Читать онлайн «Легенды и загадки земли Новгородской». Страница 28

Видение пономаря Тарасия

Потеря независимости сильно изменила характер новгородских легенд. Тревога за город и его вольности сменяется тревогой о судьбе его жителей. В 1508 году на Новгород одно за другим обрушились стихийные бедствия. От моровой язвы погибло 15 тысяч жителей. В том же году выгорела вся Торговая сторона.

«Николи же в Новгороде таково пожара не бысть», — писал летописец. Погибло не менее пяти тысяч жителей, рушились церкви, пламя перекидывалось на суда, стоявшие на волховских причалах.

Все эти события послужили сюжетом повести, задним числом предсказывающей Новгороду наказание за грехи. В ней фигурирует один из самых чтимых новгородских святых Варлаам Хутынский.

Однажды пономарь церкви Спаса в Хутынском монастыре по имени Тарасий «некия ради потребы церковный» был «в полунощи» в церкви. Вдруг сами зажглись все свечи и паникадила, церковь наполнилась благоуханием, и из находившейся внутри церкви гробницы вышел Варлаам и начал молиться. Кончив молитву, Варлаам подошел к объятому страхом пономарю и сказал ему: «Брате Тарасие, хощет господь бог погубити Великий Новьград; взыде, брате Тарасие, на самый верх церковный и узриши пагубу Великому Новуграду, что хощет ему господь бог сотворити». Тарасий, взойдя на кровлю церкви, увидел, что над Новгородом нависло озеро Ильмень, готовое обрушиться на город (Хутынский монастырь был расположен в 10 км на север от Новгорода, вниз по течению Волхова). Пономарь в ужасе сбежал вниз и рассказал святому об увиденном. Варлаам снова долго молился и затем вторично послал пономаря на верх церкви. На этот раз пономарь увидел множество грозных ангелов, стреляющих огненными стрелами «на множество народа людскаго, на мужи и жены и на дети их». А около каждого человека стоял его ангел-хранитель с книгой в руках. И если человек был «написан в живых», то ангел окроплял такого человека «кистию из сосуда, приемля мира небесного», и тот исцелялся. Если же человек был записан «ему же умрети», то ангел, «не помазав его миром», отходил от него и человек этот был обречен на гибель. Вернувшись к Варлааму, пономарь рассказал ему об этом видении. Варлаам сказал, что Бог пощадил новгородцев, «еже не потопил потопом града, но посылает господь бог на люди казнь — мор, но с милостью, рекше с покаянием». В третий раз поднимается пономарь по повелению святого на верх церкви и видит над Новгородом огненную тучу. Это видение пономаря Варлаам истолковывает так, что через три года после мора в Новгороде случится великий пожар.

В экспозиции Новгородского музея-заповедника есть уникальная икона под названием «Видение пономаря Тарасия», написанная неизвестным автором в XVII веке. Большая, почти квадратная икона высотой около 160 сантиметров замечательна тем, что она считается первым топографически достоверным изображением Великого Новгорода. Икону можно рассматривать в качестве своего рода карты-схемы, на которой иконописец изобразил город с высоты птичьего полета.

Притязания новгородской церкви на особое место среди православных епархий отражены в предании о белом клобуке, рассказывающем о том, как новгородский архиепископ Василий Калика получил от константинопольского патриарха этот символ особой благодати. Глубокий анализ «Повести о белом клобуке» принадлежит академику Д.С. Лихачеву, статью которого мы приводим с некоторыми сокращениями.

Белый клобук был подарен папе Сильвестру римским императором Константином Великим. Константин сделал этот клобук римскому папе по повелению явившихся ему во сне апостолов Петра и Павла, как символ духовной власти, равный царскому венцу. С отпадением Рима от православия было поведено папе свыше отправить белый клобук в Константинополь. Однако ангел явился константинопольскому патриарху и велел переслать клобук в Русскую землю, в Великий Новгород: «Тамо бо ныне воистину славима есть Христова вера». «Ветхий бо Рим отпаде славы и от веры Христовы гордостию и своею волею, — пояснил ангел, — в новом же Риме, еже есть в Коньстянтинеграде, насилием агарянским такоже християнская вера погибнет; на третием же Риме, еже есть на русской земли, благодать святаго духа возсия». Патриарх отправляет в Новгород белый клобук вместе с посланием новгородскому архиепископу. Предупрежденный во сне ангелом о прибытии клобука, Василий торжественно встречает его колокольным звоном, провожает в Софию и здесь при огромном стечении народа читает послание патриарха, рассказывает в церкви историю белого клобука и возлагает его себе на голову.

