Читать онлайн «ПРАВДА ВИКТОРА СУВОРОВА». Страница 38

Одно из направлений в историографии, которое мы здесь назовем «оборонительное», придерживается традиционной линии, доминировавшей в исторических работах в СССР и за рубежом вплоть до недавнего времени. Это направление утверждает, что сталинская военная политика с 1939 года до немецкого вторжения в Советский Союз 22 июня 1941 года была в большей степени оборонительной. То есть Сталин придерживался ненаступательной стратегии в отношении Германии и любого другого капиталистического государства — потенциального врага. Сталин только пытался уберечь СССР от мировой войны, предсказанной марксизмом-ленинизмом как «неизбежная», настолько долго, насколько это было возможно. Таким образом, Советы имели бы время усилить свою обороноспособность в ожидании грядущего глобального конфликта, в который они были бы вовлечены рано или поздно.

Как утверждает это направление, среди таких «оборонительных» шагов были советские территориальные приобретения 1939–1940 годов, включавшие в себя половину Польши, все страны Балтии, часть Финляндии, а также Северную Буковину и Бессарабию. Названные «оборонниками» «буферной зоной», эти территории якобы не были плодом преднамеренной советской экспансионистской политики. Они скорее были дополнением к защитным мерам, мудро предпринятым Сталиным в предвидении немецкого вторжения. То, что при этом они стали частью СССР, считается неуместным обсуждать.

Коварное нападение Германии стало для Сталина, как утверждают «оборонники», неприятным сюрпризом. Оно выставило Советскую Россию в неприглядной и унизительной роли легкой жертвы. Получилось так, что Сталин совершил глупость, доверяя Гитлеру даже тогда, когда последний начал неприкрытые приготовления к нападению на советских западных границах весной 1941 года.

Утверждают, будто бы Сталин просто игнорировал все предупреждения о нападении, полученные от Рузвельта, Черчилля и от собственных иностранных агентов, некоторые из которых даже предсказали точную дату вторжения. У Сталина были основания не доверять западным политикам, этим двуличным «мюнхенским миротворцам», которые, как известно, отказались от серьезных советских предложений по разработке гарантий коллективной безопасности против экспансионизма Оси. И которые все время планировали разрушить Советский Союз.

В отличие от этой позиции в дискуссии, «наступательное» направление в историографии утверждает, что Сталин все время готовил свою собственную наступательную войну — прежде всего против Германии и, в конечном итоге, против всей «капиталистическо-империалистической» Европы.

Это подтверждают заявления, секретные или публичные, сделанные ведущими официальными лицами, и собственные советские оборонительные приготовления и стратегия. Здесь в первую очередь следует упомянуть сталинское секретное выступление перед выпускниками военных академий 5 мая 1941 года, выдержанное в наступательном духе, два последовавших за этой речью полевых пособия для Красной Армии, выпущенных до июня 1941 года и основанных исключительно на наступательных, а не на оборонительных принципах, а также важный военно-стратегический документ, адресованный Сталину и подготовленный высокопоставленными военными чиновниками (Василевским, Тимошенко и Жуковым) и датированный 15 мая 1941 г. Все они поддерживали идею захватнической войны.

«Оборонники» считают, что нет доказательств тому, что Сталин когда-либо видел последний документ. Однако возникает вопрос: осмелились ли бы генералы давать подобные рекомендации Сталину, который незадолго до этого произвел кровавую чистку офицерского состава Красной Армии, если бы наступательные принципы не соответствовали его собственным взглядам?

Говоря об идеологии, ревизионисты ссылаются на ленинский «Доклад по миру» от 8 ноября 1917 года. Советский лидер призвал тогда западные «трудящиеся и эксплуатируемые массы» покончить с участием их наций в Первой мировой войне и, следуя советскому примеру, «освободить» себя от «всех форм рабства и эксплуатации». Социалистический «новый порядок», продолжал Ленин, «не будет связан соглашениями». Мы «зажгли факел мировой революции», писал он в наброске первой после 1917 года Программы Российской Коммунистической партии (большевиков). Советы будут «нести революцию в наиболее передовые страны и вообще во все страны». В речи от 7 марта 1918 года Ленин заявлял: «История шагает вперед на базе освободительных войн».

