филипп возлагал на них: телохранители, судьи, дипломаты, адмиралы, администраторы, губернаторы, эпимелеты. Он также собрал вместе младших сыновей аристократов и сделал их царскими «пажами». Это был другой существовавший ранее институт, который Филипп расширил и значение которого увеличил: именно из «пажей» набирались будущие приближенные. Цари государств, образовавшихся после смерти Александра, в юности все были «пажами».

При всех дополнениях и нововведениях царь лично принимал участие в управлении на всех уровнях. Число приближенных для административных и руководящих должностей составляло всего несколько сотен. Администрация была в значительной степени неформальной, велось очень немного детальных записей: на камнях выбито довольно мало записей того периода; например, Афины с меньшей численностью населения использовали больше бюрократов, чем вся Македония Филиппа. Это одна из причин, почему Афины и Фивы были столь же могущественны, как и гораздо более крупное Царство. То есть у Македонии не было системы управления выше местного уровня. Обладавший неистощимой энергией Филипп делал все сам. Результатом этого недостаточного развития было то, что когда Александру понадобилось организовывать систему управления империей, ему это не удалось.

Границы были укреплены колониями македонян в стратегически важных пунктах: примерами служат Крениды/Филиппы и Амфиполь, а также Дамастион. Жители Баллы в Пиерии были переселены в место, называвшееся Питеон в Перебии.[119]В Линкестиде Гераклея контролировала верхнюю часть долины реки Эригон и маршрут, которым пользовались для вторжения иллирийцы.[120]Филиппопольбыл расположен так, чтобы господствовать над средней частью долины Стримона.[121] Пелла в центральной части страны в результате работы Филиппа была расширена, становилась богаче и люди часто приезжали туда.[122]Филипп перемещал «людей и города… подобно тому, как пастухи перегоняют свои стада», поэтому «из многих племен и народов он образовал одно царство и один народ».[123]

С помощью этих колоний и развития городов Филипп создавал, возможно ненамеренно, новый тип города. Нормальный греческий город был независимым или подчинялся на основе некоего соглашения другому. В македонском варианте города никогда потенциально не были независимыми, хотя в них существовали обычные институты самоуправления, магистраты, жрецы, собрания и т. д.[124] Эти города были подданными непосредственно царя и часто подчинялись назначенному им губернатору. Такой вариант стал обычным способом, применявшимся в более поздних царствах по отношению к огромному числу новых городов, основанных и развивавшихся там.

Центральным фактором действий Филиппа между 354 и 346 гг. до н. э. была война с Афинами. Ни одна из сторон не могла непосредственно осуществить серьезное нападение на другую, только через союзников. Афины теперь лишились основных союзников по Второму союзу и не обладали военной силой для борьбы с обретшей новую мощь македонской армией. Господствовавший на северных землях Филипп никогда не стремился строить корабли, чтобы противостоять Афинам на море. Поэтому политика Афин заключалась в том, чтобы угрожать Филиппу посредством образования союзов во Фракии или на Халкидике, а Филипп расширял дипломатические контакты в Греции, чтобы угрожать Афинам. Каждая сторона обвиняла другую в нечестных приемах, и обе использовали их.

Афины, в общем, могли удерживать Филиппа на расстоянии, но Филипп постепенно устранял союзников Афин, расположенных вблизи его царства. Непосредственные враждебные действия были редки почти до самого конца.

Соперничество осложнялось одновременной войной в центральной части Греции. Начавшись с конфликта между Фивами, которые претендовали на власть над Беотией, и Фокидой, расположенной возле соседней с ней области на севере, эта война стала приобретать международный характер, когда фокейцы захватили контроль над Дельфами и использовали их сокровища, чтобы набрать наемную армию. Дельфийская Амфиктиония, управлявший святилищем орган местных сообществ, обратилась за помощью, чтобы вернуть утраченные богатства и наказать святотатца; это затронуло всю Грецию, вызвав Священную войну. В соответствии с политической ситуацией в Греции война сделала не испытывавших энтузиазма Афины и Спарту союзниками фокейцев, а Фивы противостояли им. В Фессалии тираны Фер стремились использовать кризис, чтобы расширить свою власть на другие части Фессалии. Жители Фер вступили в союз с Фокидой, находившиеся под угрозой города Фессалии обратились за помощью к Филиппу.[125] Всего через четыре года после Всеобщего мира 360 г. до н. э. вся Греция вновь была втянута в войну.