Повести предпослано небольшое предисловие в форме письма Дмитрия Толмача новгородскому архиепископу Геннадию. Дмитрий пишет, как он разыскал в Риме, по приказанию Геннадия, повесть о белом клобуке, которую римляне «срама ради таят велми», как он сумел склонить к себе книгохранителя римской церкви Якова и «со многим молением» убедил дать ее ему.

Дмитрий Герасимов Толмач, от лица которого ведется предисловие повести о белом клобуке, — яркая личность. Он получил образование в Ливонии под руководством Мисюря-Мунехина, был переводчиком посольского двора, посланником при дворах шведском, датском, прусском, венском и римском. Дмитрий неоднократно выполнял различные книжные поручения архиепископа Геннадия. Он был самым подходящим лицом для наведения справок о белом клобуке.

Принадлежность повести Герасимову тем не менее вызывает сомнение, хотя не исключена возможность, что Герасимов и имел к ней какое-то отношение, действительно выполняя поручения Геннадия в вопросе о белом клобуке.

Помимо Дмитрия, это могли сделать многочисленные католические миссионеры, пребывание которых в Новгороде и в Пскове засвидетельствовано исторически. Во времена Геннадия в Псков приходили «серые чернеци от немец», а в Новгороде жило в 1493 году «много латинян», в их числе — доминиканец Вениамин, ближайший помощник Геннадия в составлении Библии. Они-то и могли внушить новгородским церковникам мысль о том, что, не будь папы, не было бы и белого клобука новгородских архиепископов.

Однако эта, в основе своей латинская, не дошедшая до нас редакция повести была затем переделана и дополнена на православный лад: белый клобук все-таки переходит в Новгород не из Рима, а из Византии. Бог отнимает клобук от нечестивого Рима и переносит его в Константинополь, но и во втором Риме православие вскоре «помрачилось», и белый клобук переходит туда, где единственно «сияет истинная вера» — в Новгород, который, таким образом, становится преемником древнего благочестия Рима и Византии. Новгород — новый центр вселенной. Выше всех церквей — церковь русская, а в ней особенное значение имеет новгородская архиепископия.

В этой концепции повести ясно чувствуется влияние теории о Москве — Третьем Риме. Сама идея повести — изобразить переход «благодати» в Новгород вместе с белым клобуком папы Сильвестра — не представляет собою чего-либо исключительного в средневековой литературе. Переход мирового значения от одного царства к другому постоянно изображался в средневековой литературе как переход священных предметов и символических знаков власти (короны, венца, скипетра).

Сюжет этот отражен также в новгородском сказании XVI века об иконе Тихвинской богоматери. Икона Богоматери, рассказывает сказание, была чудесно перенесена по воздуху из захваченной турками Византии в Новгородскую область. Она появлялась в различных новгородских местностях, как бы освящая их своим присутствием, пока не остановилась окончательно на берегу реки Тихвинки, где были основаны первоначально церковь ей, а затем монастырь.

В центре новгородского кремля стоит памятник «Тысячелетие России». На нем изображены более ста самых известных деятелей первого тысячелетия русской истории. Многочисленные экскурсанты неизменно задают гидам один и тот же вопрос: почему среди них нет Ивана Грозного?

Ответ на этот вопрос кроется в трагических событиях 1570 года.

…Шел пятый год опричнины. Страна была поделена пополам. Наряду с обычным войском царь набрал целую армию телохранителей. Опричники носили черные одежды, к седлам привязывали метлу и собачью голову. Это означало намерение выметать из страны измену и насмерть грызть изменников. Перестали действовать законы. Обращаясь к судьям, царь определил новый принцип судопроизводства: «Судите праведно, но чтобы нашим урону не было». Начались массовые казни.

Но и царь не чувствовал себя в безопасности. Ему всюду мерещились заговоры. Не было мира и среди опричников. Прежним фаворитам Басмановым и Вяземскому противостояли быстро набиравшие силу худородные Василий Грязной и Малюта Скуратов. Опутав страну сетью осведомителей, эти двое настойчиво искали повод для большой интриги.