Эти принципы никогда не были забыты. Ревизионисты «наступатели» замечают, что с учреждением Коминтерна в 1919 году мечта о способствовании всеобщей советизации, которую Ленин так долго лелеял, наконец была реализована. Вскоре советская дипломатия пошла по «двум дорожкам». Возможно, лучшей аналогией для двойного, если не двуличного, характера советской иностранной политики и поведения на международной арене был бы айсберг. Видимая часть состояла из «легальной» дипломатии и разговоров о «мирном сожительстве» (позже переименованном в «мирное сосуществование») с целью выигрыша времени и введения в заблуждение «глухого, немого и слепого» врага и увеличения советской мощи во всем мире. Косвенно «легальная дипломатия» в то же время содействовала поиску глобального революционного повода для советизации мира.

Большая, подводная, часть айсберга состояла из международной подрывной деятельности через легальные и/или нелегальные организации коммунистических партий во всем мире. Эти силы, пропитавшие все слои общества в определенных капиталистических странах или странах третьего мира, служили, используя более позднее высказывание Сталина 1952 года, международными «ударными бригадами». Как вооруженные элементы марксистско-ленинского «интернационализма», они были нацелены на подготовку победы социализма советского стиля через вооруженные захваты власти и партизанские действия, содействовали советским интересам средствами пацифистской пропаганды и прямого саботажа внутри конкретных стран (таких, как Британия, Франция и Соединенные Штаты в течение советско-германского «медового месяца» 1939–1941 годов). Или они находились в подполье и ждали момента, чтобы принять по приказу московского центра участие в акциях в случае войны во имя социализма. В мирные времена они подготавливали почву для советизации тех или иных стран или регионов. Как это выяснилось по российским источникам, в подобные операции были вложены гигантские средства.

Историки-«наступатели» придерживаются того мнения, что Сталин действительно рассчитывал на войну. Революция могла быть «экспортирована на конниках штыков», как открыто декларировали советские представители и военные ястребы на съездах Коминтерна в двадцатые и тридцатые годы. Сталин поощрял немецкий экспансионизм против Франции, Голландии, Бельгии, Люксембурга и Британии. При этом Сталин планировал начать захватническую войну против Германии, которая должна была начаться или к июлю 1941 года (мнение меньшинства), или, самое позднее, к середине 1942 года. Красная Армия пронеслась бы через Европу, объединяя восставшие массы и неся красное знамя на Запад.

Эти же российские историки замечают, что в 1939 и 1940–1941 годах несколько ближайших сталинских помощников, таких, как Молотов, Жданов, Мехлис, Щербаков, уверенно говорили о «расширении границ социализма» на крыльях «неизбежной» будущей войны.

За пять лет до начала Второй мировой войны Сталин зловеще изрек: «Война, безусловно, развяжет революцию и поставит под вопрос само существование капитализма…».

Молотов признавал в своих мемуарах, которые он писал в 70-е годы, будучи в отставке, что одной из его задач было «расширять настолько, насколько возможно, границы Отечества». Он добавлял: «Мы справлялись с этим неплохо». Другими словами, «буфер» оборачивался прямой аннексией, способствовал расширению границ и мощи СССР.

«Оборонники» в ответ на это утверждают, что такие революционно звучащие фразы, исходящие от высших советских лидеров, были не более чем пустым бахвальством. Советизация Европы, говорят они, была воздушным замком, идеологическим позерством или показухой.

Им возражают «наступатели». Главной целью советской Великой стратегии было извлечь из войны пользу. Ленин сделал предсказание, отшлифованное затем Сталиным, о том, что в будущем будет два типа войн: 1) межимпериалистические и 2) империалистические агрессивные войны против СССР. Первый тип войн был неизбежным и естественно возникающим, говорили они, так как он был связан с «последней стадией империализма», в которой усиливающиеся «противоречия» между капиталистическими государствами неизбежно оборачивались бы войнами. Второй тип войн, «антисоветский», был также неизбежен до тех пор, пока не было разрушено «капиталистическое окружение».