Македонские цари неоднократно вмешивались во внутренние дела Фессалии, всегда с целью блокировать рост могущества Фер. Не в интересах Македонии было позволить Фессалии объединиться под властью одного правителя, поскольку это создавало серьезную угрозу, а Феры через Фокиду были в союзе с Афинами, с которыми Филипп уже находился в состоянии войны. Македония поэтому выступила на стороне Фив, и в начале 353 г. до н. э. после победы фиванцев их армия прошла через Македонию, чтобы помочь восставшему персидскому сатрапу Фригии на Дарданеллах Артабазу. Командиром фиванцев был Паммен, старый союзник Филиппа, и Филипп привел македонские войска, чтобы сопроводить фиванцев через Фракию.[126]

Филипп использовал эту экспедицию, чтобы утвердить свои позиции во Фракии, хотя в результате он вызвал беспокойство царей Фракии, дав им представление об угрозе с его стороны. Он уже сталкивался с несколькими царями — Кетрипором, Керсоблептом, даже с Амадоком на востоке. Теперь они предприняли дипломатические действия. Филипп договорился с ними о безопасном переходе Паммена и его войска до Геллеспонта, одновременно он, очевидно, договорился с Керсоблептом совместно выступить против Амадока. Армия Филиппа также разграбила территории двух союзников Афин — Абдеры и Маронеи, но серьезных нападений на города не совершала.

Филиппа сопровождал флот из судов снабжения под конвоем кораблей небольшого македонского военного флота. На обратном пути его судам угрожал афинский флот под командой Хареса. Теперь Афины хотели уделить внимание проблемам своих северных союзников. Амфиполь, Метона, Пидна и небольшие города к западу от Неаполя были потеряны для Македонии, а те, что остались, стали еще более ценными. Поскольку совместный поход фиванцев и македонцев происходил весной, Харес, по-видимому, был отправлен на север, чтобы перехватить флот Филиппа и, может быть, помочь защитить Неаполь, Абдеру и Маронею. Филипп обнаружил поджидающие его афинские корабли, направил четыре самых быстрых своих военных корабля отвлечь их и без происшествий провел мимо Неаполя свои грузовые суда.[127]

Этот поход во Фракию, как и многие другие действия Филиппа, имел несколько аспектов: война с Афинами, текущее положение во Фракии, отношения с Фивами и Священная война. Поход Паммена привел Фивы и Македонию к активному союзу, позже в том же году это окажет влияние на действия Филиппа в Фессалии.

Это было также первым признаком интереса Филиппа к персидским делам. Великий царь мог обратить внимание, что и Фивы, и Македония поддержали взбунтовавшегося сатрапа. Когда примерно через год Артабаз был в конце концов разбит, он бежал и укрылся в Пелле у Филиппа, приведя с собой несколько сторонников. В их числе был и его зять, командир наемников Мемнон с Родоса. Так Персия попала в поле внимания Филиппа, а Македония — Артаксеркса. Присутствие беженцсв при дворе Филиппа было постоянным напоминанием о возможностях, открывавшихся в Азии. Но чтобы действовать там, потребовалось бы больше, чем 5000 воинов Паммена.

Филипп отправился в Фессалию, чтобы помочь своим друзьям там. Полководец фокейцев Ономарх собрал новую армию, и это возродило надежды тиранов Фер. Филипп взял с собой лишь часть македонской армии, намереваясь только поддержать равновесие в конфликте, в котором обе стороны были примерно равны. В ответ Ликофрон, один из тиранов Фер, обратился к Ономарху, который направил фокейские войска на север под командой своего брата Файла. Они были разбиты Филиппом.[128] Эскалация конфликта продолжалась: Ономарх повел главную фокейскую армию на север, а Филипп свои главные силы — на юг. Войска Филиппа несколько уступали противнику в численности, и в двух крупных битвах он потерпел поражение. Филипп отступил в Македонию, оставив гарнизоны в нескольких городах, и Ономарх начал осаждать и захватывать их. Филипп был полон решимости вернуться в следующем году.[129]